Стажер Ли Су Джин (СИ) - Таймири Роман

В лифте стоим в тишине. Менеджер Кан явно нервничает. А я стою рядом и флегматично рассуждаю о том, что ещё может со мной приключиться.

Первое, что приходит в голову, это очевидно, разбор полётов по поводу видео. Если сестра права, то за него меня должны как-то наказать.

И… Конечно, неприятно, но шкурка эта теперь моя, и ответственность, за принятия её прошлых решений тоже нести мне. Если это и есть плата за шанс на новую жизнь, то я более чем этим удовлетворён. Можете ругать сколько влезет.

С другой стороны, оставалось место интриге. Су Джин со своим нервным характером вполне мог оказаться парнем деятельным и натворить что-то ещё. Но как я уже для себя решил, плата меня устраивает.

Так что да, виноват, каюсь, приму наказание и всё в таком духе.

Как только дверь лифта открывается на десятом этаже, мы сразу оказываемся в коридоре и упираемся в стеклянную стену. За ней комната, где есть стулья, столы, даже телевизор висит. Несколько парней примерно моего возраста, сидят друг напротив друга и о чём-то весело болтают, периодически поглядывая в телефоны друг друга.

«Комната отдыха?» — первая догадка, которая приходит в голову.

Я не был на этом этаже, так что всё, что здесь происходило, было в новинку.

Наконец, спустя несколько минут, мы доходим до кабинета с надписью «Исполнительный директор Хан Чен Ху».

Менеджер Кан стучит в дверь. С другой стороны слышится грубый мужской голос:

— Да. Заходите.

Открыв дверь, Ду Бон второпях проводит ладонью по галстуку и одёргивает пиджак, после чего сразу кланяется пятидесятилетнему мужчине, который стоит у широкого панорамного окна.

— Я привёл его, как вы и просили, господин Хан, — произносит менеджер Кан.

— Вижу, — грубо и с прищуром произносит исполнительный директор и, пройдя к кожаному креслу, садится за письменный стол. — Садись, — указывает он на стул менеджеру.

Меня он таким знаком вежливости обделил.

Поклонившись, прохожу вместе с менеджером к столу, бегло оценивая помещение.

«Пустовато», — первое, что приходит в голову.

— Ли Су Джин? — уточняет у меня исполнительный директор, когда я встаю напротив него.

— Да, — просто киваю в ответ.

— Сколько времени ты уже трейни в нашем агентстве? — продолжает он задавать какие-то странные и глупые, на мой взгляд, вопросы.

Будто он сам не знает.

— Четыре года, — не успеваю и рта открыть, как за меня тут же отвечает менеджер Кан, на что получает строгий взгляд исполнительного директора и тут же замолкает, поджав губы.

После чего исполнительный директор Хан переводит взгляд на меня.

— Четыре полных года, — повторяю я ответ менеджера Кана.

— Когда тебе давали контракт на подпись, ты ознакомился с правилами?

— Да, — правда, случилось это не так давно и подписывал его не я, а родители, но это уже детали.

— Тогда какого чёрта, ты позволяешь себе их нарушать⁈ — в один миг его взгляд становится звериным. Голос срывается на то ли писк, то ли крик, а лицо краснеет, что аж на висках начинает виднеться вена. — Думаешь, что ты особенный⁈ Думаешь, что тебе всё можно⁈

— Та нет, — спокойно отвечаю ему. А сам раздумываю над способом разрешить интригу. Соответствует ли уровень испускаемого шума исполнительным директором, такому проступку, как признание в любви вопреки правилам агентства, или меня сейчас ругают за что-то похуже? Интересно, как бы выглядела такая кривая на графике?

— Тогда какого чёрта, ты смеешь позорить наше агентство⁈

В это время менеджер Кан, кажется, вдавился в стул и почти слился вместе с ним. Поджав губы, он опустил взгляд и сцепил руки в замок перед собой.

— Вы говорите о видео, где я предлагаю одной из девушек нашего агентства встречаться? — всё-таки сдаюсь и решаю спросить прямо.

На секунду исполнительный директор Хан входит в лёгкий ступор, замечая мой спокойный тон. Но моментально снова хмурит брови.

— А ты ещё что-то успел натворить?

— Не знаю, — честно отвечаю ему.

— Ты что издеваешься⁈

— Нет.

