(не) Моя Жена (СИ) - Байм Елена

Я задумалась, если я поеду с ними, то никакого расследования не будет? Меня представят жестокой убийцей, чтобы обелить и выгородить смерть Генерала Империи, чтобы не бросить тень на имя дочери?

Скорее всего так! А поэтому:

— Ваша светлость, я ознакомилась с бумагами, но в них ни слова не говорится о полномочиях заключать под стражу. Я готова предстать перед судом, но на законных основаниях и при наличии обвинений. А сейчас, прошу меня простить, но я вынуждена вас покинуть и вернуться в замок мужа.

Министр побагровел, на шее у него проступили бардовые крупные пятна. Срываясь на рык, он оглушительно выкрикнул:

— Немедленно схватить и посадить в клетку. Нечего разговаривать с преступницей!

Охрана моего мужа, до этого бездействующая и смиренно наблюдающая со стороны, вдруг двинулись вперед и встали передо мной и стражей.

Министр окончательно рассвирепел и начал обращаться в дракона.

Я видела, как побледнели вступившиеся за меня мужчины. Огляделась. Десять против двадцати, да еще и с драконом. Шансов у нас не было.

Если перебьют всех, то никто и не узнает, что меня увезли. А смерть спишут на попытку оказания сопротивления. А так останется шанс, что Томас что-нибудь придумает и, как минимум, сможет увезти мужа в безопасное место.

— Я готова проследовать с вами! — крикнула как можно громче, чтобы рассвирепевший мужчина меня услышал.

Берта громко запричитала и кинулась меня обнимать.

— Береги себя. И если сможешь, моего мужа. — я незаметно всунула ей в руки мешочек с украшениями и деньгами, заготовленный на побег.

Подошедший стражник грубо ее оттолкнул, выхватил камень, и схватил было меня за руку, но я потребовала разрешение проститься с мужем.

Нехотя, но мужчина согласился.

Я подошла к Ксавьеру, провела рукой по его колючей щеке и поцеловала. Я видела, как его глаза стали влажными, а взгляд метался в беспомощности.

— Я люблю тебя…

Но дольше попрощаться нам не дали. Стражник грубо меня одернул и повел к телеге с деревянной клеткой, внутри которой была настелена солома.

Страшное зрелище. В таких клетках в фильмах в средние века перевозили опасных преступников.

Я горько усмехнулась. А они подготовились…

46. Приговор

В столицу мы приехали быстро. Первый министр не поскупился и воспользовался портальными переходами два раза.

Насколько я знала, это было удовольствие не из дешевых. И хоть скорее всего деньги на это были потрачены из императорской казны, по всему выходило, что министр спешит и хочет привезти меня во дворец как можно скорее.

Этому было два объяснения.

Первое — у мужчины есть срочные дела и этим объясняется спешка. Второе — министр хочет расследовать мое дело в отсутствие Императора, пользуясь сомнительными полномочиями.

И второе мне нравилось меньше всего.

По приезду во дворец меня сразу же отвели на нижний этаж в подвалы, и заперли в мрачной темнице, надев на ноги кандалы.

Я мысленно молила императора, чтобы как можно скорее завершил свои дела в Искарии и вернулся назад. Уверена, без его вмешательства у меня не будет ни единого шанса оправдаться.

Время шло, но ничего не происходило. За прошедшие сутки я успела оглядеться и понять, что я здесь не единственный узник. В соседних камерах содержались преступники, причем не только женщины, но и мужчины.

Ближе к ночи, в камеру наконец заглянул стражник и приказал следовать за ним.

Меня привели в просторное мрачное помещение, едва освещённое светом. Среди присутствующих был уже знакомый мне первый министр, священнослужитель в рясе и девушка, которая приезжала к кузену.

Чуть поодаль толпилась небольшая кучка мужчин. Судя по одежде, местных аристократов.

При виде меня министр хищно улыбнулся, распорядился оставить в центре комнаты под конвоем, и подойдя ближе, громко выкрикнул:

— Адель Бирек, в девичестве Рочестер. Вам были предъявлены обвинения в покушении на супруга — герцога Ксавьера Бирека, путем его отравления, и в убийстве Великого Генерала, герцога Ксавьера Бирека второго.

