Ассистентка у дракона (СИ) - Карская Карина

Матильда положила мне на плечо руку и сжала. Я обернулась, она приложила палец к губам.

— Тише! — говорили ее глаза.

Я кивнула. Фея была права: еще не хватало спугнуть дичь перед охотой. Мы продолжили наблюдать за сладкоежкой. Одетая в парчовый пеньюар, в котором я узнала один из тех, что висели в моей ванной, ведьма принялась за принесенный служанкой торт. Тот был белый, кремовый, украшены розочками и клубничками. Издав вздох блаженства, Лилиан запустила пригоршню в кремовую мякоть. А затем поднесла руку к губам слизывая крем. Меня чуть не вырвало.

Но где Уильям? На душе стало чуть светлее при мысли, что она настолько не выносит общества ведьмы, что предпочитает даже есть отдельно от нее.

— Через минуту! — раздалась позади команда.

Это Матильда решила, что пришла пора брать Лилиан тепленькой, пока та расслабилась.

Но едва мы двинулись в столовую, как позади раздался топот и гнусавый скрежет одного из кадавров:

— Госпожа, госпожа, — выл он.

Я узнала в вошедшем обиженку, которого огрела по руке Люси.

— Там! Там! — он тыкал корявым черным пальцем в нашу сторону. — Там вр…

Договорить он не успел, потому что Матильда громко скомандовала: «Вперед!», и подобно революционерам, штурмующим Зимний, мы ввалились в столовую.

Увидев нас, Лилиан на мгновение застыла с полным ртом белого крема, что делало ее похожей на щекастого хомяка. Но тут же проглотила сладость и подпрыгнула, встав напротив нашей четверки.

— Что вы здесь делаете? — заорала она. — Эй, все сюда, быстро! Схватить их, убить, сжечь, растоптать, бросить в тюрьму!..

— Ты уж определись как-нибудь, — насмешливо бросила Матильда, выставляя вперед свой новый посох, блестевший как новогодняя елка. — А то твои тупицы бросятся выполнять все разом, вот смеху-то будет!

И фея, наставив на Лилиан посох, что-то пробормотала. Тотчас из посоха вылетел заряд чего-то огненно-желтого и стремительно полетел в сторону ведьмы. Та завизжала и бросилась бежать. Но снаряд нагнал ее и продырявил подол парчового пеньюара, оставив на серебристой поверхности здоровую обугленную дыру.

— А-а-а— …! — голосила Лилиан, скрываясь в коридоре. — Ну все, держитесь, сейчас никому мало не покажется! Уильям!…

Я вздрогнула. Она что, зовет моего мужа? Мужа, к которому я столько времени шла и от которого жду ребенка? Не успела я как следует разозлиться от этой мысли, как на моих запястьях сомкнулись руки кадавра, запахло противным запахом смердящей тухлятины.

Что было сил я размахнулась ногой и пнула мерзавца. Тот глухо ойкнул и осел кучей глины в углу. Матильды рядом уже не было, она бросилась вслед за Лилиан, Оливер тоже уже скрывался за дверью. А бедную Люси тащил куда-то то самый кадвар, которому она понравилась. Бедная девушка заорала так, что из-за двери вернулся Оливер, бросаясь на помощь Люси.

Но я уже и сама справилась, снеся башку кадавру найденным на столе столовым ножом. Разозленная и испуганная Люси еще и пинка ему дала, уже мертвому, а Оливер закончил дело, превратив мерзавца в груду глиняного фарша.

Мы выглянули в коридор. Следы феи и ведьмы уж простыли, но я знала, где их искать.

— За мной! — В отсутствие адмирала Матильды, как первый ее помощник, я взяла на себя командование. — Туда!

И вытянув вперед руку с ножом, первой бросилась в коридор. Там уже было довольно много кадавров: скаля зубы, они тянули к нам руки. Но то ли мой отчаянный взгляд, то ли психованный вопль Оливера: «Гойда!» пугали их, и зомбаки держались поодаль. Они лишь пускали слюни при виде груди Люси, которая появлялась перед тем, как становилось видно саму девушку.

— Нет, пожалуй, — простонала она на бегу. — Мне это богатство ни к чему, еле дышу. Сначала радовалась, а сейчас…

Она обвела взглядом трусливо жавшихся по углам зомбаков.

— Кто бы мог подумать, что они такие похотливые, — поддержала я ее.

