Дарклэй поцеловал меня в губы. И мы снова отодвинулись друг от друга, потому что шум внизу повторился.
Он тяжело вздохнул и покачал головой. Я прикусила губу и улыбнулась.
— Твои подруги уже тут. Что же будет в Академии, если они такой шум наводят в нашем доме. Надеюсь, она устоит.
Я рассмеялась, соскочила с кровати. Потом поспешила в ванную. Одевалась быстро. Бежевые замшевые брюки, удобные полусапожки и белою рубашку, с внешним коричневым корсетом. Волосы собрала в высокий хвост.
Дарклэй следил за мной немигающим взглядом разноцветных глаз. Я знала, что он хочет просто продолжить нежиться в кровати, потому что у нас с ним так мало времени, чтобы быть вместе. Потеря обострила желание держаться друг за друга, желание принадлежать друг другу целиком.
Но увы.
Я спустилась по ступеням, поправляя волосы. Внизу, в холле, стояла Елена. Она покраснела, когда увидела меня, и крепко прижимала к себе кричащую и всю извивающуюся на руках Аделию.
— Привет, — улыбнулась я подруге, подходя ближе. — А где Тенебра?
— Она с принцем. А я… сегодня одна. Аданат готовит воинов к выезду, — торопливо добавила Елена и чуть покачала малышку на руках. Та закричала.
Рядом стоял Каэлис. Такой растерянный, будто попал в центр шторма, в котором не знал, за что держаться.
Он то смотрел на меня, то — на Елену. Я медленно остановилась в паре шагов от подруги, переводя взгляд с нее на мужчину.
— Что происходит? — спросила я, понизив голос.
Они оба отвели глаза. Я почувствовала, как воздух вокруг будто на секунду сгустился. Что-то между ними произошло — и это «что-то» тянуло тонкими нитями, скрученными из неловкости, несказанных слов и растерянности.
А потом Елена вдруг резко побледнела. Лицо словно обескровилось, а дыхание стало частым и неровным. Она прижала ладонь ко рту:
— Каэлис… прости, но эти три дня… Аделия сводит меня с ума…
Я уже потянула руки, чтобы забрать Аделию, но Елена удивила меня — передала малышку в руки опешившего Каэлиса.
— Я быстро!
Тот держал малышку так, словно боялся выронить ее.
Застыв с поднятыми руками, я не успела ничего сказать. Елена уже метнулась в сторону уборной на первом этаже.
— Эм-м-м… — только и выдохнула я.
А потом до меня дошло: плачущая, капризничающая Аделия… всего за минуту на руках Каэлиса успокоилась. Затаилась, схватила за прядь его волос, начала дергать их и хохотать.
Елена вернулась только минут через десять. И всё это время я наблюдала, как Каэлис играет с Аделией в гостиной. Он подкидывал её и ловил, а та визжала и заливалась звонко смехом.
Стоило только Елене появиться в гостиной, где мы сидели, как я прямо спросила:
— Лен, ты беременна?
— Тш-ш! — зашипела она и оглянулась. — Если Аданат узнает, то за моей спиной будет ходить десяток его воинов. И сидеть мне тогда безвылазно в особняке.
Я рассмеялась. Елена подсела ко мне на диван и обняла меня.
— О-о-о, и тебя, я смотрю, можно поздравлять? — протянула она, прищурившись на меня.
— С чем? — искренне удивилась я.
— Как с чем? — изумилась она и положила свою ладонь мне на живот.
— Кхм…
Каэлис явно всё слышал. И, откашлявшись, сказал:
— Я могу поздравить вас, дамы…
— Только тише! И чтоб никто не знал пока! — качнула головой подруга.
— Что мы не должны знать? — вдруг раздались два голоса почти в унисон: Дарклэя и Аданата.
— Ой… — протянула Елена.
— Эм… — вторила я.
— Папа. Калис — мой да-кон, — заявила вдруг Аделия с совершенно невозмутимым выражением лица. Она восседала у него на руках, словно на троне. — Заблать с собой. Домой.
