Архонт росский (СИ) - Мазин Александр Владимирович

Потом квестор ушел.

— Что теперь? — спросил Сергей.

— Теперь суд, — ответил патрикий. — Квестор свое получил. С судьей поделится. Так что долго ждать не придется.

Так и вышло.

Спустя пару часов прибежал посыльный. Суд назначили на завтра.

Судопроизводство в Константинополе оказалось процессом накатанным. Кроме судьи в процессе участвовал представитель церкви. Так положено. Во время суда церковник помалкивал. Голос подал только в самом конце.

Поскольку процесс был публичным, народу на «представление» собралось немало, больше сотни. Часть — коллеги наварха, военные моряки. Однако враждебности с их стороны Сергей не ощутил. Скорее удивление, что Перчик завалил наварха, а не наоборот. Покойник слыл выдающимся фехтовальщиком даже по завышенным столичным меркам. У Сергея есть повод гордиться.

Суд начался с опроса свидетелей, в роли которых выступили декарх Хольмстейн, гость столицы комит варваров Сергий Вартислав и имперский гражданин Лука Ореус. У противной стороны свидетелей не было. Представитель флота, присланный друнгарием, не вмешивался. Только записывал. Для последующего доклада, надо полагать.

Патрикий Николай факт убийства зятя признал. На него напали, он защитился. Факт самообороны не оспаривался. Равно как и заявление о том, что это Нифонт зарубил сестру патрикия и беднягу Лодура. Смерть последнего тоже «пригодилась»: объясняла тот факт, что не известный своими фехтовальными подвигами патрикий справился с одним из лучших фехтовальщиков столицы. Посторонний вмешался.

Объяснять, почему наварх ни с того ни с сего решил убить жену и шурина, не понадобилось. Достаточно было Пиперату упомянуть, что по завещанию унаследовать имущество супруги наварха должен был брат, а не муж, и судья уже сам сделал правильные выводы. Он вообще был весьма расположен к Перчику: и подмазан, и карьерные перспективы чуял. В любом случае патрикий был прав, когда взял ответственность на себя.

Сергею, как иностранцу, пришлось бы куда сложнее.

В итоге судья зачитал соответствующие статьи закона и сделал правильный вывод: у светской власти к патрикию претензий нет. Жаль, конечно, что флот потерял командира, но что поделаешь. Заодно, также на базе действующего и недавно обновленного (судья особо это подчеркнул) законодательства, решился вопрос с наследством Юлии. После уплаты пошлин ее имущество переходило к брату.

Последним слово взял представитель церкви. И назначил Перчику епитимью. Попоститься, прочитать определенное количество молитв и, главное, добровольно пожертвовать на спасение душ убитых христиан не менее чем двадцать номисм. Серьезная сумма. Ну а как иначе? Убийство, причем не санкционированное церковью, великий грех.

Победу не отмечали. Какая победа? Выигравший процесс разом и сестру и зятя потерял. Что тут праздновать? Так, собраться небольшим кругом, выпить, покушать, поговорить о вечном в особняке, где совсем недавно проживала покойная патрикия.

Не обошлось, впрочем, и без инцидента. Перед Пиператом внезапно возник молоденький красавчик-морячок и со слезами на глазах потребовал немедленной сатисфакции.

Юнцу было в категорической форме отказано. Другие флотские красавчика быстренько оттащили.

Сергей предположил: один из бывших любовников Юлии. Ошибся радикально. Не Юлии. Совесть Сергея успокоилась. Если до инцидента с юнцом что-то шевелилось в душе по поводу невинно оскорбленного мужа, то теперь шевеление прекратилось. Любил, значит… Язычком… Ну-ну.

Потом были похороны. Сначала — Лодура. По нурманской традиции. Хольмстейн организовал. В этерии язычников хватало. Затем — Юлии. По христианскому обычаю, после отпевания, в фамильном склепе. Тело наварха забрали флотские.

