- РОЯЛЬ ТОЖЕ!
Клара схватила сестру за руку, и обе дамы, театрально закатив глаза и осели на пол.
Глава 8
Такого эпично провала я не знала со времен, когда меня уличили в колледже на списывании. Тогда моя тревожная натура пережила ни с чем несравнимые душевные муки, искренне веря, что за шпаргалку, вытянутую из рукава, злой преподаватель не просто выгонит меня из аудитории, но и из колледжа выдворит. И пойду я побираться, как последний бродяга, потому что домой меня не пустят. Наивная была, одним словом. Впрочем, потом осознала, что как раз смелым и наглым жизнь дает преференции. А вот такие наивные и за все переживающие огребают за все огрехи. Даже за те, которые они не совершали.
Карл бросился мимо меня подхватывать сестер, но не успел. Обе изрядно побелевшие дамы плюхнулись на ковер, который не преминул возмущенно проворчать:
- Осторожнее! Я же не матрас!
Я звонко шлепнула ладонями о лицо. Первый визит соседок все больше и больше напоминал театр абсурда.
- Брюзга! – промычала я, глядя на домового сквозь растопыренные пальцы. – Принеси нашатырь. Ну или что там есть у нас, чтобы привести барышень в чувство.
Пока возница усаживал бесчувственные тела женщин на диван, домовой сбегал до ближайшей кладовой и принес зеленый пузырек с песком внутри.
- Что это? – спросила я и, открыв пузырек, настороженно помахала над ним сжатыми пальцами на манер химика, пытающегося разобрать запах неизвестной консистенции.
От «аромата» на глазах выступили слезы, а желудок съежился, явно намереваясь избавиться от того чая, что я успела выпить. Закашлявшись, я скривилась так, словно лицо свела болезненная судорога.
- Соли мочи ашерхонского козла и эфир пападьяка, - Брюзга покосился на меня и выхватив пузырек из моих рук, сунул под нос Кларе.
- Фу! – госпожа Фурс открыла глаза и рот одновременно. – Что это?!
- Соли мочи ашерхонского козла и эфир пападьяка, – ответила я. – Вы упали в обморок.
– Я помню! – Клара попыталась выпрямиться на диване. – Портреты! Мебель! Они все говорили!
– Вам показалось. Наверное, от волнения.
– НАМ НЕ ПОКАЗАЛОСЬ! – Лара тоже пришла в себя и теперь гневно зыркала то на домового, то на Карла, то на меня. – МЫ ОБЕ СЛЫШАЛИ!
Портреты, мебель и даже стены хранили гробовое молчание.
- Видите? – я развела руками, всеми силами стараясь придать своему виду смущения и непонимания. – Никто не говорит.
Сестры Фурс недоверчиво переглянулись. Они чувствовали подвох, но не могли ни объяснить его, ни доказать. На долю секунды я даже почувствовала себя газлайтером, который пытается убедить невинных жертв в их неадекватности. Это нисколько не красило меня, однако и другого выхода у меня не было.
- Но… мы точно слышали, – неуверенно пробормотала Клара, расправляя многочисленные розовые юбки и щупая пальцами слегка погнувшиеся от падения перья на шляпке
- Это волнение, – с понимающей улыбкой объяснил Карл. – Вы волновались при знакомстве с новой хозяйкой дома, о котором ходят нехорошие слухи. Вся эта атмосфера загадочная помноженная на россказни о кознях ведьмы… Воображение могло разыграться.
- Но мы обе слышали одно и то же! – настаивала Лара, сцепив худые ладони в замок. – Одновременно!
- Массовая галлюцинация, – невозмутимо пожал плечами Карл. – Довольно распространенное явление в старых домах с богатой историей.
Я восхищенно посмотрела на него. Надо же, как ловко выкручивается! Честное слово, еще немного, и я бы сама поверила в то, что говорит возница.
- Я понимаю, что ситуация крайне неловкая получилась, - смущенно проговорила я, садясь в кресло напротив. – Все эти разговоры о ведьмах и колдовстве. Они действительно впечатляют, и, признаюсь, мне теперь самой будет неуютно в доме… Но может я могу что-то сделать для вас? Может, я попрошу дворецкого принести еще чая, только с ромашкой и валерианой? Говорят, очень успокаивает…
- Нет-нет! – Лара с невероятной ловкостью подскочила с дивана и схватила сестру за руку. – Мы, пожалуй, пойдем. Нам нужно обдумать… то есть, отдохнуть… в общем, нам пора!
