Тьма. Том 7 (СИ) - Сухов Лео

А стоило их грузовику отъехать от ворот особняка, как на его место припарковалась легковая машина, из которой выскочил на диво бодрый для столь раннего часа Бубен.

Всё так же бодро он прошёл к пассажирской двери и, раскрыв её, галантно подал руку в тёплой перчатке. На землю опустилась изящная ножка в зелёном кожаном сапожке, а следом показалась и сама Мария Михайловна.

— Пошли встречать, — улыбнулся я жене.

— Федя, а почему ты не сказал, что Малая приедет? — глаза у Авелины расширились, а коготки рефлекторно впились в моё предплечье. — Я же в халате! И не причёсана!

— А что не так с халатом? — удивился я, осмотрев уютный плюшевый мешок с рукавами.

— Да всё не так! Ничего вы, мальчики, не понимаете! — вспыхнула до корней волос Авелина и тут же, не забыв чмокнуть меня в щёку, упорхнула на второй этаж.

Пришлось идти встречать гостей в гордом одиночестве. И даже Тёма не вышел: он в утренние часы стабильно спал, дожидаясь более густых теней вокруг. Однако стоило нам с Малой и Бубном войти в дом, как Авелина спустилась вниз. Причём за эти, в лучшем случае, пять минут она успела и одеться, и глаза подвести, и соорудить что-то вроде причёски из утреннего беспорядка на голове.

— Так, мои хорошие, давайте показывайте! — едва успев поздороваться, приступила к делу Мария Михайловна.

— А я всё ещё жду твоего рассказа, Федь! — тихонько напомнила Авелина, но Бубен с Малой услышали и тоже повернулись ко мне.

— Всё очень просто! — пояснил я жене. — Торговое товарищество «Сибиркоф» принадлежит роду Шерховатых, равно как и уехавшая только что служба доставки. А Бубен подозревает, что этот род может быть одним из «Ш» в дневнике Лампы. Ну то есть они могут оказаться связаны с контрабандными путями.

— Значит, это их люди могли напасть на наш особняк? — задумчиво сдвинула брови Авелина.

— Да, — кивнул я. — Мы посчитали, что если Шерховатые к этому причастны, то не упустят случая навредить. Поэтому в данный момент все мешки с кофием проверяет наша охрана. На случай, если там, к примеру, взрывчатка. А потом эти же мешки проверит Мария Михайловна на предмет теневых маячков и других закладок.

— И я тоже проверю. На случай, если Шерховатые решили ограничиться электроникой, — азартно улыбнулся Бубен, который с начала истории с контрабандой очень приободрился.

Видимо, из-за того, что наконец-то чувствовал себя при деле.

Заметив, как у Авелины поднимается бровь, опричник поспешил добавить:

— Ты не думай, что я только вас использую, Авелина Павловна. Я их, естественно, и по своим источникам проверяю.

— А обязательно было десять мешков покупать? — подняв уже вторую бровь, уточнила Авелина. — Или это за казённый счёт? Мы с Федей — род молодой, а кофий стоит столько…

Она не нашла нужного сравнения, поэтому лишь возмущённо фыркнула. Всё-таки очень правильная жена мне досталась, хозяйственная…

— Вообще-то я предлагал три! — тут же оправдался опричник, прежде чем я успел вмешаться. — Это Федя зачем-то настоял на десятке.

— И зачем тебе десять мешков кофия? Ты им торговать собрался? — обернувшись ко мне, сменила гнев на милость эта удивительная женщина.

— Нет… Я собрался его пить. Все десять мешков, — вновь решив применить страшное оружие под названием «правда», честно ответил я. — И десяти мешков мне хватит ровно до того момента, когда кто-нибудь снова устроит распродажу кофия по выгодной цене.

— Ну он же горький… — покачала головой Авелина, не разделявшая моей кофемании. — Да ещё и десять мешков…

— Зато в ближайшие годы таких дешёвых зёрен больше не будет! — обнадёжил я её.

— Вы идите собирайтесь! — напомнила Малая. — На учёбу пора вообще-то.

И госпожа проректор была права. Мы и без того не появлялись в Васильках дольше, чем планировали. Так что наше дело было маленькое. Собраться и подготовиться, пока Малая с Бубном и «ирбисами» будут искать закладки.

