Елена Прекрасная и Белый Волк (СИ) - Черпинская Надежда

В памяти так и крутились обрывки фраз из последнего странного разговора с Рагни. И не только из последнего…

Лена всё ещё не пришла в себя от сегодняшнего открытия, что Рагни и есть её Белый Волк. Но сейчас думалось даже не об этом. Её не покидало ощущение, что за этим шокирующим событием она упустила ещё что-то очень важное. Гораздо более важное…

Голова шла кругом от всех загадок, намёков и недомолвок.

Зацепившись за фразу: «Всё не так, как кажется…», Лена отчаянно пыталась сопоставить всё, что говорил Рагни, и найти наконец главный ответ, ответ на все вопросы.

На что он ей намекал? Почему так упрямо защищал этого Хозяина? Отчего так уверенно пообещал, что Лене больше не нужно бояться этого грубияна?

Устав от бесконечной вереницы мыслей, предположений, догадок и сомнений, Лена провалилась в какую-то полудрёму.

Тёплая водичка мягко ласкала кожу, вызывая иные ассоциации. Из подсознания вдруг пробились обрывки того сладостного сна, что она видела сегодня ночью.

Нежные объятия, желанные прикосновения и бархатный голос, шепчущий о любви.

«Пока ты рядом, и моё сердце бьётся…»

Лена вздрогнула и распахнула глаза.

Нет, эту фразу она слышала не во сне. Её произнёс не тот любимый всем сердцем незнакомец, которого она так и не смогла увидеть и узнать. Это сказал недавно Рагни.

Но как же эти слова перекликались с тем, что шептал герой её снов.

Вот почему Лена зацепилась за это тёплое признание Рагни, вот почему не смогла отпустить эту фразу, пока не вспомнила, откуда она ей известна…

И что всё это значит? Очередная загадка?

Почему в её голове Рагни вдруг слился с тем образом из снов? С мужчиной, который казался таким родным, близким, знакомым…

И почему там во сне она вдруг оказалась на так называемом чердаке? Ведь это же покои Хозяина. Неважно бывшие или нынешние. Ей там точно не место.

Но она была там, и…

Лена решительно поднялась из воды, завернулась в широкое полотно, заменявшее здесь полотенце, и почти бегом бросилась в комнату.

Оделась она очень быстро, волосы лишь чуть промокнула – не до них сейчас. Она должна срочно всё выяснить. Разгадка маячила перед ней манящим призрачным огоньком. Лена чувствовала – ещё чуть-чуть, ещё чуть-чуть, одна маленькая подсказка, одна зацепка, и всё встанет наконец на свои места.

Она хотела сразу же сбежать вниз к Рагни – задать ещё сотню вопросов и не отступать, пока не ответит. Но в последний миг передумала – развернулась и решительно двинулась к лестнице, ведущей на чердак.

Ей нужно ещё раз увидеть покои Хозяина, и тот портрет, и всё остальное.

Сейчас Лене казалось, что именно так скрывался ключ ко всему.

***

41 Все эти секреты…

На нижней ступеньке лестницы Лена на миг приостановилась. Сердце выстукивало что-то в ритме фламенко, дыхание сбилось, как от долгого бега.

Но стоило подняться наверх, толкнуть дверь, как её обступила мягкая сумрачная тишина. Сейчас она показалась Лене не пугающей, а неожиданно уютной, безмятежной. И волнение отступило.

Ставни опять были полуприкрыты, в комнате царил густой полумрак, пряча от взора Лены и дивный портрет, и детали старинного интерьера.

Но сегодня Лена не торопилась впустить в покои Хозяина солнечный свет.

Она неторопливо пошла по комнате, вскользь касаясь стен и мебели кончиками пальцев. Не пыталась разглядывать, но ловила исключительно свои ощущения. Даже веки слегка прикрыла, чтобы усилить эффект и опираться только на чувства.

Говорят, самое важное глазами не увидеть… Так пусть смотрит и ищет душа.

Бархатистая спинка кресла, шероховатые камни камина, отполированное изголовье кровати… Пальцы касались этих, казалось бы, чужих вещей, и внутри зарождалось странное волнение – такие… знакомые ощущения…

Лена провела ладонью по постели, прочувствовала прохладную гладкость простыней… И это прикосновение отозвалось мурашками на коже, прокатилось по телу огненной волной.

