Возвращение в Мелисин (СИ) - Боярова Мелина

— Ты отравила меня! Ты!..

— Довольно жалких оправданий! — рявкнула так, что парень отшатнулся. — Ты намеренно спровоцировал сендара, зная, какое наказание ждет за нападение на эльхельса. Не отказался от поединка, когда я предупредила, что владею древним искусством боя. Гордость взыграла? Рассчитывал перехитрить меня? Зачем? Из мести, что Нелринья тебе не досталась? Ты поступил подло и получил по заслугам. А я защищала жизнь своего человека. Так кто из нас настоящая тварь?

— Я все равно оказался сильнее! Я победил! А ты отравила меня из-за какой-то девки? — прошипел Арон, багровея от злости. — Я лишился всего, что имел! Моя жизнь разрушена! Меня выкинули из дома, как безродного пса!

— Ты победил лишь потому, что я позволила. Или ты думал, что мастера, практикующего «танец смерти», так легко подловить? Другой на твоем месте задумался бы, как мы вдвоем добрались из Атарона в Кешир, и сделал соответствующие выводы. Но ты поспешил взять плату, которая тебе не полагалась. Хотел унизить меня? Подчинить? Застолбить бесхозную чистокровную? Наивно полагал, что я растаю при виде такого ничтожества? Ты ведь для этого примчался в Кешир? Чтобы поразить провинциалку блеском столичного хлыща? Привык, что девушки тебе никогда не отказывали? Так ты не на ту нарвался! Я никогда не подчинюсь слабаку, вроде тебя. И не позволю целовать себя без разрешения. А если кто-то тронет моих людей, то сильно об этом пожалеет!

— Ты врешь! Ты не можешь быть мастером! Ты — жалкая полукровка, которую безумный папаша заделал сендару. Ты такая же сумасшедшая. И дни свои окончишь здесь же! Сдохнешь, как все мы!

Мне еще с первой фразы хотелось от души вмазать эльхельсу, слетевшему с катушек, но я держалась. Но фраза о родителях стала последней каплей, после чего, сорвавшись с места, смачно залепила кулаком в морду придурку. Тот опрокинулся навзничь, но тут же подскочил и с ревом раненого зарша попер на меня с кулаками. Я еще пару раз «уронила» парня на лопатки, прежде чем уложила мордой в пол и скрутила руки за спиной.

— Ненавижу! Убью! Тварь! Сука чистокровная! И сендаров порешу! И всех здесь! Всех! Вы все сдохнете! — исступленно выкрикивал Арон, закатывая глаза и тщетно пытаясь вырваться. — А-а-а, пусти! Всех порву тварей! Загрызу!

— Прошу прощения, уважаемый, не знаю вашего имени, — обратилась к пожилому эльхельсу, с интересом наблюдающему за потасовкой, — в башне предусмотрены изоляторы для буйных постояльцев?

— Предусмотрены, тана Таурелия. Извольте пройти за мной и прихватите с собой мальчишку, — со вздохом ответил мужчина, поднимаясь из-за стола.

Тащить тяжелого бугая я на себе не собиралась. Дала знак ребятам, которые живо скрутили Тулмарона веревками, поставили на ноги и волоком потащили вслед за хозяином крепости. В мрачном подвале было так холодно, что зуб на зуб не попадал. Изолятор напоминал тюремную камеру — мешок два на три метра без окон и излишеств, железная решетка вместо двери, через которую заключенный был виден как на ладони. Из убранства внутри стоял топчан, застеленный соломенным матрасом и чистым на вид бельем. В углу камеры виднелась дыра в полу — заменитель отхожего места, и все на этом. Эрмет и Калим затащили пленника внутрь, бросили на топчан и освободили от веревок.

— А-а-а! Не хочу! Не хочу здесь оставаться! Я слышу их! Они зовут к себе. Зовут! Я должен идти. Должен их разыскать! — Забился в припадке Арон, когда оказался в клетке.

До этого момента я не ощущала зова. Еще в Арлистире, когда съела печень монстров, неприятный шум в голове ослабел. А после визита домой совсем исчез, так что я о нем даже не вспоминала. Здесь же посторонние звуки в голове усилились. Именно в подвале, а не на верхнем этаже. Может, потому что стычка с безумцем вывела из себя?

— Послушайте! — обратилась к хозяину башни. — А нет ли другого места для изоляции? Здесь Тулмарону станет только хуже.

