Тьма. Том 7 (СИ) - Сухов Лео

Первая весточка от него пришла через вестовое отделение. Короткое письмо с отчётом о сделанном. И с одним очень нужным мне адресом, который я просил сообщить.

Адрес оказался не ишимским. Так что с поездкой пришлось повременить до выходных.

А, между тем, где-то в Ишиме пропивал свои сбережения мой дядя, с головой погрузившийся в увлекательную игру «литрбол». И мне было интересно, сколько он выдержит, и кто сдастся раньше: его кошелек, он сам или его печень.

Перед выходными я съездил с Авелиной в лагерь, где готовили участников вылазки в Серые земли. Мы застолбили там для своей дружины участок. А затем договорились с комендантом о тренировках.

Надо сказать, лагерь меня впечатлил. Я, конечно, видел публикации в СНО и фотографии в сети. Но вживую всё это прямо-таки поражало воображение. Начать надо бы с того, что лагерь оказался, большей частью, временным.

Да, были там и постоянные корпуса: управление, мастерские и некоторые тренировочные площадки. Но всё остальное, что было нужно для размещения и обеспечения, возводили по мере формирования войска. В результате, за городом, на огромной площади, как грибы, вырастали «конструкторы». Или модульные постройки, как их ещё называли в мире Андрея. Бытовки, домики и целые комплексы монтировались буквально за считанные дни.

А, между тем, сюда со всего княжества текли желающие заработать: дворянские дружины, готовые ватаги со своим вооружением, ну и отдельные добровольцы, искавшие, в какой бы отряд вступить.

Царское войско тоже присутствовало. Две тысячи будущих выпускников военных училищ собирались принять участие в зачистке. А заодно набраться опыта перед отправкой на передовую войны с Тьмой.

Всего собралось уже более ста тысяч человек. Но людей было всё ещё очень мало. Капля в море, если сравнивать с огромными пространствами к северу от Ишимского княжества — а это почти вся Зауральская низменность, которую в мире Андрея называли Западно-Сибирской равниной. Надежда была лишь на то, что разведчики сумеют быстро и чётко определить места, на которые нужно обратить особое внимание.

— Я помню времена, ваше благородие, когда в зачистку уходило три миллиона человек! — просветил меня управляющий лагерем. — А к нынешней весне, в лучшем случае, тысяч триста наберётся. Плохо это… Получим удар с севера, когда меньше всего ждём.

Весь вечер пятницы я носился по этому сборному лагерю, договариваясь о том, о сём, о пятом, о десятом… А сам мечтал о будущих выходных, когда у меня была запланирована поездка в Тобол. А значит, в эти два дня не пришлось бы ни учиться, ни разгребать накопившиеся дела.

И, наконец, в субботу 4 марта прибывший Кислый вывел «тигрёнка» из гаража. Следом за ним пристроился автобус сопровождения с охраной. А мы с женой быстро позавтракали и, прихватив два термоса с кофе и чаем, погрузились в автомобиль.

По пути Авелина вновь пересказала всё, что знала о человеке, к которому мы ехали. Хотя я и так изучил папку с личным делом вдоль и поперёк. К слову, в личном деле стояла отметка о смерти.

Не все отметки бывают правдивы.

— Владислав Андреевич Разводилов, потомственный слуга рода Седовых, — начала Авелина, когда мы тронулись. — К сожалению, я действительно знаю о нём не то чтобы много. Хотя мои родственники приглядывали за каждым вашим человеком. Однако Разводилов всегда умел скрывать и скрываться…

Толя наткнулся на Разводилова совершенно случайно. В тот момент ему надо было легализовать несколько десятков «кабанов», сбежавших с каторги. Те добрались до Тобола и ожидали, когда им сделают новые документы.

Однако что-то пошло не так. Кто-то опытный и хитрый вмешался в игру, принявшись ставить лихому люду палки в колёса. Само собой, и Толя, и другие друзья преступников, прячущихся в Тоболе, не могли такое спустить. И стали землю носом рыть в попытке узнать, кто же это такой умный.