В комнате воцарилась тишина, и все присутствующие посмотрели на меня в упор. В чьих-то глазах читалось осуждение, в чьих-то жалость. Я чувствовала эти пристальные взгляды даже спиной.

— Было проведено расследование, и ваша вина доказана полностью. К тому же у нас есть свидетель, утверждающий, что видел вас подносящей бокал с ядом герцогу, а на днях кричавшей в адрес кузена своего мужа оскорбительные слова, проклятия и угрозы с ним поквитаться.

На этих словах Камилла, так вроде звали девушку, сделала шаг вперед, положила руку к груди, и громко отчетливо заявила:

— Я, Камилла Брук, подтверждаю все вышесказанные слова.

Аристократы зашумели, начала переговариваться между собой, и тут министр сделал шаг ко мне.

— Вам есть что сказать в свое оправдание?

И только я открыла рот, чтобы начать себя защищать, как вдруг в руках мужчины сверкнул какой-то камень, а из моего рта не вырвалось ни звука.

Мужчина улыбнулся, видя мои жалкие попытки начать говорить, и обернувшись к зрителям громко заявил.

— Возражений нет. Девушка признала свою вину. В связи с этим, согласно законам империи Аскании, на рассвете герцогиня Адель Бирек будет казнена путем сожжения на костре.

Люди в комнате одобрительно закивали, а у меня чуть ноги не подкосились от страха. Устояла лишь из желания не показать свою слабость при министре и его дочурке.

Путь обратно мне показался очень коротким. Всю дорогу я не переставала пытаться придумать выход из этой страшной ситуации, но ничего не выходило. Попробовала произнести слово — получилось. Выходит, министр блокировал речь лишь на время выступления.

В отчаянии, я остановилась и громко, что есть силы закричала, уже ни на что не надеясь:

— Я не виновна! Я не отравляла мужа! Я люблю его! — слезы потекли ручьем. Несмотря на то, что однажды я уже умерла, умирать второй раз мне не хотелось.

Неожиданно со стороны черной ниши послышался странный шум, и из темноты навстречу вышла девушка, лет тридцати пяти, красивая, подтянутая, с собранными вверх пучком черных волос.

Она растерянно меня оглядела и велела страже остановиться. Те замотали головой и ответили, что не положено, приказ его светлости первого министра Империи.

Девушка насупилась, подбоченилась и приняв угрожающую позу грозным голосом произнесла:

— Именем Императрицы Аскании, законной жены Императора Адриана фон Вольштанс, отменяю приказ первого министра и повелеваю остановиться. Неподчинение моему слово будет караться смертной казнью.

Стражники побледнели, переглянулись и остановились.

— То то же! — победно улыбнулась девушка и подошла ближе, не спуская с меня глаз.

— Рассказывайте. — мягко произнесла императрица, и я как на духу поведала ей историю жизни в этом мире, утаив лишь одну деталь, что я — иномирянка.

Девушка слушала внимательно, не перебивая. Иногда уточняя какие-то моменты. Когда я закончила, она тяжело вздохнула и тихо выругалась на до боли знакомом языке.

Я удивлённо на нее посмотрела и робко с надеждой спросила:

— Вы из другого мира?

Она внимательно на меня взглянула и задала тот же вопрос:

— Ты тоже?

Минуту мы стояли и просто смотрели друг на друга.

— Улица Большая Дмитровка, 32. Личный помощник босса. — сказала императрица.

— Улица Ленсовета, 86. Военный волонтер.- произнесла я.

Девушка задумалась, затем повернулась и стала о чем-то шептаться с сопровождающим ее мужчиной. А затем, повернувшись к страже, громко приказала:

— Немедленно освободить девушку под мою ответственность. Маг Сергио будет ее сопровождать.

Видя, что стражники не собираются выполнять ее поручение, она грозным властным тоном, от которого даже у меня побежали мурашки по спине, выдала:

— Это приказ ее величества! Немедленно выполнять! Если не подчинитесь, я прикажу вас выпороть, а затем казнить.