Кризис власти (СИ) - Каменистый Артем

Ответил Кошшок:

— Если увидишь, что мешок зашевелился, бей сразу, не жди, продолжения. Уж не сомневайся, хорошее из такого мешка не полезет.

— Давайте вы забудете былые разногласия и, наконец, выпустите меня, — вкрадчиво произнёс Гнусис. — Я же вас знаю, как только это кладбище зашевелится, клетку первым делом бросите. Пропаду тут, во мраке, среди тварей тёмных. А я ведь ещё так молод.

— Мне кажется, вон тот мешок слегка шевельнулся, — напрягся другой солдат.

— Какой именно мешок, олух⁈ — рыкнул Кошшок. — Их же тут тысяча!

— Вон тот… вроде бы, — неуверенно ответил другой.

Как по мне, мешки вели себя прилично. Зато слева, от стены, послышался знакомый перестук костей. Причём шум нарастал, и нарастал нешуточно. Моё многоопытное ухо подсказывало, что к нам приближается приличного размера костяное умертвие, и с ним что-то поменьше, возможно даже обычный человек.

Живой или не очень живой.

Но солдаты моими познаниями не обладали. Заволновались, загудели. Однако даже без приказов выстроились правильным строем, дугой, обращённой к вероятному противнику. И, наконец, перестали таращиться на мешки. И обычное зрение и взор Некроса показывали, что в них нет ничего страшного. Даже если они хоть чем-то нам угрожают, пока что эта угроза никак себя не проявляет.

Предполагаемый размер умертвия меня не напрягал. Я ведь человек опытный, прекрасно помню ту тварь под столицей Равы. Судя по шуму, этой да неё далеко и, скорее всего, ничего запредельного она продемонстрировать неспособна. Не так уж давно в Пятиугольнике я подолгу экспериментировал с тёмными делами, в том числе всячески игрался с размерами создаваемых «спутников». И могу уверенно заявить, что если ваше творение не является кем-то вроде Тени Некроса или тех странных химер, с которыми сталкивался в Раве, нет смысла увлекаться, добиваясь максимальных габаритов. Лучше сделайте пару небольших, но опасных конструктов. Энергии на них уйдёт столько же, а толку гораздо больше.

Неизвестный некромант, возможно, страдал известным комплексом, поэтому гнался исключительно за размерами. Я это понял сразу, как только увидел его творение. Беспорядочный «Суповый набор» собранный из самых крупных костей. Качество исходного материала создателя твари не интересовало, оценивались лишь габариты. Потому большей частью использовались скелеты лошадей и коров, ведь это повсеместно доступное сырьё.

Материал, так-то, не самый плохой, но при слаборазвитых тёмных навыках нежелательно использовать части разных существ. Максимум новичку из такого сырья не выжать, требуется принципиально иной уровень конструирования. Даже я при всех неплохо прокачанных параметрах не представляю, как до этого уровня добираться. Сам мог лишь завидовать, когда встречал творения нехороших некромантов. Тех самых, с которыми сталкивался в Раве два раза. Несмотря на суетливую обстановку встреч, успел убедиться в эффективности созданных ими тварей.

Этот некромант явно не из тех мастеров. Он, кстати, выскочил из узкого хода вслед за своим творением. И выглядело происходящее так, будто пёсика выгуливает на коротком поводке. А это тоже не в пользу его мастерства говорит, ведь настоящий тёмный злодей без опасений позволяет своим тварям резвиться самостоятельно почти на любом удалении. Прямой контроль, да ещё и на кратчайшей дистанции — верный признак неопытности.

Наш единственный арбалетчик не оплошал. Даже не дёрнулся стрелять при виде несуразной здоровенной твари, а вот в некроманта выстрелил сразу же, как тот показался. И угодил между глаз.

Тот рухнул замертво в тот же миг, а умертвие заметалось из стороны в сторону, разбрасывая кости. Не прошло и четверти минуты, как рассыпалось почти полностью, что тоже говорило о слабости навыков его создателя.

Кошшок дождался удобного момента, молниеносным рывком вынесся вперёд, раздробил череп твари секирой.

Наш стрелок в ужасе заорал:

— Спаси меня Свет! Мне какой-то проклятый тёмный навык достался!

