Корпорация Vallen'ok 3 (СИ) - Хардин Сергей

Наконец, он синхронизировал всё с моим телефоном. На экране появилось минималистичное приложение с интуитивным интерфейсом. Зелёные иконки датчиков, живая картинка с камеры в прихожей, где я видел затылок самого себя.

— Система уже активна. Сейчас установлю еще пару камер на лестничной площадке и всё проверим. — Кайто развернулся и вышел за дверь, тихонько прикрыв её за собой.

Я замер, уставившись в телефон. Прошло несколько минут, и тишину разорвало тихое, но настойчивое вибрирование. Уведомление: «Движение», «Открытие входной двери». Иконка программы замигала красным, и сразу же пришел пуш: «Обнаружено движение. Тревога?»

На половине экрана была запись с камеры, а всю нижнюю часть занимала огромная кнопка с надписью «тревога». Я посмотрел на полученное изображение: чёткое, ясное, даже несмотря на утренний полумрак. Дверь снова открылась, и Накамура вошел в мои апартаменты.

— Система активна, — его голос прозвучал уже не из его рта, а из динамика моего телефона. Он оказывается говорил через приложение. — Отчеты и уведомления находятся здесь, — он быстро водил пальцем по экрану, тыкая в пиктограммы. — Реагируйте только на тревожный сигнал, а не на каждое движение.

Он снова взглянул на меня, и в его взгляде впервые мелькнуло нечто, отдалённо напоминающее намёк на эмоцию.

— Квартира больше не аквариум, скорее теперь это ловушка. Для них. — добавил он поспешно. — А теперь я выезжаю для контроля объекта наблюдения.

И он исчез, так же быстро и бесшумно, как и появился. Я остался стоять посреди прихожей, сжимая в руке телефон, с которого на меня смотрела зелёная иконка «Система активирована». Момо подошла, ткнулась носом мне в колено и тихо, одобрительно хрюкнула. Казалось, она говорила: «Ну вот, теперь всё как надо».

После ухода «специалиста» воцарилась тишина. Я замер посреди гостиной, вжимая в ладонь телефон. Зеленые иконки приложения смотрели на меня с экрана, как бездушные глаза сторожевого пса, каждая из них была молчаливым укором моей прошлой беспечности.

Этот цифровой частокол, возведенный за полчаса, немного давил, но я уже знал из своего прошлого, это временно. Меня вывел из раздумий знакомый цокот когтей по полу. Момо подошла и ткнулась морщинистым носом мне в ногу, требуя внимания.

— Ну что, девочка, — мой голос прозвучал неожиданно громко в этой тишине. Я присел перед ней на корточки, утопая пальцами в её теплых, удивительно нежных складках на шее. — Нравится тебе наш новый электронный дворецкий? Говорят, теперь мы в полной безопасности. — Я почесал её за ухом, и она зажмурилась от блаженства, издав тихое, хрюкающее урчание. — Хотя лично я теперь чувствую себя как рыбка в аквариуме. За нами следят со всех сторон, понимаешь? Обложили, демоны.

Она фыркнула, словно отвечая: «Чепуха! Главное, что миска полная, а папка дома», и провела мне по запястью своим шершавым, как наждачка, носом. В её карих, умных глазах не было ни грамма страха — лишь простое, чистое доверие и… нетерпеливое требование завтрака. Её абсолютная, непоколебимая нормальность в эти сумасшедшие дни давно стала моим якорем. Единственной реальной и осязаемой вещью в этом мире, поползшем виртуальными швами. Я глубоко вздохнул и поднялся.

— Ладно, ладно, — я направился на кухню. — Пойдём, знаю я тебя, моя обжорка.

Я бодро прошлепал на кухню и, действуя скорее на автомате, потянулся к шкафу за кормом. Пакет зашуршал, и Момо тут же материализовалась у моих ног, пуская слюни и заглядывая в миску преданными голодными глазами.

— Держи, поросёночек, — с ухмылкой высыпал я порцию. — Приятного аппетита.

Пока она с довольным хрустом уплетала ужин, я включил чайник. Пока он закипал, я, стоя у окна и глядя на зажигающиеся огни просыпающегося города, в сотый раз прокручивал в голове план на день. Система установлена, Кайто уже на задании. Следующий шаг у меня, это пережить рабочий день, и лишь потом — Каору. Один шаг за другим. Как говорится, дорогу осилит идущий.