В кофии от Шерховатых ничего обнаружить не удалось. То ли не подкладывали, то ли настолько хорошо спрятали. В любом случае, Бубен всё равно не стал исключать их из круга подозреваемых.

Родов, которые могли обозначать в дневнике Лампы загадочную букву «Ш», имелось целых два. Вторыми были Шапошниковы, которых Бубен ещё не начинал проверять.

Но если Шерховатые занимались торговлей уже третий век, то Шапошниковы вызывали куда меньше подозрений.

Скромный, ничем не примечательный род. У них было два завода по производству одежды, одно предприятие по пошиву сумок — и ещё несколько портняжных мастерских по городу. Подозревать в них матёрых контрабандистов не очень-то получалось.

Однако и Бубен, и память Андрея всё равно не сбрасывали их со счетов. Иногда невозможно определить, связан ли человек с криминалом, лишь по его образу жизни. Бывает, что скромные на первый взгляд люди оказываются настоящими монстрами преступного мира.

К сожалению, сведения из дневника Лампы успели заметно устареть. Так что умельцам из опричнины приходилось просеивать тонны информации в поисках нужных фамилий. И вовсе необязательно, что найденные фамилии были правильными. Однако их всё равно стоило бы досконально проверить.

И даже Шерховатые ещё не прошли свою проверку до конца. Как и положено контрабандистам, они могли просто оказаться очень осторожными. Недаром же их столько лет поймать не могут.

Рядовых контрабандистов, конечно, в Ишимском княжестве ловили. И делали это регулярно. Однако ниточки, ведущие от них, обрывались почти сразу. А следователи банально не успевали размотать весь злокозненный клубок.

И так раз за разом.

Иногда полиция всё-таки накрывала большие склады и крупные партии. Вот только настоящие организаторы всегда оставались в глухой тени.

Остаток февраля стал для меня и Авелины сплошным кошмаром. Мы учились, учились — и снова учились. Тренировки с плетениями, общеобязательные предметы, физическая подготовка — и снова тренировки с плетениями.

И так по кругу, день за днём. А зачастую даже поздно вечером.

Ну а, вернувшись домой, я шёл не отдыхать, а заниматься делами рода. Например, проводить встречи с новыми дружинниками, которых набрал Давид. А ещё решать вопросы, связанные с собственностью и производством лака.

А иногда ведь надо было помогать родне, которая обустраивалась в Стрелецком углу.

Я с семьёй, собственно, только по делам теперь и встречался. Здесь проверить ремонт, там решить вопрос, тут ещё что-то… Чтобы просто пообщаться, времени не было. Да и сил, если честно, тоже.

Между тем, бывшую осведомительницу Ладу перевезли в кремль. Дело о Трёх Чиновниках, конечно, расследовали, но получалось медленно. Следователи, по словам Дашкова, аж за головы хватались, виток за витком разматывая этот клубок.

Тем паче, на каждом новом витке выявляли всё больше причастных. Трое засранцев за время службы сумели прикормить немало людей. И полицейских, и других чиновников, и обычных предпринимателей.

Ну а самое деятельное участие в расследовании принимал городской голова. Видимо, пытался оправдаться в глазах общественности.

Но я видел, что Дашков уже пытается к нему подобраться. Просто не может пока что. В общем, Ишим лихорадило от постоянных чисток, посадок и перестановок. Однако моего внимания на эти пертурбации не хватало. Я едва тянул объём знаний, которые заботливые преподаватели запихивали в мою голову.

Одни лишь тренировки по «скоростному плетению» были для меня священны. Пусть я достиг четвёртого ранга, догнав однокашников, но у меня по-прежнему не хватало жгутиков. Приходилось идти сложным путём, чтобы затем стать сильнее.

Всё это время и моя охрана, и люди князя исподволь возвращали Толю в преступную среду, стараясь не засветить наше участие. Сначала его протащили через суд, приговоривший бандита к каторге, затем — помогли бежать. Ну а после побега аккуратно прикрывали его самостоятельные действия.

Толя вернулся в Ишим, сменил имя и снял жильё на окраине. Вскоре на него вышли бывшие криминальные подельники с предложением возобновить сотрудничество. Но Облом продолжал придерживаться легенды, объясняя своим, что по мелочи он тут, с ними, а по-крупному попадаться ему нельзя.