Обе сестры поспешно направились к выходу, то и дело затравляенно косясь на портреты и мебель, будто опасаясь, что они снова заговорят.
Я проводила их до двери, изображая радушие и сожаление об их уходе.
- Было очень приятно познакомиться, – солгала я с печальной улыбкой. – Надеюсь, мы еще увидимся!
- Да-да, конечно, – пробормотала Клара, явно не слушая. Она торопливо поправляла шляпку, которая так и норовила съехать набок. – Обязательно… когда-нибудь…
- Когда наши нервы окрепнут, – добавила Лара, подтягивая перчатки дрожащими руками.
Они буквально выскочили за дверь. Каблучки нервно застучали по дорожке, словно сестры едва сдерживались, чтобы не побежать опрометью к калитке. Еще какое-то время до меня долетали обрывки фраз, которыми они перепугано перебрасывались
- Лара, я же не сошла с ума?! Мебель действительно говорила?!
- Не знаю, Клара! Не знаю… Но если мы обе это слышали…
- Нужно рассказать президентше Теплтон! Она должна знать, что здесь творится!
- Да! И его святейшеству Бронноку! Может, нужно освящение дома провести?
Потом громко и со скрипом грохнула калитка, а их голоса стихли вдали.
Закрыв дверь, я прислонилась к стене и тяжело вздохнула. Похоже, кто-то сегодня получит внушение по полной. Мебель должна вести себя как мебель, а портреты – как портреты, пока в доме находятся посторонние.
Когда я вошла в гостиную, помещение буквально взорвалось от возмущенных голосов.
- Вот наглость! – возмутился портрет пожилого джентльмена. – Освящение! Да мы тут уже век живем без всякого освящения!
- И нам хорошо! – подхватила дама на другом портрете.
- Я оскорблен! – прозвенел рояль. – «Массовая галлюцинация»! Я что, похож на галлюцинацию?!
- А НУ МОЛЧА-АТЬ!!! – как не в себя заорала я. В обрушившейся тишине, было слышно, как под полом что-то упало и замерло. Видимо, опасаясь, что и до него могут добраться. – Вы сами виноваты в произошедшем. Забыли правило: если в доме посторонний, то нужно сохранять молчание.
– Ну мы пытались, – попытался оправдаться портрет джентельмена. – Но диван как обычно влез со своей гордостью!
- Это не я! – возразил диван и обиженно фыркнул. – Это чайник начал!
- А чайник не виноват! – зазвенел чайник. – Миледи действительно слишком сильно сжала мой носик…
- Хватит! – прикрикнула я, и все замолчали. – Достаточно! Теперь по всему району пойдут слухи, что в доме Миррен, в нашем доме, творится настоящее колдовство!
- Ну так и творится, – резонно заметил ковер и чихнул. – Этим-то и прославился наш дом. К Айрэн приезжали со всех уголков Норстрии. Все знали, какой сильной ведьмой она была и как помогала.
- Да, но соседям необязательно знать, что в доме водится магия, способная оживлять то, что в обыденной жизни является неживым.
Я потерла виски и опустилась на любезно придвинувшееся кресло. Боль стянула голову обручем, поочередно пульсируя то в висках, то в затылке. Сейчас бы какое-нибудь обезболивающее и поспать бы в полной темноте и тишине дня этак два-три.
- Не переживайте, миледи, - сочувственно проговорил Карл. Я с трудом приоткрыла один глаз и воззрилась на возницу, который в нерешительности заложил руки за спину. - Брюзга говорил, что защитные чары дома заставляют людей забывать необычные вещи. К завтрашнему дню сестры Фурс решат, что им все приснилось.
- Хотелось бы верить, – проворчала я.
В этот момент появился Брюзга, потирая лапы. Домовой уже избавился от ливреи и снова олохматился, превратившись на черный комок шерсти на тоненьких ножках.
- Ну, для первого визита соседей прошло довольно… живенько!
- Живенько?! – я уставилась на довольно потирающего лапки домового. – Да они в обморок упали!
- Зато не убежали сразу! – оптимистично заметил домовой. – Айрэн в свое время вообще пугала соседей специально, чтобы не приходили. А вы хотя бы пытались их успокоить!
