Две хозяйки одного замка (СИ) - Усова Василиса

Нортман в ответ только поморщился. Он уже неоднократно пожалел, что вообще упомянул про свой брак. Дядюшка, будто не заметив его недовольства, продолжал:

— Да, мой мальчик… Тебе прискорбно не везет. Вспомнить только Розмеллу…

Граф Арельс скрипнул зубами и резко натянул поводья.

— Я прекрасно помню свою первую жену. И не намерен ни с кем ее обсуждать. — отчеканил он, глядя дяде в глаза. — Прошлое пусть остается в прошлом.

Эгар едва заметно усмехнулся. Казалось, вспышка не произвела на него особого впечатления.

— Зато, у тебя осталась прекрасная дочь. Сколько уже малютке Лианне, девять?

— Тринадцать.

— Похоже, в остальной части королевства время идет гораздо быстрее, чем здесь. — Эгар покачал головой. — Тринадцать… Еще три года и рубеж юности. Нужно будет подыскать ей подходящего жениха. Или у тебя уже есть кто-то на примете?

— Нет. — Нортман продолжал оглядывать кусты. Что-то ему не нравилось. А своему чутью мужчина доверял. Если бы еще дядюшка не отвлекал своими разговорами. Но не ссориться же с родственником. Младший брат отца всегда был излишне общителен, если не сказать — болтлив.

— Ну и правильно. — обрадовался Эгар. — С этим делом вообще не стоит спешить. Тебе, насколько помню, ранний брак счастья не принес. А малышка Лианна заслуживает только самого лучшего. Как жаль, что ты не смог взять ее с собой.

Нортман выдохнул, не успевая ответить. Из кустов вдруг вылетела яркая стрела и вонзилась в дерево на противоположной стороне.

Арельсхолм…

Сознание вернулось разом. Будто кто-то повернул выключатель в голове. Правда слабость никуда не делась. Как и легкая тошнота. Но противнее всего были мерзопакостные ощущения в горле.

Меньше всего Алесия хотела сейчас открывать глаза. Но нельзя же быть обезьянкой, закрывающей лицо. Так от проблем точно не спрячешься…

Первое, что она увидела — бледное лицо Лайона. Затем взгляд упал на пятна на платье, и девушку передернуло от брезгливости. Какая гадость. Окружающая обстановка тоже постепенно обретала очертания, и Алес с удивлением обнаружила, что находится в своих покоях.

— Что произошло? — голос сипел, как после затяжной простуды. Но, как ни странно, брат все же разобрал ее слова.

— Тебе, э-эм… — он слегка замялся, — Стало немного дурно.

— Ты просто мастер преуменьшать. — с трудом улыбнулась девушка. — И давно я так лежу?

Губы Лайона дрогнули, но ответить на улыбку он не смог. Не то состояние.

— Недолго. Я принес тебя сразу же… После того, как оказал помощь. Что-то было… в твоей еде.

— Хочешь сказать, кто-то попытался меня отравить?

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Наконец, Лайон нехотя кивнул.

— Думаю, да. И хотел бы я знать, кто это сделал.

Алесия на миг прикрыла глаза. Мысли собирались в общую кучку очень неохотно. И все же, один вариант у нее был. Правда странно, зачем падчерице приглашать ее на прогулку и сразу же перед этим травить? Или девчонка решила действовать наверняка?

— Есть у меня одно предположение. Пусть кто-нибудь приведет сюда Лианну Арельс.

— Твою падчерицу? — удивился парень. — Не думаешь же ты…

— Думаю. Еще как.

На более подробные пояснения пока не было сил. Да и эмоции лучше придержать для допроса. К горлу снова подкатил противный ком, и девушка мрачно подумала, что лучшее место для виконтессы не здесь, а где-нибудь в пыточном подвале.

Плевать на пол и на возраст. Гуманизм не должен распространяться на убийц.

Виконтессу привели довольно быстро. Испуганную, бледную, с широко распахнутыми черными глазами. Сцепив зубы, Алесия повыше поднялась на подушках. Может кого и мог обмануть трепетный невинный вид, но уж точно не ее. За ангельским личиком скрывался самый настоящий демон. И жалости он не заслуживал.

