Вторая молодость Фаины (СИ) - Хайд Адель

Алексей радовался, как мальчишка, когда Фаина с потрясающим ехидством, прям, как у его бабули, отчихвостила его:

— Или вы подумали, что я каждый день с утра джигитовкой любуюсь?

Вот и не скажешь, что там такой железный стержень, ведь такая ангельская внешность, а ехидства, точно, как у бабули Порываевой. Та тоже, как скажет что-то, так и хочется со стыда провалиться.

Но зато Алексей почувствовал, что от сердца отлегло. Что Фаина именно такая, какой она ему и показалась первый раз: умная, чистая, немного потерянная.

Алексею стало приятно, когда Фаина про Ивана заговорила. Он ведь парня от себя оторвал, сам едва справлялся, выходит не зря.

Подумал: «Ванька молодец добрался, всё сделал. А за эту благодарность в её глазах, спасибо, Ваня, за мной не заржавеет.»

С каждой минутой, проведённой рядом с Фаиной, Алексей «пропадал» всё больше.

Особенно, когда она вдруг про задумку для его фабрики начала говорить. Алексей Порываев считал себя новатором в этом, и именно поэтому так сильно переживал, что никак ему в голову продукт новый не приходит.

И вдруг, медовая нуга, шоколад и орехи. Алексею неожиданно стало тесно, он поэтому стал метаться по небольшой гостиной. Ему даже показалось, что он ощутил вкус на языке, почувствовал, как тает шоколад и остаются маленькие кусочка дроблёных орехов, и меловая нуга чуть липнет к зубам.

Куда делась вся знаменитая сдержанность Порываева. Алексей будто бы становился другим человеком рядом с этой необыкновенной женщиной. Хорошо, что, она не может читать его мысли, а то бы выгнала его, как тех офицеров.

А мысли, совершенно непотребные, несмотря на усталость, так и накатывали жаркой волной, проходясь по телу, и заставляя сдерживать неожиданно появляющееся желание. Он ведь даже пальцем к ней не прикоснулся, а от одного только взгляда дуреет, как мальчишка.

А эта невозможная женщина его ещё и в баню со своей охраной отправила. Еле выполз оттуда. Но так хорошо стало после. Дорожная усталость и напряжение последних дней были смыты и отпарены, почувствовал себя Алексей как дома. Тепло, вкусно и уютно.

Как добрался до выделенной ему комнаты, он уже не помнил.

Проснулся на рассвете. Уютно, чисто, и ведь чувствуется новое всё, отремонтированное, но сделано с любовью.

Захотелось здесь остаться, но Алексей запретил себе думать в этом направлении: «Не ровня я ей, она дворянка с древней фамилией, а я правнук крепостного её прадеда, смешно».

Алексею очень понравилась лавка в Екатеринбурге. Да и мадам Голощёкина была весьма колоритной особой. Почему-то Алексей даже не удивился, что вокруг его Фаины, такие интересные люди собираются, как капрал Васильев или вот владелица чайного магазина.

Поразила его, конечно, реакция Фаины на байку о золоте. И Алексей решил чуть позже рассказать ей, что узнал от Кошко, когда только нанял его, пытаясь разобраться в запутанном деле семьи Стрешневых.

Когда Кошко пытался отыскать, в чём может состоять ценность земли, которая принадлежала брату Фаины, то выяснилось, что да, сто лет назад нашёл местный крестьянин золотой самородок, да только казна, потратив немалые средства, так больше ничего и не обнаружила. Этого несчастного крестьянина чуть было на каторгу не отправили, подозревая, что он прячет рудник. И с тех самых пор ничего о золоте и не слышно.

День прошёл замечательно и для нового шоколада всё прикупили, Алексей уже предвкушал как закроется в лабораторной кухне Веры Евстафьевны и сотворит тестовый шоколад. Он уже даже и название придумал, но пока молчал, надо было в патентной канцелярии сперва выяснить. И пельняней у мадам Голощёкиной поели, и Алексею понравилось, как Мария Александровна «сватала» его Фаине.

В общем не день, а целая бочка мёда.

Но по приезду в имение «ложка дёгтя» всё-таки обнаружилась.

