Елена Прекрасная и Белый Волк (СИ) - Черпинская Надежда

Такие же горячие поцелуи, смелые ласки, нежность и страсть, от которых забываешь, как дышать… Смятая постель, жар камина и разгоряченных тел.

Бархатный шёпот: «Елень, жизнь моя, любимая моя…»

И сама она льнёт ещё ближе, обнимает за шею, запускает тонкие пальчики в тёмные волосы и, задыхаясь от жгучего зноя в груди, шепчет ему…

– Ингар…

Имя сорвалось с языка само собой. Уже здесь, сейчас, по-настоящему.

Она вздрогнула, отпрянула, с изумлением глядя на едва различимого в темноте любимого.

– Ингар… – ошеломлённо повторила Елень, порывисто обхватила ладонями его лицо, вглядываясь в мерцающие в полумраке глаза, которые сейчас распахнулись потрясённо.

А через миг, показавшийся вечностью, Замок содрогнулся. С грохотом сорвало ставни с окон, и слепящий свет вихрем ворвался в комнату, хлынул, будто океанская волна, смывая жуткую личину чудовища. Елень видела, как прямо сейчас, на её глазах, проклятие разлеталось в лучах этого света прахом, осыпалось серой золой.

И сквозь пугающую маску уродства отчётливо проступал истинный облик того, кого она любила всей душой. И кого не смогла позабыть, несмотря на все могущественные злые чары.

– Ингар! – повторила она в третий раз как заклинание, утонув в бездонных синих глазах любимого рыцаря, будто сошедшего с портрета на стене.

Впрочем, долго любоваться не вышло…

Через мгновение она оказалась в объятиях того самого Хозяина, которого ещё недавно ненавидела всей душой, а сейчас… наверное, умерла бы на месте, если бы кто-то посмел вырвать её из любимых рук.

Он и сам, кажется, едва сдерживался, чтобы не стиснуть её ещё крепче. Прижав к груди, в которой так неистово громыхало сердце, без конца покрывал короткими поцелуями всё её лицо.

Лишь на один короткий миг, Ингар отстранился немного, с восхищением и любовью заглянул в полные слёз глаза любимой (впрочем, его собственные, ярко-синие, сейчас тоже подозрительно блестели) и, поцеловав несколько раз её руки, наконец, похоже, обрёл способность говорить:

– Ты смогла, любимая моя! Смогла… Еля, любимая! – он снова принялся целовать ей руки. – Я знал, верил… Умница, ты всё поняла, разгадала… Сердце моё, поверить не могу! Наконец-то! Как же я тебя ждал! Елень, жизнь моя... Люблю тебя! Как же я люблю тебя!

– И я… и я тебя… люблю, – прижавшись мокрой щекой к его груди, шепнула Елень сердцу своего любимого рыцаря.

***

42 Все эти секреты...

Мир исчез на время, или исчезли они – Елень и Ингар.

Растворились друг в друге. В самых желанных объятиях, в сладостных поцелуях, в нежных прикосновениях. Елень казалось, что она стала такой же невесомой и тёплой, как золотой солнечный свет, что лился в окно. И теперь она сияла в сердце любимого, без труда найдя туда дорогу, как он сиял в её душе. Отныне они стали единым целым, и никакие тёмные чары и проклятия больше не смогут разрушить этот союз истинной любви!

В этот волшебный момент происходило настоящее чудо. И Елень приняла его с молчаливым восхищением, боясь спугнуть магию произнесёнными вслух словами.

А ведь спросить очень хотелось…

Вопросов у Елень по-прежнему было много… Пожалуй, их стало даже больше. Несмотря на то, что память вернулась, она всё ещё не понимала многого.

Но сейчас важнее было другое – просто быть рядом. Просто чувствовать.

И научиться верить, что это навсегда.

Вместе с воспоминаниями вернулись все эмоции, и душу просто разрывало от противоречивых чувств. Нежность, боль, счастье, горечь, любовь, благодарность, страсть – всё смешалось в такой головокружительный водоворот, что она не устояла бы на ногах, не удержи её Ингар в своих крепких руках.

Казалось, он боялся хоть на миг разомкнуть объятия, да Елень и сама цеплялась за него, словно одержимая. В сердце поселился безумный страх, что стоит отпустить любимого, и он снова исчезнет, или снова обратится в кого-нибудь, или всё это вовсе окажется лишь прекрасным сном…

Так страшно снова потерять то, что с таким трудом нашла и обрела!

