Тьма. Том 7 (СИ) - Сухов Лео

И, судя по решительному блеску в глазах, уже готов был бежать куда угодно.

То ли оказался действительно прямым и совестливым человеком, что в его профессии — редкость в наши времена… То ли Антон Михайлович был ещё более редким человеческим экземпляром. А именно, начальником, которого по-настоящему волнует судьба сотрудников. Даже бывших и изрядно напортачивших.

— Антон Михайлович, я пока ничего не считаю!.. — не стал я терять времени, подхватывая его под локоть и направляя в сторону выхода, чтобы дать Авелине время собраться и взять сердце рода. — Пока что я лишь чувствую смутную тревогу. Собственно, то что в народе называют словом «чуйка». И она мне настойчиво подсказывает, что стоит поторопиться.

— Боже… Ну вот чувствовал, что не стоит к ней приезжать! — следующую фразу Теневольского я, скорее, не услышал, а прочитал по его губам.

Едва мы с Антоном Михайловичем вышли из покоев, на нас обрушился грохот стройки. И теперь нормально поговорить мы не могли. К счастью, я был уже одет, а Авелина собиралась с поразительной скоростью. Нетипичное для женщин умение. Видимо, её приучили к этому долгие годы беспокойной жизни.

Уже через пять минут Авелина слетела по лестнице в плотных штанах, сапогах до колена и объёмном свитере, не стеснявшем движений. Единственный его недостаток: он цеплялся за все углы, зато идеально скрывал короб с артефактом. Да и не должен был этот свитер мешаться, если оставаться в уличной куртке.

Погода, чтоб её… Она диктовала свои условия. И так во всём. Когда мы спустились в подвал, застали печальную картину: «тигрёнок» и три автобуса «ирбисов» не хотели заводиться.

И это несмотря на приспособленность техники к нашим холодам. После ночных «минусов» двигатели никак не хотели работать, невзирая даже на три тепловые пушки, гудевшие в гараже.

Запустить машины удалось буквально в последнюю минуту перед окончанием лимита, отведённого мной на сборы. Два десятка бойцов загрузились небольшие бронированные автобусики, а мы с Теневольским сели в «тигрёнка». Вёл один из «ирбисов»: терять время, вызывая Кислого, я не стал.

Стоило захлопнуть дверь, как шума стало гораздо меньше. И я, наконец, смог расслышать, а затем и продиктовать «ирбисам» адрес, куда ехать.

— Это всё Руслан Кафаров… — проговорил мрачный, как объёмная туча, Теневольский, когда наша автоколонна выбралась на улицу. — Это всё он… И Лада про него говорила!..

— Успокойтесь, Антон Михайлович. Мы постараемся её защитить, — как могла, утешила его Авелина.

— Если с девочкой что-то случится, я же себе этого не прощу… — тяжело вздохнул главный редактор.

— Это всего лишь предчувствие, — ответил я. — Неприятности ведь могут вообще не произойти, понимаете? Но чем быстрее доедем, тем спокойнее мне будет. Охрана у девушки есть?

— Трое бойцов из подразделения «Меч». Они, говорят, лучшие… — расстроенно сообщил Теневольский.

— «Тобол» посильнее будут!.. — буркнул наш водитель из «ирбисов». — Но эти тоже ничего, сразу за «тоболами»…

— Не переживайте раньше времени, Антон Михайлович! — я благодарно кивнул бойцу, показывая, что услышал информацию.

Город завалило сухим колючим снегом, который нанесло откуда-то с севера. Уборочная техника работала едва ли не круглосуточно, но со всеми заносами пока не могла справиться. К счастью, пурга и ветер закончились ещё вчера. Поэтому кое-как продраться по улицам у нас выходило.

Праздник и погода загнали большинство горожан по домам, где они и отсиживались, лишний раз носа не высовывая. И нам это было на руку. Машины спешили по пустым улицам к северо-восточной окраине Ишима, не встречая по пути заторов и пробок. Только в одном месте пришлось замедлиться, чтобы дождаться шанса обогнать снегоуборочную колонну.

Теневольский поселил девушку Ладу в одной из десятка многоэтажек, выросших посреди частной застройки. Место и впрямь было удобное, чтобы прятаться. Свои торговые ряды, не слишком приветливое население и крохотный отдел полиции, которой ни до кого дела не было.

Жаль, если тебя нашли, эти преимущества превращались в недостатки.

