Кризис власти (СИ) - Каменистый Артем

— Господин десница, вы здесь? — робко поинтересовались снаружи незнакомым голосом.

— Кому я понадобился?

— Я это… я гонец. Меня направил к вам лично Первый друг народа. Позвольте мне войти и вручить вам приглашение во дворец, на празднование, что вскоре там состоится. Вас и ваших людей ждут на этом празднестве с нетерпением.

— Надо же… как неожиданно. Что за празднование?

— Праздник в честь великой победы Мудавии над Тхатом.

— Ого! — ухмыльнулся Кошшок и тихо добавил: — Десница, я бы на твоём месте не доверял такому приглашению. Непонятно, что у этого хрена народного на уме. Да и сколько там того ума? Он, мне кажется, полностью сбрендил. Если всё же сильно хочешь к нему сходить, возьми меня и других верных людей.

— И меня не забудьте, — резко оживился Гнусис. — Мне их дворец всегда нравился. Не скажу, что красивый, но всяких материальных ценностей много.

— Если десница позволит, непременно возьму, — ухмыльнулся Кошшок. — Очень хочется посмотреть на реакцию толстого хрыча, когда он увидит своего старого знакомого.

Глава 12

И снова темные дела

— Хаос! Десница, хватит уже кормить этого сморчка трактирной жрачкой. Клетка неподъёмная, раньше куда легче была.

— Но-но! Я строен и прекрасен, неси молча и гордись своей ношей.

Клетка немаленькая и на вид действительно тяжёлая. Я не уверен, что при всех своих параметрах смогу её удерживать на вытянутой руке. Нет, вес потяну и не такой, это не проблема, просто габариты неудобные. Разве что над головой поднять, но в таком случае она упрётся в свод подземелья.

Один из солдат остановился, поднёс факел к стене, осмотрел какие-то едва заметные знаки:

— Господин десница, я помню это место.

— И я помню, — прогудел полковой рэг. — Если дальше идти прямо, наткнёмся на первые сливные желоба. Там очень грязно и воняет так, что глаза режет.

— Болваны никчемные, не надо до желобов спускаться, я же вам говорил, скоро поворот будет, — заявил Гнусис.

Кошшок жестоко встряхнул клетку:

— Проявляй уважение, или я тобой всерьёз займусь. Не помню там никаких поворотов.

— Извиняюсь за эмоциональное высказывание, случайно вырвалось. А поворот там есть, не сомневайтесь. Но только без меня вы его никогда не найдёте. А ну стоять! Ну вот, я же говорил! Поворот.

— Выбирай: тебе лапу поломать, или как-то по-другому огорчить? — предложил Кошшок, оглядываясь. — Трутень говорливый, где ты видишь здесь поворот?

— Слышь, горилла агрессивная, у тебя братья есть? Хотя да, есть, помню, ты же хвастался многодетной семейкой дегенератов. Вот твоим братцам весь ум и достался, а тебе только сила и размеры. Будь добр, протяни свою волосатую пятерню и коснись вон того пятна заплесневелого. Да протяни, не бойся, плесень тебя не укусит. Побрезгует.

Кошшок снова встряхнул клетку, оборвав хамское словоблудие гоблина. Но руку всё же протянул.

И ладонь скрылась в стене.

Тут же выдернув пятерню назад, рэг внимательно её изучил и удивлённо констатировал:

— Все пальцы на месте.

— Твои братья точно гении, не сомневаюсь, — прогнусавили из клетки. — Ты что, иллюзии никогда не видел? Это и есть тот поворот, о котором я говорил. Неглупые люди его от недоразвитых спрятали.

— Обло, ткни туда копьём, проверить надо, — рявкнул Кошшок.

— Не надо ничего проверять, — сказал я, вглядываясь в картинку, оставленную Взором Некроса. — Это действительно простейшая иллюзия. Гнусис, как давно ты здесь был последний раз?

— Да в тот самый день, когда этим несчастным неудачникам повезло подобраться ко мне в самый неудобный момент. И зачем я только полез за той печатью?

— За какой печатью? — не понял я.

— Этот сморчок спёр главную государственную печать прямо из-под подушки в спальне Ицхима, — пояснил Кошшок. — Причём друг народа в этот момент на той подушке спал. Вытащил тихонько и рядышком нагадил на прощание, наглец мелкий.