Ну, может, немного. Его дело просто придумать мне наказание. Какой смысл из этого делать драму?

— Господин Хан, — влезает наконец в разговор менеджер Кан. — Понимаете, Су Джина только недавно выписали из больницы, так что…

— И что⁈ — продолжает разъярённо кричать исполнительный директор Хан. — Это позволяет ему пренебрегать правилами нашего агентства⁈

Его крик, настолько душный и писклявый, что мне постоянно хочется непроизвольно поморщиться. Я здесь только пять минут стою, а этот тип мне уже кажется каким-то неуравновешенным.

Ну, видео. Ну, признался какой-то девке, которую даже не помню. Ну и, что? Не убил же никого, в конце концов. Тем более, он должен был давно привыкнуть к ещё большим заскокам своих подопечных.

Мы, когда с проектом KDA работали, у нас вообще одна певица-айдол, почувствовала в Торонто такую свободу, что в первый же день напилась и угнала машину. А нам пришлось её по всему городу искать и потом отмазывать.

Однако по взгляду исполнительного директора такого не скажешь. Кажется, будто я закон нарушил, или страну предал. Причём в этом случае именно он стал пострадавшим лицом.

— Прошу прощения, — когда наконец исполнительный директор замолкает на время, чтобы вдохнуть побольше воздуха в грудь, я предпринимаю попытку закончить этот балаган и, говоря это, кланяюсь. — Такого больше не повторится с моей стороны.

— Конечно, не повторится! Ты…

«Уволен? Было бы неплохо», — невольно мелькает в голове, но когда Чен Ху замолкает, понимаю, что этих заветных слов я не дождусь.

— Ты… — пытаясь подобрать слова, в гневе произносит исполнительный директор. — Ты ответишь за свой поступок сполна перед RM Entertainment.

Ну прямо сцена из дешёвого романа, где злодея поймал герой-следователь и нас ждёт кульминация по всем канонам.

Впрочем, своего я добился, и время, которое я его должен слушать, сократил.

— Я готов понести наказание за свой поступок, — снова кивок, но уже не такой глубокий. Не извинение, а согласие с решением вышестоящего.

— Менеджер Кан, — наконец, слегка успокоившись, обращается он к Ду Бону. — Вы понимаете, что этот разговор, должны были провести сами. Так, как именно, вы отвечаете за всех наших трейни?

— Да, господин Хан, — мужчина встаёт и кланяется. Тоже поклон-извинение, но не такой глубокий, как у меня. — Свои мысли по этому поводу я объяснил, но понимаю, что был не прав.

— Тогда как вы собираетесь разобраться с этой ситуацией? — важно надувшись, мужчина прищуривает свои маленькие глаза и, сложив руки на животе, ожидает ответа.

— Как и обычно принято поступать с провинившимися трейни, — чётко отвечает мужчина. — Дополнительные занятия, по одному из профильных уроков для готовящихся к дебюту айдолов.

— К дебюту? — мужчина щуриться и осматривает меня с ног до головы. — Кстати, ему сколько лет?

— Семнадцать, господин Хан.

— Внешность сойдёт, — кивает он сам себе. — А почему до этого не дебютировал, если он у нас с тринадцати лет здесь? Во всём остальном, кроме лица, оказался бездарен?

— Дело… Не в этом, — затрудняется с ответом менеджер. — За эти годы агентство планировало запустить только две новые мужские группы. В первый раз он был слишком молод и ему ещё многого не хватало, а второй запуск, как вы знаете, провалился из-за скандала и дебюта сразу трёх новых женских колл…

— Я понял, — взмахнул он рукой, давая знак прекратить. — Его неопытность в ранние годы — это его проблема. Мы не занимаемся здесь благотворительностью. И если трейни за четыре года не смог дебютировать, тогда проблемы именно в нём.

— Господин Хан? — вопросительно обратился он. — С Су Джином у нас подписан контракт, в рамках государственной социальной программы, если вы хотите его уволить… — замолчал он, оставив мысль недосказанной.

— Нет, я не говорю об увольнении, — кивнул исполнительный директор. — Просто считаю, что на людей без таланта не стоит тратить время наших лучших преподавателей. По крайней мере, больше, чем это требуется по контракту. Отправь его на дополнительные занятия по чему-то ещё. А занятия по профильным предметам сократи, я не хочу, чтобы тратилось время тех учителей, которые готовят будущих айдолов для агентства.