Самому Толе не особо были нужны беглые «кабаны». Только двое, за которых просили влиятельные знакомые. И когда случайно удалось выйти на виновника проблем, Толя не стал его сдавать. Он сразу оценил и красоту работы этого человека, и разветвлённую сеть доносчиков, и изобретательные методы противодействия в рамках ограниченных возможностей.

Оказалось, что вредил преступникам довольно пожилой, по меркам Толи, человек. Ещё и живший на скромное государственное пособие для стариков. Этих денег хватало лишь на еду да оплату жилья.

Однако то немногое, что старику удавалось отложить, он пускал в дело. Прикармливал других пенсионеров, мелких чиновников, уличную шпану…

И так умудрился опутать своими сетями весь Тобол. В результате, о прибытии в город беглых каторжан старик узнал чуть ли не раньше лихих людей.

Взвесив эти факты, Толя резонно заподозрил, что его противник не так прост. И не стал натравливать на пожилого интригана всю лихую братию.

Облом вышел на него сам. Договорился насчёт двух нужных «кабанов», а всех остальных без сожаления сдал.

И, конечно же, предложил старику поработать на него. Однако тот принципиально отказался.

— Родился Разводилов в 1966 году. Воспитывали его в вашем роду. Получил военное образование. Стал двусердым. С 1986 года занимал пост заместителя начальника службы безопасности Седовых. С 1990 года сам возглавлял службу. Неоднократно уберегал род Седовых от готовящихся провокаций. Скидывал нам полезные данные по нашим врагам. В ту ночь отправился вместе с Седовыми мстить, посчитав внезапное и кровавое нападение своим личными провалом. Считается погибшим, но его останков так и не нашли… Впрочем, там ничьих останков толком не нашли. Сейчас ему, получается, шестьдесят восемь лет. По меркам двусердых, должен быть ещё далеко не стариком.

— Получается, да, — кивнул я. — Если это, конечно, он…

Толя тогда не смирился с отказом. Продолжал копать, выискивая по крупицам сведения о странном старике из Тобола. Да и сам попытки завязать дружбу не бросал. Пару раз даже помогал старику, старательно подставляя враждебные ватаги бандитов.

При этом, по словам Толи, старик не был дураком. Понимал, что Анатолий по кличке «Облом» его использует. Однако не мог отказать себе в удовольствии прищучить криминальных воротил.

Так они и сосуществовали, пока к Толе в руки не попал один фальшивомонетчик.

И опять же, случай помог! Во время очередной беседы Толя листал отчёт о старике, и фальшивомонетчик увидел выпавшую из папки фотографию. Оказалось, именно ему он когда-то делал новые документы в Ишиме.

Правда, совсем на другое имя, чем тот носил сейчас.

Но Толю это не остановило. Он очень хотел заполучить себе в помощники такого опытного человека. И принялся выяснять всё, что было известно по предыдущему имени. И выяснил…

То там, то здесь смутно припоминали фамилию некого Разводилова. И лишь один информатор прямо сказал, что наверняка это бывший человек Седовых.

Толя планировал, когда вернётся в правовое поле Руси, вновь связаться со стариком. И всё-таки переманить его к себе. Если не получится по-хорошему, тогда шантажом.

Не успел. Случилась история со мной и Кафаровым.

И теперь в тайнике, на окраине города, ждала своего часа пухлая папка. А в ней — все собранные Толей сведения на старика из Тобола.

Мы как раз собирались забрать её по пути.

— Ты видела его фотографии? — спросил я жену.

— Несколько раз. Правда, он там совсем молодой, — призналась Авелина.

— Хорошо бы, чтобы ты смогла его узнать. Это бы очень облегчило нам задачу… — вздохнул я.

Машины остановились у потрёпанного дома, где уже третий десяток лет сдавалось дешёвое жильё. Когда-то дом был неплохим, но владельцы не вкладывались в ремонт, а время постепенно разъедало здание.

Мы с Авелиной из машины не выходили. Наверх отправился десятник Валентин Пескаревский по прозвищу Пескарь с четырьмя своими людьми. Не было его долго, минут двадцать. Я уже начал было волноваться, но Пескарь всё-таки вернулся. В руках у него был свёрток, обмотанный липкой лентой.