Хозяйка разрушенной крепости (СИ) - Оболенская Любовь

Такой же настрой был и у остальных членов общины. Я это видела по их глазам, полным решимости. Простые крестьяне и бывшие рабы только что прошли испытание нешуточной битвой, поняли, что могут громить противника, намного превосходящего их силой и численностью. И теперь, безоглядно поверив в меня, они готовы были идти со мной хоть на край света, хоть на копья конницы короля Артура...

Но его армия пока что не двигалась с места. И примерно через четверть часа от рядов конницы вновь отделился тот же всадник. Который, приблизившись к нам, недовольно рявкнул:

- Король Артур приглашает Элейн Уэльскую проследовать в свою ставку. Также он требует, чтобы убийца сэра Гарета Белоручки пришел вместе с ней связанным и без оружия.

Понятно...

Всё же кто-то видел бой на дороге, ведущей к Камелоту... И пусть не сразу, но сумел пробиться на прием к королю. Артур же в результате собрал целую армию для того, чтобы отомстить за смерть одного из своих рыцарей.

Я бросила взгляд на Ланселота, который посмотрел на меня и кивнул. Мол, я готов ответить за то, что совершил. На что я прокричала в ответ:

- Приглашение короля принято мною. Только Ланселот проследует со мной не связанным и при оружии. Ибо он рыцарь, а равного должны судить равные.

- Этот проходимец рыцарь? – насмешливо бросил Агравейн.

- Спустись с коня, возьми в руки меч, сразись со мной - и ты увидишь, кто из нас рыцарь, а кто проходимец, - спокойно проговорил Ланселот.

Агравейн хмыкнул:

- Не пристало высокородному господину драться на равных с простолюдином, присвоившим себе высокое звание.

После чего еще раз окинул взглядом трупы нордов, лежавших в лужах свежей крови, и продолжил:

- Но я властью, данной мне королем Артуром, принимаю твое предложение, леди Элейн. Однако предупреждаю: если этот убийца посмеет хотя бы взяться за рукоять меча, он будет немедленно повешен на ближайшем дереве без суда и разбирательства. И вы тоже, как поручившаяся за преступника.

- Хорошо, - кивнула я.

- Следуйте за мной, - бросил Агравейн – и, развернув коня, неторопливо поехал в сторону выстроившейся армии.

- Я с вами! - решительно проговорил Винс.

Но я его остановила.

- Нет, начальник охраны крепости. Ты останешься, и будешь выполнять свои прямые обязанности. А если мы не вернемся, то организуешь оборону, и не позволишь дешево забрать жизни людей нашей общины.

Винс насупился, но кивнул:

- Хорошо, хозяйка. Будь уверена, королю удастся надеть рабские ошейники лишь на наши мертвые тела.

- Не сомневаюсь в этом, - улыбнулась я.

Глава 48

«Ставка» короля Артура представляла собой несколько крепких телег, расположенных полукругом. За таким препятствием наверно удобно обороняться в случае если противник – то есть, гарнизон моей крепости – сделает вылазку.

Из телег уже выпрягли коней, и они мирно паслись возле леса. Между телегами и лесом слуги шустро развертывали большой шатер, разрисованный коронами на синем фоне.

А неподалеку от шатра на резном деревянном кресле с высокой спинкой восседал крупный мужчина в дорогих доспехах и золотой короне, бывшей не только символом власти, но и удерживающей в нужном положении роскошную гриву седых волос, красиво зачесанных назад.

Справа и слева от кресла стояли двое рыцарей, положившие ладони на рукояти обнаженных мечей, клинки которых упирались в землю.

- Я привел к тебе преступников, мой король, - прокричал Агравейн, ловко спрыгивая с коня, что в тяжелых доспехах, думаю, сделать было не просто.

- Мы не преступники! – звонко выкрикнула я. – И мы пришли сами, по своей воле!

- Преклони колено, - негромко произнес Ланселот. – Это король Артур.

И сам сделал то, что посоветовал сделать мне. Ну, я выпендриваться не стала, и тоже аккуратно, чтоб не запачкать платье, коснулась коленом холодной земли.

- Убийцам, преступившим закон, следует стоять на обоих коленях, - неторопливо произнес Артур густым басом, который, думаю, в той или иной степени расслышала вся его армия. Сильный голос, ничего не скажешь. Истинно командирский, а, точнее, королевский.

- Мы не убийцы! - воскликнула я.