А Ладу нашли. Да и насчёт местных полицейских я промахнулся. Хорошие ребята оказались, правильные…

Это я понял сразу, как увидел стоявшую поперёк дороги машину, за которой прятались трое городовых. Двое из них были ранены: один зажимал рану на животе, а у второго рука висела плетью. И только третий ещё палил в сторону подъезда, где, видимо, и засели бандиты.

Внутри дома тоже слышалась стрельба. На пятом этаже окно было высажено пулями. Снаружи, цепляясь белыми от холода пальцами за крепление водосточной трубы, кое-как держалась молоденькая девушка. На земле, под окном, лежал труп бойца в городском камуфляже и следами попаданий в бронежилет. Видимо, не удержался и выпал с пятого этажа.

— Работаем! — буркнул у меня в наушнике Давид.

В тот же момент два маленьких автобуса рванули вперёд и, проскочив мимо полицейской машины, окончательно перекрыли проезжую часть. После чего наружу посыпались «ирбисы», деловито занимавшие позиции для стрельбы.

Опешившие полицейские, не веря в свою удачу, удивлённо на них поглядывали. А мы с Авелиной еле удержали рвущегося в подъезд Теневольского. Этот пожилой полноватый мужчина оказался не только ловким, но и удивительно сильным.

Ну или очень упрямым и сердобольным.

— Дым! — послышался приказ в наушнике.

Один из бойцов отскочил от автобуса и, вырвав чеку, запустил дымовую гранату. По широкой дуге, в сторону подъезда. Его действия повторил второй боец. Обе гранаты, я почти не сомневался, легли точно в цель.

Поэтому следующий приказ прозвучал ожидаемо:

— Заходим!

В тот же миг девятнадцать «ирбисов» сорвались с места и, проскочив за автобусы, устремились к подъезду. По эту сторону остался один лишь Давид, отдававший приказы. Ну и, понятное дело, наш водитель.

— Вашбродь, живые нужны? — спросил Давид у меня в ухе.

— Кого сможете! — попросил я.

И, вместе с Авелиной и Теневольским, поспешил к полицейским, которые в этот момент разбирались с ранами:

— Скорую вызвали?

— Так точно, вашбродь! — отозвался единственный целый, молодой ещё парнишка.

— Нужно что-то? — кивнул я на раненых.

— Всё есть, спасибо! — ответил тот же безусый городовой.

А я сразу двинулся дальше, не давая мальчишке опомниться. Формально он имел полное право начать задавать мне вопросы, и я был обязан ему ответить. Однако внимание парнишки куда больше занимали ранения сослуживцев, и это играло в мою пользу.

— Это же Сеня, старший охраны!.. — воскликнул, между тем, Теневольский, разглядев выпавшего из окна бойца.

Ко всеобщему удивлению, мёртвый охранник его услышал. И даже приоткрыл глаза. Мужчина оказался жив, что было не иначе как чудом при падении с такой высоты.

— Потерпи, боец, скорая вот-вот будет! — посоветовал выжившему Давид.

А тот не мог, похоже, ни кивнуть, ни ответить. Просто моргнул, зато очень красноречиво.

Когда мы быстрым шагом дошли до подъезда, сопротивление внутри уже было подавлено. Три вражьих трупа лежали на лестнице: видимо, пытались сбежать. Ещё двоих «ирбисы» повязали живьём. И кулями свалили в сугроб у пешеходной дорожки.

— Ну и кто вы такие? Кто вас послал? — уточнил я, склонившись над этими поганцами.

— Пошёл ты! — вполне ожидаемо ответил один.

— Ну как хотите… Времени у нас много будет, чтобы поговорить… — не стал я настаивать.

— Саш, грузи их в багаж автобуса! — приказал Давид водителю. — И так, чтобы «усы» не заметили.

— Понял, — кивнул парень.

Нападавшие быстро оценили свои перспективы. Тот, что оказался поговорливей, даже открыл рот на «поорать», однако получил по тыковке и отрубился. Следом, несмотря на обещания вести себя тихо, был вырублен и второй. Никакого доверия к этим субъектам у меня не было.

Стрельба наверху, между тем, усилилась. Теперь уже из автоматов. И это явно были мои бойцы. Я поспешил внутрь дома. Вызвал лифт, но сам рванул к лестнице: так быстрее, если речь о пятом этаже.