— А разве вы не намеревались его проучить? — Удивился эльхельс. — Судя по тому, что я услышал, парень заслужил наказание. Так стоит ли жалеть?

— Арон и так уже наказан. Чужие мучения не доставляют мне никакого удовольствия.

— Хм, вот как? Что ж, я не возражаю. На втором этаже для тана Туллея приготовлена отдельная комната. Там нет роскоши и изысков, к которым он привык, но условия сносные, если понимаете, о чем я. Как успокоится, сможет вернуться. А пока пусть посидит. Не люблю, когда нарушают правила и нападают на гостей.

— Его проще убить, чем успокоить, — негромко заметила Нелринья, но в той тишине, что царила в казематах, ее слова достигли каждого из присутствующих.

— Если бы все, кто здесь жил, думали также, юная тана, — сухо отреагировал мужчина, — то в башне Забвения никого в живых не осталось бы. Общество от нас отказалось, вычеркнуло из списка живых и забыло о нашем существовании. Но это не значит, что мы сдались! Пока мы живы, будем нести службу и стоять на страже границ, иначе Мелисин перестанет существовать. За стенами крепости у каждого была другая жизнь. Кто-то добился высокого положения в обществе, у кого-то в руках сосредоточились власть и богатства цивилизованного мира. Однако судьба забросила нас в это богами забытое место и заставила выживать. Проклятие уничтожило слабых, но сильные духом нашли в себе силы бороться и жить дальше.

— Постойте! — Слова эльхельса затронули что-то в душе, позволили иначе взглянуть на собственные поступки. И даже устыдиться гордыни, которая заставила считать себя избранной и разрушать человеческие судьбы. — Дайте пять минут! Мне еще есть что сказать Арону. Прошу, позвольте нам поговорить наедине?

— Уверена? — уточнил Калим. — Тулмарон болен, и это уже не исправить. Он может тебе навредить.

— Я справлюсь. Спасибо за заботу. Подождите меня наверху, пожалуйста.

Эльхельс странно на меня посмотрел, но отказывать не стал. Вручил ключ от камеры, после чего вместе с ребятами покинул подвалы.

— Арон! — Я подошла вплотную к решетке. — Я была неправа, когда отравила тебя и заставила пройти через это нелегкое испытание. Думала, ты исправишься, задумаешься, что не так важно, чистокровный ты или полукровка. Главное, какой ты внутри! Иногда бывает полезно побыть в шкуре того, кого ты всеми фибрами презираешь. Я не задумывалась о последствиях поступка и считала месть справедливой. Мы не враги, чтобы уничтожать друг друга, когда мир стоит на пороге катастрофы. Я не желаю тебе смерти и помогу справиться с зовом, если примешь мою помощь, конечно.

— Как ты теперь поможешь? Как вернешь жизнь, которую я потерял? Статус наследника рода, всеобщую любовь и уважение, остальные привилегии? — зло выплюнул парень.

— Ты прав, потерю привилегий я не компенсирую. Любить тоже никого не заставлю. Но избавлю от зова и верну того Тулмарона, который искусно владел мечом, обладал сильным даром, был душой компании, образованным и начитанным парнем. Ты молод и полон сил. Твои умения никуда не делись. Ты способен начать заново, если захочешь. Тебе по силам построить новое будущее, в котором тебя уважали бы за деяния, а не за громкий титул. В котором тебя любили бы за то, что ты есть, и оценивали не по размеру кошелька, а по поступкам.

— Я не верю, что все можно исправить! — Выплюнул слова с болью и схватился руками за голову, подвывая и раскачиваясь из стороны в сторону.

Я не понимала, зачем возилась с человеком, не желающим принимать помощь. Но почему-то для меня было важно вытащить эльхельса из пропасти, куда он скатился не без моего участия. Открыв замок на решетке, я вошла и присела на топчан, вытащила из недр пространственного кармана кусочек печени мирцинов и протянула Арону.

— Это сырая печень тварей. Съешь ее, и голоса уйдут! — Чтобы Тулмарон не подумал, будто я над ним издеваюсь, достала второй кусок и смачно вгрызлась в истекающее красным соком сырое мясо. — Мне помогло. Уверена, и тебе станет легче.

— Тебе? Ты тоже слышишь зов?

— Слышала, когда Айяр Эркасс после бала в мою честь при помощи тиары активировал проклятие, чтобы на меня воздействовать. И слышу здесь, то ли из-за близости к пустошам, то ли из-за стычки с тобой.