Сергею немного взгрустнулось. Не столько потому, что не стало красивой и довольно-таки молодой женщины, тепло которой он еще не забыл, сколько оттого, что теперь этот путь в византийские верхи навсегда закрыт.

Ну да ничего. Есть и другие варианты. Один из «вариантов» стоял сейчас у гроба сестры и утирал слезы с небритых щек.

Оставалось надеяться, что горевать патрикий будет недолго. Для этого типа людей лучший способ утешиться после смерти близкого — стать его наследником.

Глава 21

Глава двадцать первая. Политика и юриспруденция

Сергей продолжал жить у Пиперата. И не из экономии (подарки обошлись дороже), а из стратегических соображений.

Во-первых, есть где своих расположить и ни у кого претензий не возникнет, почему внутри городских стен обитает куча варваров без официального присмотра, да еще и соплеменных тем злодеям, что нынче кошмарят городские предместья.

Во-вторых, в доме патрикия имелась очень неплохая библиотека. И при ней весьма эрудированный раб-секретарь. Причем эрудированный не только как библиотекарь, но и вообще во всех областях. Честолюбивый невольник писал хронику. С позволения хозяина, само собой. Настоящий кладезь актуальной информации.

А информация была нужна, потому что в прошлой жизни Сергей интересовался главным образом экономикой и только отчасти — политикой. В той части, где она с экономикой связана непосредственно. Для решения социальных, общественных и юридических вопросов у спафария Сергия имелись специально подготовленные люди. Причем с «перекрестным опылением», то есть с взаимной слежкой и непременными премиями за уличенных коллег. Последний пункт Сергей ввел, когда оказалось, что его систематически грабит собственный управляющий.

Сейчас подручных профессионалов под рукой не было, зато имелось время, чтобы восполнить пробелы образования. И начал Сергей с основополагающего, то есть с истории. Причем военной. В частности, с имевших место в прошлом осад византийской столицы и с записей о том, как эти осады разруливались прошлыми правителями. Разруливали однообразно. Во всех случаях город был неприступен.

Надо отметить, обкладывали великий город не так уж редко. Те же арабы развлекались подобным несколько раз. И первая осада едва не увенчалась удачей. Но ромеи поднатужились, забыли о «традициях» и изобрели корабельные огнеметы. А затем устроили арабам армагеддон и спасли «второй Рим» от участи первого.

В следующий раз осада была организована основательнее и длилась почти год. Но тоже закончилась ничем. Точнее, полным разгромом вражеской группировки, как морской, так и сухопутной. При участии союзных в то время булгар.

Вывод напрашивался сам: взятие стен Феодосия, возведенных полтысячи лет назад при императоре того же имени, — задача неразрешимая. Даже если кто-то мог самонадеянно усомниться в этом, глядя на линии стен и десятки, а пожалуй, и сотни оборонительных башен, то история выносила однозначный вердикт.

Возможность блокады Константинополя тоже исключалась. Город имел прямой выход к морю, перекрыть который никак не получится из-за абсолютного превосходства огненосных дромонов.

От истории военной Сергей перешел к плотно связанной с ней истории дипломатической. Имперская дипломатия была на высоте. Если бы не периодические внутренние катаклизмы, Византия нагнула бы всех. Впрочем, у этих всех тоже имелись внутренние проблемы, так что выходило примерно так на так. Сейчас для Сергея был важен другой вопрос: как реагирует империя, когда на игровом поле появляются новые игроки.

Оказалось, если те появляются на территории противника, то вполне лояльно. Аккуратно проверяют, насколько у нового игрока острые зубки, и встраивают его в собственную систему «разделяй и властвуй».

Это порадовало, поскольку имело прямое отношение к нынешнему противостоянию. Хотя противостоянию — это громко сказано. Силы Руси и Византии были несопоставимы. Имперский лев одной лапой мог прихлопнуть нарождающееся государство Русь. Фишка была в том, что все четыре лапы льва были заняты. И не только сварами с Симеоном болгарским и хузарами, но и агрессивной экспансией того самого ислама, который уже не раз стучался в стены Феодосия.