Развод с ректором. Попаданка в жену дракона (СИ) - Гераскина Екатерина

— Думаю, что во всём этом замешаны Одержимые, — ответил он после паузы. — Без их магии, пришедшей из другого мира, провернуть такое с ложной истинностью было бы невозможно. Так что Элизабет понесет наказание в любом случае за сотрудничество с Одержимыми, тем более именно она напала на тебя и наняла наемников для того, чтобы избавиться.

— А как же твой брат? Как он отреагирует на все это?

— Сначала найдём его, — сказал Дарклэй, не дрогнув. — А степень вины матери я выясню позже, после того как все закончится.

Засыпая, мы оба понимали, что, вероятно, придётся потратить ещё немало времени, чтобы выследить Каэлиса.

Но всё изменилось внезапно — глубокой ночью. В дверь ректорских апартаментов постучали громко и тревожно.

Дарклэй оделся буквально за пару секунд, распахнул дверь. Но перед ним стоял бледный, явно взволнованный страж. Он передал письмо.

— Это… из тайной канцелярии, — отчитался страж.

Я тоже к тому моменту уже успела одеться. Выбрала тёмный брючный костюм. Что-то подсказывало: сейчас будет не до сна.

Особенно после того, как спустя буквально пару секунд в дверь снова постучали, пришел ещё один конверт, и он было от людей Дарклэя.

Там сообщалось, что некий лорд в капюшоне был замечен входящим через чёрный вход в особняк, где была закрыта Элизабет.

А в письме из Тайной Канцелярии сообщалось, что его брат сдался правосудию.

Дарклэй посмотрел на меня. В его взгляде было слишком много: тревога, боль, бессилие, и... страх. Страх за брата. Страх за то, что мы, возможно, уже опоздали.

Он ничего не сказал. Но я чувствовала — в этот момент между нами не нужны были слова. Мы оба понимали: с учётом того, что о моём даре знали лишь единицы, — исход мог быть только один.

Если Каэлис, брат Дарклэя, действительно сдался… Если его удерживает Тайная Канцелярия… Его могли уже ликвидировать.

Мы сорвались с места.

Глава 44

Каэлис, брат Дарклэя

Моя жизнь превратилась в ад в тот момент, когда я очнулся… и услышал в голове чужой, сухой, отрешённый голос:

«Чего желаешь, дракон? Что ты хочешь?»

А затем меня накрыла волна — ментальная, вязкая, как смола, — потому что тот Хаос, что поселился внутри меня, начал рыться в самых потаённых уголках моего сознания. Искал слабое место. И нашёл. Желание, запрятанное глубоко — почти инстинкт — иметь наследника. Сына. Дочь. Семью. Продолжение рода.

Я помню, как из последних сил смог добраться до Дарклэя, сказать ему, что я… безнадёжно заражён. Что моя жизнь окончена. Попросить, умолять: приглядывай за Элизабет. Стань ей опорой. Стань для неё тем, кем теперь уже не могу быть я.

Решение уйти из жизни далось тяжело. Слишком тяжело. Потому что, стоя у самой черты, ты вдруг с отчаянной ясностью понимаешь — как же сильно хочется жить. Даже в этом дерьмовом, насквозь опасном мире, пропитанном Хаосом и столетней войной, которой не видно ни конца, ни края… всё равно — хочется жить.

Но Дарклэй, как всегда, поступил по-своему.

Он заковал меня в магические наручники, усыпил, тайными переходами отвёл в магическую клетку — в каменный мешок, где я провёл долгое, бесконечное время в полубреду. Я понимал его. На его месте я бы тоже боролся до конца за него. Если бы было хоть малейшее решение. Если бы можно было избавиться от паразита.

У меня опустились руки. А он — не опускал. Он верил. Давал мне надежду. А для остальных… я уже был мёртв.

Когда-нибудь и Дарклэй смирится. Когда-нибудь он примет, что от нашего рода останется только он и мать. И ещё — моя Элизабет.

О, Элиза…

Как же сердце сжалось, когда я узнал, что она ждёт ребёнка. Эта новость — словно крылья за спиной. Надежда. Свет. Я представлял, как держу малыша на руках. Говорю ему, кто я. Оберегаю. Учу. Люблю.

Но эти крылья тут же оторвали — с кровью.

Потому что я никогда не подниму своего ребёнка. Не скажу ему: «Я — твой отец».

Когда Дарклэй рассказал мне, он думал, что даёт мне цель. Повод. Смысл продолжать бороться. Он надеялся. Но всё обернулось с точностью до наоборот.