Но больше поддержать было нечем. Вернуть ей прежние формы я не могла. К тому же сомневалась, что принц сохранит свои чувства к Люси, появись у той ее прежняя грудь первого размера. Но об этом я благоразумно умолчала.

Вскоре мы добежали до нашей с Уильямом супружеской спальни. Я прекрасно помнила эту комнату с круглой кроватью, оформленную в восточном стиле. И еще более хорошо помнила то счастье, что неожиданно испытала здесь в объятиях мужа.

Тем горше мне было увидеть зрелище, представшее, едва я распахнула двери в спальню.

Теперь здесь все было обставлено с помпезной роскошью — безвкусной, аляповатой и кричащей. Вензеля, амуры, лепнина кругом, мраморные колонны, драгоценные камни в глазах белоснежных статуй в углах четырехугольной огромной кровати…

Но самое главное было не это. Самым главным было то, что я увидела в центре этой самой кровати, застланной белым стеганым атласным покрывалом.

Там сидел Уильям. Черные глаза моего дракона смотрели в упор, смотрели с любовью и обожанием, но не на меня… А на ту, кого он сжимал в своих объятиях — это была Лилиан в наполовину расстегнутом парчовом халате.

Вокруг кровати была какая-то невидимая пленка, ограждение, потому что Матильда лишь бессильно клацала зубами и махала своим посохом, но добраться до парочки не могла.

— Уильям! — закричала я и бросилась к кровати.

Муж даже головы не повернул, весь поглощенный Лилиан. Зато сама ведьма охотно уставилась в мою сторону, насмешливо сверкая глазами и глумливо ухмыляясь. Она словно специально обвивала руками шею Уильяма и без конца страстно его целовала. Он отвечал ей тем же… Казалось, еще немного, и они предадутся страсти прямо у всех на виду.

Мои руки наткнулись на невидимую преграду — прочную и упругую. Увидев это, Лилиан расхохоталась, демонстрируя завидный хищный оскал и запрокинула голову, оголяя шею. Уильям тотчас принялся эту шею целовать…

— Почему не получается туда пробраться? — вне себя от злости, я схватила фею за плечи. — Почему?!

— Ты должна показать ему что-то, — отозвалась Матильда, мягко отстраняясь, но не сердясь на меня. — Что-то, что памятно вам обоим.

Я принялась думать, шевелила мозгами так, то казалось, они сейчас вскипят и всплывут наружу из черепной коробки. У меня не было ничего памятного, кроме обручального кольца, но вряд ли это поможет, ведь Уильям видел его лишь однажды, когда надевал мне на палец при обручении.

Не слишком надеясь на удачу, я сняла бриллиантовый ободок и принялась размахивать им перед лицом Уильяма, ловя его взгляд. И он посмотрел! Но едва лишь глянув, равнодушно отвел взгляд, вновь сконцентрировавшись на Лилиан.

Та снова принялась смеяться. У меня же на глазах выступили слезы. Это нечестно! Несправедливо вот так красть чужих мужей! Эх, будь у меня помолвочное колечко, Уильям бы тогда точно вспомнил обо мне… Но кольцо я потеряла, разиня! Я заскрежетала зубами в бессильной ярости и принялась с разбегу штурмовать невидимую преграду. Но та пружинила, как батут, в результате чего я каждый раз отлетала то на метр, то на два.

Когда в очередной раз я улетела к стене, больно ударившись о дверной косяк, разбежаться снова не смогла. Потому что сзади меня удерживали чьи-то руки.

— Ну все, Алиса, уймись, — Оливер говорил деловито, но строго, фиксируя меня на редкость надежно. — Не стоит так бушевать. Видишь, это не помогает. Давай подождем, не будут же они неделю там сидеть.

— Неделю! — при этом слове я взвилась так, что готова был лопнуть от злости и бессилия. — Ты хочешь сказать, что мне придется столько времени смотреть на это? Ну уж нет!

И я решилась. Мне стало неважно, что подумает Оливер и как отреагирует на новость, но я вырвалась из его рук и подбежав вновь к кровати, заорала:

— Смотри, Уильям, я ношу твоего ребенка! Настоящего дракона! Вот он, здесь!

И задрав куртку, обнажив живот, я гордо ткнула в него пальцем.

Глава 31

Я не видела реакцию стоявшего позади Оливера, зато прекрасно увидела, как поменялось выражение лица Лилиан, сменившись с торжествующего на удивленно-злое. А самое главное — увидела, как мутный взгляд Уильяма постепенно проясняется.