— Итак, леди Лианна Арельс. — произнесла девушка сквозь зубы. — Поведайте мне и моему брату, что именно вы подсыпали мне в еду?

Лианна моргнула и опустила взгляд. О том, что в замок прибыл граф Бартон, девочка узнала в самый последний момент. Когда уже ничего нельзя было изменить. Иначе… она ни за что не стала бы воплощать свой план при нем.

Лайон прищурился. Миловидная растерянная девчушка совершенно не тянула на убийцу, но также парень знал, что в любой сомнительной ситуации он всегда будет на стороне сестры. И если та подозревает падчерицу, значит, у нее есть на то причины.

— Вам лучше ответить на вопрос, виконтесса. — голос Лайона звучал спокойно, почти миролюбиво. — Иначе разговор продолжится в столице, совсем в других условиях. А для королевских дознавателей существует лишь приказ, и им чужда снисходительность. Думаю, вам не хотелось бы узнать, как они заставляют человека говорить.

Прозвучало так, что даже Алес поежилась. Лианна вздрогнула и побледнела еще сильнее. Хотя казалось, что сильнее уже невозможно.

Лайон не отводил от нее пристального взгляда.

— Вы что-то подсыпали в еду?

— Д-да… — прозвучал еле слышный ответ.

— Что именно?

— Б-белый пустень…

Алес вопросительно взглянула на брата. В ядах она была не сильна, зато Лайон явно понял о чем речь.

— Что еще, кроме него?

— Б-больше н-ничего.

— В ваших интересах говорить правду, виконтесса.

Девочка часто заморгала.

— Я не вру…

Алесия не вмешивалась в разговор. Ее подташнивало все сильнее. И хотя желудок явно был пуст, лучше лишний раз пока не открывать рот.

— Ну хорошо. — внезапно смягчился Лайон, — Тогда объясните — зачем?

От этого простого вопроса Лианна сжалась, как от удара и закусила губу. То, что она с легкостью выпалила бы в лицо графине, было совершенно невозможно сказать ее брату. В душе горячими волнами поднимался стыд. Она молча мотнула головой.

Граф Бартон вздохнул, но щадить ее чувства явно не собирался. А его ровный, почти светский тон, лишал всякой способности к обороне.

— Вам все равно придется рассказать. Либо сейчас нам, либо дознавателям в столице. Только в последнем случае я не могу ручаться за последствия. Итак, зачем вы подсыпали белый пустень моей сестре? Вы ведь знали о действии, которым он обладает?

Девочка медленно кивнула. И медленно, спотыкаясь на каждом слове, принялась говорить.

План, в принципе, у нее был простой — пригласить графиню на длительную прогулку, куда-нибудь подальше от замка, и сделать так, чтобы она в пути… (тут виконтесса замялась, покраснев до самых волос) — оконфузилась.

Что скрывалось за этим стыдливым словом, переводить не пришлось. Алес смерила падчерицу далеким от симпатии взглядом. Даже тошнота чуть-чуть прошла. Только вот… не должно от банального слабительного так вырубать.

Хотя… аллергию или индивидуальную непереносимость никто не отменял.

Лайон задал еще несколько вопросов. Но девочка стояла на своем. Только белый пустень. Где взяла? В кладовой при кухне — где хранятся запасы на все случаи жизни. Сыпала — в мясо.

Тут Алесия насторожилась, вспомнив, каким странным привкусом обладал травяной чай. Брата же больше интересовала конечная цель. Лианна, практически доведенная до слез, только и смогла выдавить, — «чтобы графиня, наконец, уехала из замка».

Ну и что на это можно было сказать? Лайон только покачал головой.

— Моя сестра приехала в Арельсхолм только потому, что уважает волю вашего отца, виконтесса. А вот вы, как это не прискорбно, ни во что не ставите его слова. Я и подумать не мог, что у такого уважаемого и благородного человека могла вырасти такая дочь. Боюсь даже представить, какое разочарование его ждет…

Лианна выглядела так, будто сейчас лишится чувств. Растерянная, несчастная… Закусив губу, Алес отвела глаза. Умом она понимала, что не та ситуация, когда уместна эмпатия. И все же… девчонку вдруг стало безумно жаль. Хотя жалеть по-хорошему, следовало себя. Ведь это не падчерица валялась без чувств, не говоря уже о менее приятных вещах.