За сотню лет никто не освобождался от паразита. Никто. Даже если начать выжигать его изнутри ценой собственных жизненных сил, всё равно — это смерть. Да, магия у меня сильна. Да, резерв огромен. Но не настолько, как у моего брата. А значит — итог один.

Смерть.

Дарклэй… когда же ты смиришься? Когда же отпустишь меня — как отпустила мать. Как отпустила моя любимая.

Брат позаботится о ней. О малыше. Но… новость о том, что она потеряла ребёнка…

Она выбила меня из равновесия. Уничтожила. Стерла. Я не закричал, нет. Это был тихий внутренний крик, будто небо рухнуло — без звука, без пепла. Просто исчезло.

И ритуал… Новый ритуал, который Дарклэй хотел провести, чтобы вытравить осколки Хаоса… Помню, как всё взорвалось. Как боль вспыхнула в черепе, как пелена накрыла разум. Я знал — этот Хаос достался мне слишком живучий. Слишком… жадный до жизни. Он уцепился за мою волю, за мои желания, за моё тело.

Он хотел жить в этом мире, творя мерзости моими руками.

Я не мог… не имел права запятнать имя рода. Стать предателем Империи. Тем, кто разрушит её изнутри.

Помню ту боль. Помутнение. Полный провал сознания. Лишь узкий-узкий туннель остался внутри — по нему моя душа, моя суть сумела выскользнуть наружу. Ровно в тот миг, когда «меня» спасали.

Я видел его, этого адепта — юного, в форме. Наверняка, пятый курс. Он разбирался в рунах. Он знал, что делает. Он вытаскивал «меня», а я…

Моё тело — уже не моё — благодарило его. Мои губы шевелились, но это говорил не я. Это говорил он. Хаосит.

Я понял. Чётко. Без сомнений — в тот миг, когда тот самый адепт вдруг отдал честь. Он не просто кивнул из вежливости. Он почтительно склонил голову перед тем, кто говорил моими устами. Перед тем, кто прятался под моей кожей.

А потом — их короткий разговор. Всего несколько фраз, но мне хватило. Хватило, чтобы осознать: внутри меня — не простой хаосит. Не безымянная тварь.

Генерал.

Внутри меня поселился генерал Хаоса.

И тогда я понял нечто большее, страшное: у Хаоса есть структура. Организация. Подчинение, дисциплина, система. Это не стая одичалых чудовищ. Нет.

Это армия. Бестелесная, чуждая нам по сути, но — разумная. Пришедшая из-за грани.

Они не просто вторглись. Они собираются обосноваться. Остаться. Построить здесь своё.

В нашем мире.

В этот момент я прошептал:

— Хаосит… ты мне должен.

Голос был чужим, инфернальным, глухим.

Дарклэй скоро вернётся. Я это чувствовал. А значит, у меня ещё есть шанс. Шанс выяснить правду. Шанс… использовать своё желание. Я ещё имею на это право. Последний раз. Умереть не просто так, а во имя Империи. Во имя рода и увидеть мою Элизи.

И я позволил генералу Хаоса вспомнить ритуал. Ритуал крови. Позволил найти потайной ход — ведь знал брата. И моя кровь… помогла найти тайный ход.

Я отстранился вглубь сознания, чтобы хаосит ничего не заподозрил, чтобы думал, что я не смогу оказать должного сопротивления.  Тот самый адепт докладывал, что она Первого Всадника открыты охота и тот прячется.

Мои губы грязно выругались. Мы покинули стены академии, вышли и понеслись прочь — на максимальной скорости.

Он привёл меня к другим Одержимым. Около двадцати Одержимых и я чувствовал, что силы в них много.  Оказалось, что внутри меня был Второй Всадник. Встречал нас Третий и его маленькая армия.

Но тут я кое-что услышал.

Генерал Хаоса во мне был в ярости. А внутри меня всё горело. Драконий огонь, глубинный, мой, разгорался всё ярче, всё злее.

Мы победили. Война — закончилась. Боги, неужели получилось? Неужели Аданат смог закрыть Прорыв!

Второй Всадник лютовал, разносил кабинет загородного особняка.

Я наблюдал за этим со стороны. А еще я знал — опаснее всего загнанные звери. Я знал — он попытается подчинить моё тело полностью. Ведь он знает, что передо мной будут открыты многие двери и даже в Императорский дворец. Мое имя рода позволит это сделать. Одержимые уже строят планы, как я, Каэлис Тарвийский, заявлюсь к самому императору и сообщу, что жив и тут же нападу.