Я поймал себя на том, что моя левая рука непроизвольно тянется к карману, ища холодный металл часов. Я заставил себя убрать её, сжав в кулак. Нет, от подобной привычки пора отвыкать, равно как и таскать их постоянно с собой.

Я налил себе чаю, ощущая, как тепло чашки понемногу прогоняет внутреннюю дрожь. Этот небольшой ритуал — кормление Момо, чай, вид рощицы за окном, стал мостом обратно к нормальности, к тому, за что я и боролся.

— Всё будет хорошо, девочка, — сказал я уже скорее себе, глядя на её довольную, перепачканную едой морду. — Мы со всем справимся, правда ведь?

Момо в ответ лишь смачно облизнулась, требуя добавки. И в этот момент её простой, животный эгоизм показался мне лучшим лекарством от паранойи. Мир мог рушиться, но её миска должна быть полной. И это было единственным правилом, которое имело значение прямо сейчас.

Эта пауза, этот момент спокойного бытового общения с единственным существом, которое не требовало масок и не ждало подвоха, позволял перевести дух, собрать в кулак расползающиеся нервы и сделать глубокий вдох перед тем, как выйти в новый день, полный невидимых угроз и сложных игр.

До начала рабочего дня оставалось добрых двадцать минут, когда я переступил порог отдела логистики. Обычно в это время здесь царила сонная, только просыпающаяся тишина, прерываемая ворчанием кофемашины и негромкими переговорами первых «жаворонков». Обычно, но не сегодня.

Сегодня меня встретил напряженный гул, воздух уже дребезжал от звона телефонов, быстрых шагов, скрипа кресел и отрывистых, чётких реплик. Это был уже не тот хаос отчаяния, что был при Хосино, и который глушил всё живое. Это был слаженный гул улья, где каждая пчела знала своё дело и делала его с яростной энергией.

И в центре этого улья, за скромным столом восседала Судзуки Кайка. Нет, даже не восседала, она парила над ним, как дирижёр над оркестром, готовым сорваться в крещендо в финале симфонии.

Одной рукой она прижимала к уху телефонную трубку, из которой доносился чей-то разъярённый голос. Другой ркой листала отчёт, который ей тут же, почти на бегу, подсовывал Накамура Рю. Её глаза метались между экраном ноутбука и Хиго, который стоял рядом с видом провинившегося школьника, что-то бормоча о «несанкционированном рейсе».

— Да, я понимаю вашу озабоченность, Кимура-сан, — её холодный голос словно резал воздух, и был абсолютно спокойным, несмотря на непрекращающийся крик в трубке. — Но ваш «форс-мажор» в виде проливного дождя в префектуре Сига нас не устраивает. Груз должен быть в Осаке сегодня. Договорились? Нет? Тогда я свяжусь с вашим конкурентом из «Хато-Логистикс». У них как раз свободные мощности. Да. Перешлю данные. Жду машину через час.

Она бросила трубку, не дожидаясь ответа, и тут же, не переводя духа, перевела взгляд на меня.

— Канэко-сан! — её голос потерял телефонную сладость, став просто деловым. — А вы рано. Ваш верный оруженосец, Сигуями-сан, уже звонил трижды из департамента. Спрашивал какие-то… — она на секунду закатила глаза, вспоминая, — А, всё одно не вспомню. Я велела ему выпить успокоительного чаю и дождаться вашего прихода. Иначе он сжёг бы их серверы своим рвением.

Я не смог сдержать улыбки. Картина маслом: Иоширо, уже терроризирующий высшие эшелоны своим фанатизмом. И Судзуки, которая рулила этим цирком с невозмутимостью ассасина. Она была рождена для этого, даже я не настолько. Мысль о том, что мне не нужно вот это вот всё — этот постоянный шум, эти мгновенные решения, вызывала волну глубочайшего, животного облегчения.

— Спасибо, Судзуки-сан, — кивнул я. — Я с ним поговорю.

— Не за что. Но лучше помогите Накамуре с этим проблемным чартером из Шанхая. Там у него какие-то сложности, а просить помощи он не будет.

Она уже отвернулась, её внимание привлёк новый «пожар». Я двинулся к своему пока ещё кабинету, прокладывая путь между снующими курьерами, звонящими логистами и горами папок. Я толкнул дверь в бывший кабинет Хосино, и на меня снова пахнуло его дешёвым одеколоном. Я распахнул окно настежь, и в комнату ворвался свежий ветер и гул города.