— И потерял бдительность, — вздохнул гоблин. — Видели бы вы эту печать. Она прекрасна. Сколько лунного металла, сколько самоцветов, сколько золота. Да любой потеряет бдительность, если увидит это чудо.

Я развернул беседу к основной теме:

— То есть этой иллюзии уже около двух месяцев?

— Нет, десница, гораздо больше. Даже приблизительно не знаю, сколько она здесь болтается. Минимум с полгода. Что до этого было, не скажу, я был занят в других местах и сюда в те времена не заглядывал.

Ткнув пальцем в ложную стену, я почти без сомнений заключил:

— Такая иллюзия полгода сама по себе не провисит, её надо поддерживать. Случайно не видел, кто этим занимается? Действие заметное.

— Нет, не видел. Но эти твои чёрные тут иногда показываются, наверное, они этими фокусами и занимаются. Если пойти по спрятанному ходу, как раз к самой большой галерее выберешься, а у них там любимое место.

— И зачем им прятать проход к ней, если сам говорил, что золотари про неё знают?

— Мне чёрные ничего не рассказывали. Знать не знаю, зачем они свои фокусы везде устраивают.

— То есть это не единственная иллюзия?

— Десница я же так и сказал только что. Вот как можно простые слова не понимать? Лично я такие фальшивые стены видел в четырёх местах. И все они поблизости от той галереи или даже в ней. Потому и думаю на некромантов. Ну так что? Убедились, что без меня вас тут быстрее плесень сожрёт, чем найдёте нужное место? Без Гнусиса пропадёте. Это я не просто так говорю, а намекаю, что за хорошие дела и награда хорошая полагается. Так уж и быть, готов её принимать.

Кошшок встряхнул клетку:

— Мы ещё никуда не пришли, так что помалкивай, пока я не разозлился.

— Ага-ага, а то ты добрый был, ну да!

Навыков создания иллюзий у меня нет (и никогда не было), так что совершенно в этих вопросах не ориентируюсь. Но, похоже, эту ставил кто-то очень даже разбирающийся. Без Взора Некроса я бы ни за что не заподозрил, что с этой стеной что-то не так. Даже как-то не по себе стало, когда делал шаг через неё.

Ни малейшего сопротивления или иного эффекта не ощутил.

Чистая иллюзия.

Замаскированный ход был уже и ниже. Громадный рэг пробирался по нему боком, ухитряясь даже в таких условиях непринуждённо тащить здоровенную клетку в одиночку. Надолго его неудобства не затянулись, мы добрались до новой иллюзорной стены, за которой, наконец, протягивалась обещанная галерея. Здесь действительно куда шире оказалось, и до свода не всякий дотянется даже в прыжке. Но, увы, при этом воздух оказался гораздо хуже. Смердело канализацией, падалью и чем-то непонятным, будто химическим. Причём запахи то и дело сменяли друг друга, причиной чего являлся ощутимый сквозняк, приносивший миазмы от каких-то скрытых во мраке источников.

Кошшок нагнулся, что-то поднял с пола. Потёр между пальцев, доложил:

— Тут навоз.

Интуиция

Сейчас попробует.

Громила поднёс ладонь ко рту, лизнул и уверенно уточнил:

— Ослиный.

Меня от такой картины передёрнуло. Никак не привыкну к местным реалиям, где люди частенько чересчур непосредственны в вопросах гигиены.

Не сказать, что навоз лежит сплошным слоем, но его хватает, и старым он не выглядит.

Что для древнего подземелья как-то странно.

— Одному ишаку столько и за три года не нагадить, — поддакнул моим размышлениям полковой рэг. — Будто караваны ишачьи кто-то водит.

— Так некроманты и водят, — отозвался Гнусис. — И мешки свои не сами тягают, а ишаками таскают.

— Почему раньше про это не рассказал? — спросил я.

— Десница, а что, ты разве раньше ишаками интересовался? Я что-то не припомню такой интерес, вот потому и не рассказывал. Вон в ту сторону идите, там тот проход с закрытой дверью и охраной. Поворот к нему тоже спрятан, но со мной не заблудитесь, я покажу.