Плюшевый: пророк (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Лис! Зарядку проспишь! Ну ты чего! Сам же завел этот порядок!

Приходилось со стоном отрывать себя от толстого тюфяка, потому что действительно — жаловаться некому и не на кого. Сам придумал.

Кто ж знал, что новоявленный вкус к жизни во всех ее проявлениях войдет в конфликт с привычкой к самодисциплине? Причем не только моей! Я обожаю мою жену и не променяю ее ни на одну женщину в мире — на дюжину тоже не променяю. Но мне теперь куда больше становятся понятнее резоны моего хорошего друга, который из весьма широкого выбора девушек остановился на той, которая прежде всего давала ему поспать![1]

— Откуда у тебя столько бодрости? — простонал я, утопая ступнями в теплом коврике из кроличьих шкурок возле кровати. — Вроде ж одновременно заснули!

— Ты хорошо постарался, — подмигнула мне Сора.

— Я еще и биологически тебя моложе!

— Ты что, правда не знал? — удивилась она. — Вроде, столько с подростками работал! В твоем возрасте биоритмы — по крайней мере, у юношей — сильно смещаются в ночную сторону.

Серьезно, что ли? Вообще-то, я это слышал, но думал, что таково оправдание подростков, сильно засидевшихся за видеоиграми!

Не прекращая стонать и бормотать на тему того, как меня заездили, а теперь норовят еще и загонять, я поднялся — после чего сделал рывок в сторону Соры, чтобы ущипнуть ее за бок. Она мне это позволила, быстро поцеловала в щеку и со смехом выскочила за дверь, только коса мелькнула. Еще и крикнула: «Догоняй!»

Ну, догоняй так догоняй!

Утро было холодным, но не очень морозным — минус семь примерно. Кстати, надо бы сделать термометр, ничего сложного с моими новыми возможностями в этом нет. Тем более, что термометры для измерения температуры жидкости тут применяются, никому просто не пришло в голову ввести их в обиход. Да и простой и понятной шкалы вроде «ноль — замерзание воды, сто градусов — кипение» тоже не придумали, каждая мастерская пользуется своим стандартом.

Все ученики и подмастерья Дуба собрались для разминки на плацу. Прежде мастера обычно разминались отдельно, но Сора после нашей «деревенской» свадьбы решительно ко мне присоединилась — я-то, хоть и глава Школы, по рангу именно подмастерье, а не мастер. И, судя по динамике прироста внутренней энергии, мастером мне еще долго не бывать. Остальным мастерам Школы Дуба после этого стало зазорно не следовать примеру Великого, пусть из другой Школы — так что в темное зимнее утро выбежали абсолютно все, включая Она и Кеверта.

Скорее бы кто-то из наших подмастерьев дорос до мастера! Герт прав: нынешним всем уже немало лет, и никто из них не может даже близко сравниться с Орисом. Блей Гарт самый сильный (не считая берущего опытом Фидера), самый молодой, но и самый ограниченный — и мало надежды, что он прибавит ума с возрастом.

Кто-то может сказать: но ведь Орис тоже не отличался высоким интеллектом. Однако у моего второго отца было то, что с успехом заменяло интеллект (причем как бы не в лучшую сторону!) в большинстве ситуаций: жесткая принципиальность вкупе с осознанием собственной ограниченности. Он либо следовал Пути Дуба и примеру своих родителей во всех случаях, которые мог опознать как аналогичные, либо обращался за советом к тем, кого считал более компетентными (обычно Тильде или Фиену), после чего — высший пилотаж! — следовал этим советам максимально добросовестно. Гарту не хватало ни последовательности, ни внутренней честности, ни умения брать на себя ответственность.

Правда, возможно, я смогу добавить здоровья Фидеру и Фиену с помощью Черного Солнца. Но это нужно правильно подать и обставить.

К тому же все понимают, что Сора теперь все равно что в Школе Дуба — это тоже огромный плюс — и немало добавило к моей «легенде о Пророке». Надо полагать, на меня смотрели бы как на безумно удачливого хитрована, даже будь моя жена-Великий мастер страшной, как смерть. Но красота Соры после ее омоложения стала очевидной всем, кто не мог прежде рассмотреть ее за морщинами и старушечьими манерами. Мне не просто завидовали — мною восхищались, и меня побаивались. На нашей свадьбе я даже слышал (когда гости перепились) разговоры по углам: это насколько же мальчик хорош в постели, что аж Великого мастера Цапель приманил, да еще такую красотку — это учитывая все слухи, которые о них ходят! Видно, мощь Дуба — везде мощь!

