Червь 3 (СИ) - Лагутин Антон

Во время второй ночи-спазма я реально испугался за свою жизнь. Не за Ингу, а именно за себя! Спазмы были настолько сильными, что меня чуть не втянуло обратно в желудок. Да и в любой момент кишки могло скрутить в узел — и тогда вылечу я со свистом, как не пристёгнутый водитель в лобовое стекло.

Борис успокоил меня, сказав, что нужно пять ночей. Пять дней — и ты ко всему привыкнешь. Не будешь ощущать вонь. Начнёшь спать.

Третья ночь-спазма. Глаза залиты слезами, пол — рвотой. Хоть не жри. Но как не жрать? В пустых кишках долго не протянуть, скажу я вам. На еду было тяжко смотреть, но приходилось запихивать.

Само по себе испытание мне понравилось. Желания сбежать не было. Наоборот! Хотелось познать свой организм. Окрепнуть. В той пещере с волками, я ощутил свою слабость. Свою никчёмность. Да, нам повезло, мы добились цели. Но результат меня не впечатлил. Мы были на волосок от жизни! Еще чуть-чуть и всё, тела наши забрал бы себе лес. Мы могли бы стать самым жирным подарок для паразитов. Но уцелели назло природе!

Мне льстит мысль, что мы сумели Пича вырвали из загребущих лап матушки природы, тупо обманув её. Собачка жила себе как ни в чём небывало, изменения пошли Пичу на пользу. Хотелось этого засранца забрать с собой, в комнату, но Борис был против, да и пёс не особо рвался. В его голове я не чувствовал чужого влияния — Альфа держал в ежовых рукавицах свою стаю, больше ему никто не нужен. Но мой верный пёс по ночам предпочитал делить кров с себе похожими. Половину конюшни выделили под комфортное проживание волкам, заручившись гарантией, что ни с одной кобылки не только не упадёт ни единый волос, но и не будет отгрызано ни грамма мяса. Рисковая сделка, но что поделать, мы должны доверять друг другу.

Пятая ночь-спазма прошла совсем иначе. Мужской коллективчик так и ждал, когда я сдамся, обрыдаюсь и убегу прочь, в лес, к своим ручным хомячкам. Но не смотря на такие же едкие в мой адрес шутки как моя рвота, не смотря на колкие замечания и указывания на мою половую принадлежность и последующую слабость моего организма, мои сожители оказались неправы.

Я справился.

Я заснул.

Да. Зашёл в комнату, плюхнулся на кровать. Живот привычно скрутило, к горлу пошёл комок кислятины. И вот когда он уже был готов извергнуться, я его проглотил. Загнал обратно в желудок и всё как будто рукой сняло. Всё прошло. Лишь вкус кислятина на языке напоминал мучительные ночи.

Я вдыхал пропитанный скисшим мужским потом воздух полной грудью и даже не обращал внимания на всю ту вонь, что буквально пару дней назад выворачивала меня наизнанку.

Моя маленькая победа. И как оказалось — не последняя. Борис сказал, что для встречи с «Труперсами» крепкого желудка будет маловато. Вы думаете газовая камера — худшее испытание? Нет!

Солнце не успевало полностью накрыть верхушки деревьев, а я уже на ногах. Вот что было самым сложным! Этот кудрявый псих будил меня ни свет ни заря! Петух не успевал клюв разинуть, а мы уже в деле.

Там, в самом центре тренировочного лагеря, в окружении деревянных бараков, по щиколотку в песке мы с Борисом махали мечами. Седовласый мужчина, обнажённый по пояс размахивал своим мечом, заставляя в точности повторять все его движения. Пинал меня сапогом в живот, несильно, заставляя уворачиваться. Бил плоской стороной меча по рукам, заставляя вовремя ставить блок. Пот заливал ему глаза, а он как будто этого и не чувствовал. Мои голые ступни проваливались в горячий песок, я с трудом стоял на ногах. А Борис словно святой, ходил по песку, как Иисус по воде.

Хотелось ли мне всё это терпеть?

Да!

В коем-то веке я победил лень. Сложно было признаться самому себе, но я был нытиком. Был. Сейчас я хотел сражаться. Хотел уделать Бориса, показав ему своё превосходство! Эти сражения, эти тренировка… эта игра возбуждала меня…

Уже через неделю руки покрылись узловатыми узорами окрепших мышц. Песок стал мягким ковром, а раскалённый воздух — свежим ветром, обдувающим моё тело в разгар сражения.

