Эволюционер из трущоб. Том 15 (СИ) - Панарин Антон

Наступила тишина, наполненная скукой. Всё же, в обороне столицы нет никакой романтики. Всё равно всю грязную работу выполнят магистры да абсолюты, обычным солдатам, как всегда, достанутся лишь патрули да бесконечные наряды.

Внезапно воздух за стеной дрогнул. Пространство исказилось, и в темноте появилась тускло светящаяся дымка.

— Эт чё такое? — настороженно спросил тридцатилетний.

Усатый поднял голову. Прищурился в темноту:

— Непонятно. Включай прожектор.

Тридцатилетний развернул тяжёлый прожектор. Нащупал рубильник и резко дёрнул его вниз. Луч света вспорол темноту, осветив пространство в ста метрах от городской стены. В лесополосе красовалось синеватое окно портала.

— Что за… — начал было усатый, но договорить не успел.

Из портала выскочило что-то большое. Быстрое. Мускулистое. Это был бык. Огромный чёрный бык размером с грузовик. Мышцы перекатывались под шкурой. Рога длинные, как копья. Следом за ним выбежал второй. Третий. Пятый. Десятый. Целое стадо неестественно больших быков. Выпучив глаза, они мчались прочь от портала.

— Ты когда-нибудь видел таких бурёнок? — прошептал тридцатилетний.

Усатый инстинктивно потянулся к автомату, почуяв неладное. Из портала вырвалось нечто другое. Трёхметровая тварь с огромными когтями и телом, покрытым чёрным дымом. Она прыгнула на ближайшего быка и с размаху нанесла удар. Когти со свистом вонзились в шею жертвы. Тварь подтянула бычка к себе и с рёвом вцепилась в него зубами.

Бык забился в конвульсиях, разбрызгивая алую кровь, хлещущую струями из массивной шеи. Тварь жадно пожирала куски, не обращая внимания на луч света, бьющий ей прямо в морду.

— Петька. Поднимай тревогу, — прошептал усатый, боясь шелохнуться.

— Чего? — спросил Петька, не отводя взгляда от кровавого пиршества.

В следующую секунду из портала вырвались десять, двадцать, пятьдесят. Сто тварей! А может, и больше. С жутким воем они погнались за стадом. Быки очень старались, но удрать не смогли. Их порвали в клочья. Твари пожирали плоть с довольным урчанием. Кровь брызгала во все стороны. Вой чудовищ разнёсся в ночи. Жуткий. Обещающий смерть любому, кто встретится на пути.

— Да врубай ты тревогу, кретин! — гаркнул усатый, толкнув Петьку в плечо, и сделал он это зря.

Чудовища подняли морды вверх и повернулись к городским стенам. Сотни горящих глаз уставились на вышку. На стражников, только что осознавших, что жизнь их закончится с минуты на минуту.

— Твою мать… — прохрипел побелевший усатый.

Тридцатилетний судорожно дёрнул рубильник прожектора, погасив свет, видать, надеялся, что так твари их не заметят. После он подбежал к рации и услышал оглушительный топот сотен ног. Задыхаясь от ужаса, он зажал тангенту рации и заорал:

— Тревога! Трево…

Договорить он не успел. Что-то массивное врезалось в вышку, от чего одна из опор надломилась, и пара стражников полетела в темноту, кишащую тварями. Тридцатилетний ещё был жив, когда сирены протяжно завыли над Хабаровском. Он лежал, мерно подёргиваясь, пока его пожирали твари. Боли уже не было. Только кровавая пелена перед глазами и понимание, что всё кончено.

Глава 20

Хабаровск. Дворец.

Императорские покои утопали в безмерной роскоши. Шёлковые занавеси, золотые канделябры, персидские ковры. Всё здесь кричало о богатстве. О власти. Император лежал на широком диване, а рядом с ним сидела красивая женщина. Уже немолодая, но всё ещё привлекательная. Впрочем, привлекательность её заключалась не столько во внешности, сколько в сладкоречивом нраве.

Такая женщина без труда убедит любого мужчину в том, что он сильнейший, умнейший и важнейший человек на планете. А когда мужчина в это поверит, она с наслаждением заберёт у него всё. Имущество, уверенность, а если удастся, то и жизнь тоже. Инесса Матвеевна держала в руках блюдо с виноградом. Она брала золотистые ягоды и подносила к губам Императора.