- Да? – удивился Артур. – А кто же тогда всадил стрелу в голову моего рыцаря Гарета Белоручки, при этом перебив всю его охрану?

- Это сделал я, - твердо произнес Ланселот. – Гарет со своими людьми напал на наш караван, и мы были вынуждены обороняться. При этом Белоручка бежал как трус с поля боя, и моя стрела прилетела ему в затылок.

- Он лжет! – взревел один из рыцарей, стоявших возле деревянного трона. – Позволь, мой король, я вырву язык у этого наглеца прежде, чем утоплю его в болоте!

- Погоди, Гахерис, - поднял руку Артур. – Он не просто убил твоего брата, а еще и обвинил его в трусости. Мне просто интересно, кто ты такой, человек, рискующий произносить подобные слова?

- Мой отец Ниалл по прозвищу Проклятый был верховным королем острова богини Эриу, который в этих местах называют Ирландией, - отозвался Ланселот. – Он удостоил меня рыцарского звания и научил отвечать за свои слова.

- Ничего себе, - усмехнулся Артур. – Помню этого дерзкого правителя. В молодости я однажды бился с его армией, и могу сказать, что это была славная драка! Хоть твой отец и разорял мое королевство своими набегами, воевал он по законам чести. Которые, кстати, его и подвели. Я слышал, что он вызвал на поединок короля саксов Клаудаса, и вышел для боя пешим, без доспехов, с одним лишь мечом, как было обговорено. Но Клаудас вместо того, чтобы биться честно, меч на меч, вскочил на коня и, разогнав его, пронзил Ниалла копьем.

- Я не знал об этом, - скрипнул зубами Ланселот. – Иначе заставил бы короля саксов подавиться собственными кишками.

- Клаудас давно умер, и, насколько я слышал, эта смерть была бесславной, - проговорил Артур. – Хорошо, допустим, я поверю, что ты рыцарь и сын короля. Но убийство другого рыцаря в спину это всё равно бесчестный поступок.

- А как тогда назвать убийство моего названного отца тремя твоими вассалами, великий король? – возвысила я голос, поднимаясь с колена. – Сказали ли тебе твои рыцари Агравейн, Гахерис и Мордред, что они подкараулили сэра Ламорака Уэльского в тайном месте, а после напали трое на одного? При этом сэр Мордред ударил моего отца в спину мечом, нанеся ему смертельную рану!

Артур повернул голову, и, прищурившись, посмотрел на второго рыцаря.

- Так ли это, Мордред? Правду ли говорит дочь сэра Ламорака? Я слышал, что на него напали разбойники, которые его и зарубили. Но сейчас эта леди обвиняет вас троих в подлом убийстве.

- Они оба лгут, мой король! – воскликнул Гахерис. – И я готов призвать небеса в свидетели того, что я говорю правду!

- Я слышал, что королевство Логрес известно своим Небесным Судом, где один человек может биться с другим насмерть, доказывая свою правоту, - глухо проговорил Ланселот. – Сейчас этот рыцарь посмел обвинить во лжи меня и достойную дочь сэра Ламорака Уэльского. Король Артур, дозволь мне мечом доказать этому человеку, что в моих словах и словах леди Элейн нет ни капли лжи.

Гахерис усмехнулся.

- Слушай меня, простолюдин, напяливший на себя доспехи моего брата, которого ты подло убил. Ты не достоин принять смерть от меча. Ты умрешь связанным на виселице, вылупив глаза, высунув язык, и трясясь в конвульсиях...

- Погоди, племянник, - перебил его Артур. – Пока что я король, и мне надлежит решать споры между своими подданными, удостоенными рыцарского звания. Этот человек утверждает, что он сын короля Ниалла. Допустим, он лжет. Но, в то же время, он может и говорить правду. В таком случае небеса не одобрят казнь знатного человека через повешение. Все знают насколько ты искусен в бою с мечом – пожалуй, во всем королевстве Логрес нет мечника, способного тебе противостоять. И если ты повергнешь наземь этого человека, выиграв у него поединок, всем станет очевидно, что он никакой не рыцарь, а вы втроем не убивали достойного сэра Ламорака Уэльского. В таком случае, если после твоей победы этот... как его... Ланселот будет еще жив, мы непременно повесим его на ближайшем дереве. А леди Элейн за поклеп на достойных рыцарей отправится на костер. Думаю, такое решение будет по-королевски справедливым.