Каждый день я изучал что-то новое. Как-то Борис притащил с собой кожаный ремень с подсумками. Внутри лежали глиняные колбы, на подобие тех, что мы взрывали в пещере с волками. Когда по приказу Бориса я достал одну, мне показалось, что сейчас мы будем громко бахать, но оказалось не так.

— В правой рукой ты держишь меч, — говорит Борис, — а в левой — колбу.

Как гранату. Как бейсбольный мяч. Как камень, который хочешь кинуть в окно вредной училки. И швыряешь.

Мне нужно было попасть точно в манекен, стоявший в паре метров от меня. Я кидал и кидал.

Швырял их левой рукой, и не попадал. Всё мимо. Всё в молоко. И только после сотого броска, я попал. Сейчас в колбах ничего нет. Пустые. Но вот когда пойдём на дело, они будут наполнены жидкостью, которая смягчает кожу «Труперсов».

Правой рукой махаю мечом, а левой швыряю колбы, стараясь попасть точно в грудь врагу. Ничего сложного, главное с пылу битвы не промазать.

Всё это хорошо, но я терял время. Каждый новый день увеличивал расстоянием между мною и Роже. Между мною и той сукой, обозвавшей меня паразитом! Я тебя достану, родная, никуда ты не денешься от меня. Поверь. Даже и не надейся! И в тот день, когда мы встретимся, я буду не тем мелким пацаном. И я буду не один. Во всяком случае, я на это ОЧЕНЬ надеюсь. А то что же, Пич тренируется рядом со мной просто так? Эта облезлая дворняжка теперь от меня никуда не денется!

Верный пёс, ввергающий всех в ужас своим видом, тусовался со мной каждый день. Пока я махал мечом — он лежал в тени дерева, внимательно наблюдая за нами. Прохлаждался засранец. Но я ему быстро всё обломал. У меня была хорошая идея. Озвучив её Борису, я и не ожидал другой реакции. Всегда… Всегда приходится всё объяснять дважды, бля.

— Ты наденешь кожаную куртку, наручи, желательно две пары, — объясняю я Борису идею, — встаёшь как медведь, и начинаешь махать руками.

— Я не могу понять, для чего все эти ухищрения? Что это даст твоей псине?

— Опыт. Ты же учишь меня. Давай и его обучим новым приёмам.

Борис неохотно переоделся. Надел одну пару наручей. Встал в паре метров от меня и принялся махать руками.

— Пич! Взять!

Бляяя… что было дальше — это пиздец.

Собака сорвалась с места, и даже песок его нисколько не притормозил. Оттолкнувшись тремя лапами, туша взлетела в воздух. И вместо того, чтобы схватить мужчину за руку, уебала ему мордой в грудь. Борис — мужик здоровый, но после такого удара мало кто устоит на ногах.

— Пич! — кричу я. — Фу! Нет, неправильно!

Не вовремя я отвлёк собаку. Борис грубо хватает Пича за голову и со всей злостью откидывает в сторону. Встаёт. Смотрит на меня таким глазами, что у меня сейчас начнёт плавиться лицо от жара его взгляда.

— Инга, ты так собираешься его учить?

Пот заливает мне глаза, а я даже и не моргнул.

— Надо попробовать ещё раз.

— Инга! Ты…

— Борис, разве у меня получилось с первого раза выбить меч у тебя из рук? А тот приём, с разворотом, я его сделала с первого раза?

— Но ты и не калечила меня… — Борис закашлялся. Старая рана дала о себе знать.

— Доверься мне. Пич всё уяснил.

Сжав губы, Борис глянул на Пича. Собака подходит ко мне, стряхивая песок с тела. Он не злится на Бориса, наоборот, для него всё происходящее — игра. Весёлая и задорная. Пич садится у моих ног, культя задней лапы упирается мне в ступню.

— Хорошо, — говорит Борис, — попробуем еще раз.

Челюсти хватают кожаный наручь. Тело Борис наклоняется, утягиваемое в сторону собакой. Хорошо. Теперь собака умеет хватать руку. Теперь Пич умеет хватать руку с мечом, делая соперника беспомощным, открытым для удара.

Мой трюк сработал. Но тут вдруг все захотели себе по такому питомцу. Все захотели ручного пса, который может и не только схватить за руку, но и отгрызть яйца, стоит только подумать об этом.

Борис начал уговаривать меня, чтобы мы обучили этому приёму волков. И мы даже попробовали. Но ничего не вышло. Не то, чтобы Альфа был против, просто дикого зверя было поздно учить, да и хватались они не за руки, как нам хотелось бы, а целили сразу в лицо или шею. Желающих быть мишенью не нашлось. С этим не прокатило, зато нашли кое-что другое!