И словно читая её мысли, Ингар шепнул, погладив её по щеке:

– Как же долго я тебя искал! Ждал, надеялся, отчаивался, но всё равно верил, верил, что вернёшься! И ты пришла… Еля, любимая моя, красавица моя… Моя королевна… Я даже на миг тебя отпускать не хочу… Сегодня утром… когда понял, что снова тебя потерял…

Он не договорил, судорожно прижал к себе ещё крепче, и Лена всхлипнула, осознав только теперь, что едва не натворила, как больно ранила того, кого больше жизни любила. Пусть и невольно.

– Прости!

– Тебе ли прощения просить… – покачал головой Ингар, снова целуя ей руки. – Это я не доглядел, не заметил, когда ты сбежать успела. Чуть не погибла из-за этого письма… Если бы я знал, чем оно обернётся! Да и за всё остальное мне стоит прощения просить… Извёл тебя загадками этими, недомолвками. Прости, любимая!

– Почему ты мне сразу всё не рассказал? – непонимающе нахмурилась Лена. – Неужели думал, что я тебя оттолкну… – она замялась, пытаясь подобрать слова, – такого, в облике Рагни?

– Когда понял, что ты меня не узнаешь… – Ингар тяжело вздохнул, – сначала решил, что ты меня просто забыла за эти годы. Честно признаюсь, на миг стало больно, очень больно. Но потом… словно наваждение прошло. Как я посмел такое подумать?! Не могла ты меня забыть! Не могла разлюбить! Только не ты!

Он нежно коснулся её губ.

И лишь потом продолжил свой рассказ:

– Я стал говорить с тобой, стараясь не напугать ещё больше, и понял, что всё намного хуже. Ты не только меня не помнишь, ты вообще всё забыла. Себя потеряла. Вот тогда я и догадался, почему ты так долго не возвращалась ко мне. И слова пророчества госпожи Маржетты наконец разгадал.

– Госпожи Маржетты? Той самой?! – ахнула Елень.

Память её пробуждалась, восстанавливая всё больше прошлых событий, имён и названий.

– Да, той самой. Я добрался до самой великой ведьмы в королевстве. Когда ты пропала, я не знал, что и думать… С ума сходил! Сначала решил, что тебя смог похитить твой отец или этот проклятый Айлас… Но потом узнал, что они всё ещё ищут тебя. Магия Замка не пускала их сюда, но они шарили по окрестностям и Чёрному Лесу. Обещали награду тому, кто доставит тебя в королевский замок. И я тоже искал тебя повсюду…

– Зеркало… – вдруг отрешённо вставила Елень, – это зеркало там, на стене, у двери… Оно разбилось, когда я смотрела в него, и открылся портал… Это они… они что-то сделали… – Елень так и не смогла произнести слово «отец» и с запинкой объяснила: – Король Ренрис и его проклятый чародей… Они как-то смогли пробиться через защитную магию. Думаю, хотели меня забрать через этот портал. Но я так сопротивлялась, что меня утянуло в другой мир. И я забыла даже своё имя. Не говоря уже о прошлом…

– Имя… Да, на именах держалось всё проклятие, – кивнул Ингар. – Видишь, что-то ты всё-таки помнила, но считала лишь своей фантазией. Однако, эти воспоминания не давали тебе покоя. Не зря же начала эту историю про Тристана и Элейну писать. Но наши имена, твоё и моё, чары проклятия от тебя скрыли.

– Зато их ненавистные имена я не забыла! – зло фыркнула Елень, – Ренрис и Айлас! Будь они прокляты!

– Их имена ничего не меняли. Потому ты их и помнила. А вот наши… Я не просто так стал называть тебя сразу Елень – думал, это тебе поможет вспомнить… Но не помогло. Впрочем, надо всё по порядку рассказать… Пока ещё можно было выбираться из Леса, я ходил к разным магам и чародеям за помощью. И вот однажды мне посчастливилось попасть к самой пророчице Маржетте. Она начала говорить о тебе, прежде чем я рассказал хоть что-то. Вот эта женщина и поведала мне, что ты отныне в таких далёких землях, что мне никогда не добраться до тебя. Такие вести меня совсем не обрадовали. Но ведьма сказала, что есть надежда…

Елень слушала, затаив дыхание, с трудом сдерживая слёзы, ведь понимала, что любимый тогда пережил. Она хотя бы не помнила, что потеряла, хоть в душе и чувствовала эту утрату. А он…