— Ну так никто не заставляет тебя его изучать, — утешил я.

А полковой рэг добавил:

— Чего орёшь, дуралей? Некромант с мозгами в империи без работы не останется. Так что найди где-нибудь эти самые мозги и смело учи, не то так и будешь до старости с арбалетом вместо бабы спать. Десница, какие будут приказания?

— Осмотрите тот ход, из которого он выбрался. Если тянется неизвестно насколько, возвращайтесь, далеко не уходите. А я пока здесь поищу интересное.

— Что ты тут такое интересное думаешь найти?

— Что-нибудь, что поможет понять, чем они здесь занимаются. Это важно.

— Оставить с тобой пару ребят?

— Не надо никого со мной оставлять. Не стойте, идите, ищите. И зверушку свою прихвати, мне за клеткой следить некогда.

— Да я бы его и не оставил, — буркнул Кошшок и, жестоко встряхнув узилище Гнусиса, повёл солдат за собой.

Дождавшись, когда они скроются в темноте узкого прохода, я метнулся к убитому некроманту.

Действовать надо как можно быстрее. Даже если после гибели прошло всего-то около минуты, эффективность задуманного резко снижается. А учитывая, что времени миновало куда больше, и смерть наступила от ранения в голову, шансы удачного исхода почти смехотворные.

Но попытаться стоит.

Считается, что умертвия полностью неразумны и помнят себя лишь с того момента, когда их поднимает некромант. Если и обладают какими-то зачатками интеллекта, эти зачатки полностью заслуга навыков владельцев, в них нет ни грамма собственного опыта.

В принципе, с этим не поспоришь, но есть нюанс. Если сразу поднять человека, погибшего быстрой смертью, и не допускать при этом никаких изменений в его теле, есть немалый шанс, что сохранятся некоторые функции и будет частично доступна память. Работает это непредсказуемо и недолго, сложные вопросы задавать бессмысленно, но почему бы не попробовать.

Иначе придётся искать другого некроманта и ловить его живьём. Причём мы на их территории, и не факт, что остальные любители тёмных дел окажутся столь же неразумными и неопытными.

Веки мертвеца мелко задрожали и медленно поднялись. Пустые, белёсые глаза бездумно уставились в свод подземелья.

— Ты меня слышишь? Отвечай.

Губы умертвия дрогнули, чуть раздвинулись:

— Да.

— Ты помнишь своё имя?

— Да.

— Назови его.

— Каххет.

— Как ты сюда попал.

— Я… пришёл.

Голос едва слышный, сипящий, нечеловеческий. Но разобрать сказанное можно.

От такого допроса мне, мягко говоря, не по себе. Хотя, казалось бы, я столько всего в этой жизни перевидал, что уже ничем не пронять.

Но нет, такое «общение» даже для меня чересчур.

Однако это не повод останавливаться. Нервы в кулак и продолжаем.

— Откуда вы берёте мертвецов в этих мешках?

— Их привозят.

— Откуда? Кто привозит?

— С севера. Разные… они разные… разные… разные…

— Вы их просто здесь складываете? Больше ничего с ними не делаете? — торопливо спросил я.

Не знаю всех тонкостей жутких допросов, но если умертвие запинается, или его «клинит» на одном слове, полагаю, это плохой признак. Думаю, надо как можно быстрее переключать его на другие темы, пока разрушение мозга не поставило последнюю точку в нашем диалоге.

— Их увозят на юг. На юг…

— В пустыню?

— Да. Нет. Пустыни нет. Да… нет…

— А почему складывают здесь, а не сразу везут на юг?

— Здесь снимают с лошадей, потом перегружают на ослов.

— То есть привозят на лошадях, а увозят на ослах?

— Да.

— Ослы нужны, потому что лошади не пройдут там, где вам надо?

— Да. Сложно. Тропа через пещеры. Узкие карнизы.

— Мертвецов привозят из Равы?

— Да. И нет.

— Из Равы и Мудавии?

— Да.

— И из других стран тоже?

— Да. Нет. Не знаю. Другие… другие… другие…

— Кто главный над тобой? — уже привычно перебил мертвеца.

— Пятый Столп.

— Это прозвище. Как его зовут?

— Нет. Не знаю. Нет…

— А кто самый главный?