Кстати, это правда. Тренировки на выносливость и контролируемый выход внутренней энергии отлично переносятся на иные ситуации, а если добавить еще прежних «технических» знаний и умений… В общем, краснеть за менее могучее тело мне не пришлось.

Последний кирпичик репутации мне вроде бы ни к чему, но и лишним не будет, что уж. «Мужская» мощь и сила плодородия — тоже вполне себе доводы в пользу любого лидера, недаром люди подсознательно испытывают больше доверия к женатым и многодетным политикам.

Многодетность, учитывая Сорину проблему, мне пока на этой планете не светит. Но это даже хорошо. Надеюсь, мы успеем сделать окружающий мир более приятным местом, прежде чем привести сюда нашего четвертого ребенка — хотелось бы дать малышу старт, хотя бы сравнимый с тем, что был у первых трех.

Однако ледяной наст и снег под моими босыми пятками быстро отвлекли меня и от политических, и от экзистенциальных размышлений, вернув в сегодняшний день и в морозный зимний сумрак. Балаклаву, сегодня подвернутую, как шапка, на уши — и вперед!

До речки и проруби мы бежали вместе со всеми, но нырять не стали. Вместо этого мы с Сорой махнули прямо по льду на другую сторону реки, по тропинке до старой вырубки — причем тропинка была натоптана в основном нами. Огромная заиндевелая сосна с широко раскинутыми широкими ветвями давно была облюбована как лестница и обзорная вышка. Сора, пользуясь продвинутыми акробатическими навыками Цапель, легко подпрыгнула, уцепилась за самую нижнюю ветку, все равно растущую выше человеческого роста, подтянулась и оседлала ее. Затем свесилась, протянула мне руку.

Я воспользовался ее рукой в качестве подмоги, частично взбежав по стволу. Мог бы и сам, но с учетом инея мне бы этот фокус было проделать сложнее… да и просто приятно принимать помощь от жены.

Не задерживаясь на нижней ветке, мы принялись карабкаться вверх, помогая друг другу. Опять же, больше из удовольствия ощущать взаимную поддержку, чем из необходимости.

На самую вершину, что качалась от ветра, мы лезть не стали — зачем? Старое дерево росло на пригорке, и от него замечательно было видно заиндевелые леса на несколько километров окрест, изгиб реки, постройки поместья Коннах. Небо уже побелело, и теперь на востоке ярко пылало алым зимним рассветом.

— Какая красота, — зачарованно сказала Сора.

Вот уже несколько месяцев как к ней вернулось зрение, но она все еще не могла к этому привыкнуть.

— Именно, — сказал я, глядя на жену, такую молодую и прекрасную в слабом утреннем свете. — Очень красиво!

Никогда не думал, что смогу испытать, каково это — любить двух, а то и трех женщин одновременно, не изменяя жене! Моя Сора и походила, и не походила на прежнюю Алёнку, часто поворачиваясь ко мне то одной, то другой гранью. Не могу сказать, что совсем уж «две разные женщины в одном теле», но иногда очень похоже! Плюс та личность, что получается на стыке. Крайне интересное приключение. Хотя от пяти Алён я бы все равно пришел в ужас: меня бы не хватило.

По ассоциации вдруг вспомнилась моя первая зима в этом мире, и как я представлял себе Алёну, выходящую ко мне из леса, чтобы я напоил ее чаем из термоса. Впрочем, о термосах тоже можно подумать — вроде бы все для этого есть. Без нормального вакуума, конечно, будет не то, но можно предусмотреть другой изолят между стенками. Тяжелая штуковина получится, но всаднику сгодится.

— Жаль только, холодно, — улыбнулась Сора, словно эхом отзываясь на мои мысли о горячем чае. — Меня-то греет энергия Великого мастера, а тебя?

— А меня — любовь, — фыркнул я. — Но я понимаю, о чем ты. Побежали-ка назад, и сразу в сауну.

В сауну мы ходили порознь — все-таки это в первую очередь санитарно-профилактическая процедура, нечего подавать разлагающий пример! Тем более, мужская и женская бани в поместье были разделены стенкой. Местная бойцовская культура спокойнее относится к публичной обнаженности — в смысле, девушку, у которой нечаянно задралась или развязалась туника, никто на смех не подымет. Но публичное проявление нежных чувств не поощрялось даже между супругами, по крайней мере, у Дубов. И совместное пребывание в обнаженном виде, например, во время купания или массажа, — тоже. В других Школах были другие нормы.