— Сладкий, — произнёс Иван Васильевич.

— Да, мой повелитель, — согласилась Инесса тихо. — Слаще могут быть лишь ваши поцелуи.

Голос Инессы едва заметно дрожал. Это можно было списать на волнение перед грядущей бурей, возбуждение, или что угодно другое. Императору было плевать на самочувствие супруги. Лишь бы она была рядом и ублажала его по первому требованию. Она протянула очередную ягоду. Император взял её губами. Пальцы Инессы задрожали сильнее. Где-то вдали раздался взрыв, да такой, что всё здание тряхнуло.

Инесса дёрнулась. Блюдо с виноградом выпало из рук. Спелые ягоды покатились по полу.

— Что это было? — выдохнула она испуганно.

Император даже не пошевелился. Лежал спокойно. Глаза смотрели в потолок.

— Не отвлекайся, — произнёс он равнодушно. — Подними виноград, помой, а после продолжай кормить меня.

Инесса поспешно наклонилась. Подобрала ягоды дрожащими пальцами, метнулась в ванну, словно пущенная стрела. Обмыла виноград и вернулась к своему суженому в тот самый момент, когда за окном прогремел ещё один взрыв. Люстра над головой зазвенела от вибрации.

— М-мой повелитель, — заикаясь, произнесла Инесса. — Может быть, стоит…

Император наконец повернул голову. Посмотрел на неё глазами, в которых бушевало фиолетовое пламя, и медленно произнёс:

— Кто бы ни попытался вторгнуться в столицу, неминуемо погибнет. Хабаровск защищен так, как никакое другое место на этой прогнившей планете. — Император замялся, будто сболтнул лишнего, а после улыбнулся так, что у Инессы перехватило дыхание, а по спине побежали мурашки. — Не волнуйся, дорогая. Нас охраняют лучшие воины Империи. Всё будет хорошо. — А после он добавил так тихо, что Инеса едва расслышала это. — По крайней мере, у меня.

Император протянул руку и провёл пальцами по щеке Инессы. Мертвенно холодная кожа коснулась щеки девушки, от чего ей захотелось убежать, выпрыгнуть в окно, если потребуется. Даже это было бы безопаснее, чем находиться с этим чудовищем рядом. Но власть не даётся так просто. Инесса знала это, как никто другой.

— Никто не посмеет причинить вред. Ни мне, ни моей супруге, — ласково произнёс Император, закинув руку за голову.

Инесса послушно кивнула и села рядом:

— П-п-понимаю, мой повелитель.

Натянутая улыбка появилась на её лице. Безумно фальшивая. Полная животного ужаса. Третий взрыв прогремел громче предыдущих. Окна задребезжали. Пламя свечей заколыхалось. Император нахмурился, недовольство мелькнуло в его глазах.

— Раздражает, — пробормотал он тихо. — Но ничего. Скоро всё закончится.

Инесса протянула очередную виноградину и почувствовала, как к спине прикоснулось что-то холодное и острое. Инесса застыла, перестав дышать. Чёртов клинок вонзился в кожу так, что она закусила губу до боли. Увы, больше его некуда было спрятать, только в проклятый/плотный/ненавистный корсет. Ведь юбку своей жены Император задирал регулярно, а вот корсет его не интересовал вовсе.

— Продолжай, — требовательно приказал Император.

Инесса кивнула и поднесла виноград к его губам. Император взял ягоду и закрыл глаза. Отличный момент для удара, но… Чёртов клинок не так просто достать… Лезвие вонзилось в кожу сильнее. Инесса почувствовала, как что-то тёплое потекло по спине. Она продолжала натянуто улыбаться, молясь всем богам о том, чтобы кровь не просочилась сквозь платье, иначе ей никогда не править Империей единолично. Более того, и жить-то ей останется пару вдохов, не больше.

Сутками ранее. Императорский дворец. Покои Инессы Матвеевны.

Дверь открылась тихо. Без стука и предупреждения. Инесса Матвеевна вздрогнула, решив, что это муж наведался в гости. Но нет, на пороге стоял не суженый, а его мать. Пожилая женщина лет шестидесяти. Волосы седые, уложены в причёску, похожую на бутон цветка. Лицо морщинистое, но ещё хранящее отблеск былой красоты. Глаза острые, цепкие, жесткией. На язык Роза Львовна также была остра.