— Что?! — вкинул бровь Аданат. Потом тепло и ласково пояснил дочке. — Он ведь не игрушка, милая. Он не может быть твоим драконом и жить с нами.
Я уставилась на Елену и поняла, что подруга, в отличие от меня, была в курсе всего. А вот я… я отчего-то тормозила.
И только сейчас, вспоминая странное поведение Аделии, как она не хотела покидать подвал три дня назад, её капризы и слова подруги… и её поведение сейчас…
— Оу… — выдохнула я и хохотнула уже с не меньшим растерянным лицом.
— Угу, — кивнула Елена, будто сама ещё не до конца верила в происходящее.
— И что это за молчание такое? — Аданат прищурился. — Елена, ты объяснишь?
— У меня две новости, — подруга села прямо и выдохнула. — Даже не знаю, с чего начать.
— Начни с начала.
— В общем… я беременна.
Аданат шокированно посмотрел на Елену. А потом в два шага оказался рядом с ней. Поднял ее с дивана и прижал к себе.
— Откладывать свадьбу мы больше не будем, Елена, — спокойно, но с несгибаемой решимостью сказал дракон. — Больше ты не перенесёшь этот день. Мне надоело ждать.
— Ладно. Только никаких лишних людей. Позовём только самых близких.
— Договорились.
Аданат и Елена были счастливы.
— И, кажется, Каэлис станет нашей нянькой, — фыркнула Елена, вставая. — На первое время…
Мы все снова уставились на него. Каэлис откашлялся.
Я решила, что этот момент — подходящий. Пусть Каэлис пока побудет пару минут холостым и свободным.
Я встала и улыбнулась:
— Дарклэй, мы тоже ждем малыша. Елена так сказала…
Дальше мой муж растерялся только на мгновение — и вот уже он сжимает меня в объятиях и целует.
А я была в этот момент так счастлива. И чувствовала, как сейчас безгранично радуется мой дракон.
— Так что за вторая новость? — рокочущим, почти мурчащим голосом спросил вдруг Аданат.
Мы с Дарклэем повернулись к нему. Муж обнимал меня со спины и нежно гладил мой пока ещё плоский живот.
«Кажется, сейчас грянет гром», — подумала я.
— Кажется… — медленно сказала Елена, — Каэлис истинный… нашей дочери.
— ЧТО?! — рявкнул Аданат.
Аданат был грозным родителем. Но не признать, что Каэлис — достойная партия для его дочери, он не мог.
И я говорю не о том, что истинный Аделии родовитый аристократ, сильный дракон.
А о том, что он был настоящим воином. Честным. Сильным. Справедливым. Именно те качества, которые Аданат ценил превыше всего.
Тенебра через год приняла предложение принца, и они обменялись клятвами. А ещё через год она родила наследника престола.
Елена тоже родила сына. У нас же родилась красавица малышка Мираэла.
В Империи начался расцвет.
Теперь не нужно было бояться завтрашнего дня. И если когда-нибудь кто-то снова вздумает напасть на наш мир… что ж, ему придётся очень пожалеть об этом. Потому что просто так мы свою Империю не отдадим.
Теперь в каждом городе есть стражи, в каждом доме — история тех, кто пережил войну и продолжил жить. Дети растут под мирным небом, но в их крови память о тех, кто сражался за это Небо.
Свет, Тьма, Хаос — больше не тайна и не угроза, а знание, передающееся от учителя к ученику. Эти виды магии будут жить в наших детях и стоять на страже мира.
И если однажды враг снова ступит на нашу землю, он увидит перед собой не беззащитный народ, а единый, стойкий, готовый защищать то, что дорого.
Потому что мы знаем цену этой тишине.
Сейчас наш выбор — это мир. И так будет очень долго. Не потому что мы не умеем воевать.
А потому что слишком хорошо знаем, чем платят за войну. Плачем детей. Пустыми домами. Надломленными душами.
И всё же, пройдя сквозь это, мы не стали слабее. Мы стали мудрее.
Главное — помнить и не забывать, через что мы прошли, чтить память павших, и не допускать ошибок прошлого.
Тогда и будущее будет прекрасным.
Конец