Глава 32

Фаина

У меня получился праздничный день. Дела все делались легко, и даже визит в отделение сыска не испортил настроения. Поэтому после пельняней у Марии Александровны вернулась домой в имение в отличном настроении. А там… снова красавцы офицеры, только не десяток, как было накануне, а двое. Штабс-капитан Орлов и ротмистр Диваев. Оба с букетами.

«Мы с Тамарой ходим парой», — подумала я, но залюбовалась. Всё-таки что Пётр Орлов, что Айдар Диваев — оба по-своему были интересными мужчинами. А ещё я поняла, что военная форма, конечно, прибавляет мужчинам шарма. Даже если ты знаешь, что при первой вашей встрече они в такой же компании выходили из места, которое наверняка было «весёлым домом».

Цветы были дорогие, букеты огромные, тяжёлые. Пришлось офицеров приглашать на ужин.  Посмотрела на Алексея. Ему явно не понравилось, потому что лицо его помрачнело, снова стало холодно-жёстким.

У меня даже возникло опасение, что если бы была возможность, то Алексей бы точно использовал букеты, чтобы ими же и набить физиономии «нахальным» военным.

Чтобы избежать подобного, я быстро пристроила цветы, сказав, что нас, женщин, здесь много, поэтому цветы будут украшать нашу жизнь. Попросила Кузьму разделить букеты и украсить ими входной холл.

Понадеялась, что Алексей не подумает снова обо мне плохого, а то решит, что по вечерам ко мне офицеры приезжают.

Снова взглянула на Порываева, и, судя по тому, что он избегал на меня смотреть, он именно это и подумал. «Ага, утром джигитовка, вечером вист*»

(*Вист – карточная игра, популярная в девятнадцатом веке, предшественница преферанса)

После ужина офицеры действительно спросили про карты, но я довольно резко ответила, что в карты не играю, и попросила капрала помочь господам офицерам с ночлегом.

Сама же извинилась и пошла к Полинке. Она целый день без меня провела. Дуню отпустила спать и сама племяшку уложила. Сказку ей рассказала. Правда, на середине сказки малышка уснула, потому как я с этим «полозом и золотом» уральские сказки Бажова вспомнила, но почему-то они пока не вызывали интереса у Полинки.

Когда вышла из детской, обнаружила, что офицеров уже не было, а на балконе в гостиной сидел Алексей Порываев. В руке у него была кружка с чем-то ароматно пахнущим мёдом и травами.

Сама не знаю: и чего меня понесло в гостиную? Наверное, подсознательно я чувствовала, что мужчина не уйдёт в свою комнату, пока не увидится со мной.

С речки, на которую выходил балкон, дул свежий ветерок. С поля пахло луговыми травами, и какие-то сверчки вовсю голосили под балконом. Небо было купольно-звездным, было тепло, но комаров не было. Всё казалось тихим и очень романтичным. В такую ночь хотелось сидеть у костра и слушать тягучие баллады.

Ругаться и что-то кому-то доказывать не хотелось, поэтому я решила, что если Алексей начнёт что-то мне выговаривать, то я просто уйду спать. Но Алексей, наоборот, сидел с каким-то умиротворением на лице.

Услышав, что я вышла на балкон, повернулся и вдруг, словно фокусник из шляпы, вытащил откуда-то вторую кружку с ароматным напитком.

— Вот, Фаина Андреевна, — протянул её мне.

— Спасибо, Алексей Сергеевич. Это что же за чудесный напиток? — спросила я, втягивая шикарный насыщенный аромат, казавшийся смесью травяных запахов. Но когда я попробовала, то поняла, что помимо трав там есть что-то напоминающее карамель и шоколад.

— Это моё изобретение, — улыбнулся Порываев. И добавил: — Там и какао есть.

— А куда вы господ офицеров дели, Алексей Сергеевич? — спросила я, тайно надеясь, что офицеры уехали в Екатеринбург. Конечно, по ночам никто не ездил, предпочитали светлое время суток, но вдруг.

Спросила, а потом испугалась, что снова дала повод Порываеву расстроиться. Но Порываев вдруг снова улыбнулся и сообщил:

— Так капрал ваш, Фаина Андреевна, отправил офицеров в деревню.

Я подумала, что хотела бы посмотреть на лицо Порываева, когда одних отправили на ночлег в деревню, а он с гордым видом вошёл в дом.

— А я Полину уложила, — зачем-то сказала я.