Она пришла сюда, чтобы ещё раз взглянуть на портрет, но сейчас зачем-то оттягивала время. А, может быть, ей уже и не нужен был дневной свет, чтобы видеть…

Лена остановилась напротив окна, по-прежнему с закрытыми глазами, лишь чуть-чуть подглядывая из-под ресниц, но сейчас она и так видела.

Всё видела: и красочное полотно на стене, и звёздную ночь за окном, где сейчас вообще-то царил белый день. Картинка была такой яркой, наполненной, реалистичной, словно Лена внезапно вернулась в свои сны или воспоминания.

– Так и знал, что застану тебя здесь… – бархатный голос Рагни прозвучал у её плеча неожиданно. Он всегда приходил так тихо, что она просто чувствовала его появление, но не слышала шагов. – Тебя сюда тянет?

– Тянет... – шепнула Лена, не оборачиваясь и не открывая глаз. – Да, пожалуй… Иногда мне кажется… что я уже была здесь…

Ей не хотелось возвращаться обратно в реальность из того волнительно-странного состояния, в котором она пребывала, где сон и явь смешались, даря какие-то невероятные дивные ощущения. А ведь в грёзах можно делать всё, что хочется…

Рагни стоял так близко, но ей этого уже было мало. Сделав полшага назад, Лена прижалась к нему спиной, впитывая такое желанное и нужное ей сейчас живое тепло.

– Обними меня! – тихо попросила она.

– Что? – бархатный голос надломился, дрогнул.

– Обними! – твёрдо повторила Лена.

И улыбнулась, одновременно и болезненно, и счастливо, когда его руки осторожно и нежно обвили её, прижав крепче к груди.

Она откинула голову ему на плечо, потёрлась затылком, ластясь как кошка, погладила мягко его забинтованные предплечья, накрыла своими ладонями его ладони.

Судорожный вздох вырвался из груди Рагни. Он коснулся губами её плеча, замер.

Его тёплое дыхание щекотало её ключицу и шею, и где-то внутри, у самого сердца Лены, разгорался всё ярче крохотный, но ослепительный, как летнее солнце, огонёк. Он пульсировал, рос, разгорался, и все сомнения, страхи, недомолвки обращались в прах в его лучах. И не было на свете ничего прекраснее и нужнее, чем эти объятия, и стук любимого сердца, который сейчас Лена слышала, как удары своего собственного.

Как же ей этого не хватало! Как она скучала по этим объятиям…

– Да… я уже была здесь… – повторила Лена шёпотом, но без малейшего сомнения. – Не вчера… Прежде… Я это помню. Всё было точно так… Сумерки… Тишина… Только камин горел… И я была здесь… не одна. Я была здесь… с тобой…

Она развернулась к нему лицом и наконец открыла глаза. Правда, это мало что изменило, в темноте она по-прежнему почти не видела его лица.

Но это и к лучшему. Полумрак обладал собственной магией. Так жуткая личина Рагни не мешала увидеть главное – как он прекрасен, на самом деле, как дорог и… любим.

– Это был ты. Здесь, со мной. Обнимал… вот так… как сейчас… А я… – она провела кончиками пальцев по его губам и подбородку, – я целовала тебя. Помнишь?

– Разве тебя можно забыть… – чуть хрипло отозвался он.

– Но как же… – Лена зажмурилась на миг, тряхнула головой, – как это возможно? Кто ты, Рагни? И кто… я?

– Ты… та, ради кого бьётся моё сердце. А кто я… – горько вздохнул он. – Всего лишь тот, кого ты видишь перед собой. Проклятое чудовище. Но всё может измениться, Елень, всё может измениться… Если ты хоть раз позволишь себе посмотреть не глазами, а сердцем… разглядеть настоящее… Ты сможешь, я верю! Кто я? Кто ты? Ты знаешь все ответы, Елень! Ты их знаешь… Просто… скажи! Скажи!

Она потянулась навстречу его настойчивому шёпоту, снова закрывая глаза, отыскивая губами его губы, проваливаясь в обжигающий до боли поцелуй, как в жерло вулкана.

Он отвечал жадно, но при этом осторожно, бережно, а у Лены покатились слёзы, словно эта нежность причиняла ей невыносимые страдания. Что-то прорывалось у неё изнутри, разрезая острыми лезвиями измученную душу.

Понимание пришло как озарение, накрыло внезапно, ошеломило, выдернуло откуда-то из самых дальних уголков памяти вереницу видений, ощущений, эмоций…