Красная дорама 3 (СИ) - Кащеев Денис

По-хорошему, в таком состоянии от раздвоенной сосны он никак не мог сюда дойти — а уж тем более еще и активно гонять нас теперь по лесу, как зайцев. Однако дошел — и гонял. И в ходе той же вылазки я понял, как ему это удалось: на моих глазах контрабандист выудил из кармана шприц и, скривившись, вколол себе дозу какого-то препарата. Не иначе, уже не первую…

Какой непростой, оказывается, товарищ-то — хоть нам совсем и не товарищ! Стимуляторы, «Бизон» этот с магазином аж на шестьдесят четыре патрона… Явно не рядовой контрабандист!

Тягаться с таким в лоб, имея на руках двух покалеченных школьниц и радикально уступая в вооружении, было, по-хорошему, делом почти безнадежным. Но у нас имелся какой-никакой план.

— Чон- сонсэнним, пора! — вполголоса окликнула меня сзади — ну, или спереди, если исходить из направления нашего движения — Хи Рен.

Злополучный контейнер, кстати, был зажат у нее под мышкой — именно девочка его подобрала, когда я рванулся к упавшей Ким, и так с тех пор и несла.

— Давай! — чуть помедлив напоследок, бросил ей я — и, высунувшись, выстрелил три раза подряд, вынуждая преследователя затаиться.

А школьница, оставив раненую одноклассницу, птахой выпорхнула на поляну — да, с контейнером в руках. Выскочила туда, торопливо огляделась — и кивнула: готова. А затем закричала во весь голос:

— Чон- сонсэнним, я здесь! — не для меня старалась — для нашего противника.

— Да выкинь ты наконец этот проклятый контейнер! — истошно заорал в ответ я — тоже исключительно на публику, по сценарию. — Одни проблемы от него! Бросай — и убираемся отсюда!

Ход, конечно, был более чем рискованным: девочка стояла на самом виду — пусть и отбежала подальше — и являлась сейчас прекрасной мишенью… Но нужно было, чтобы контрабандист ее услышал — и увидел, где она оставит столь необходимую ему вещь. Иначе запросто мог контейнер — в стороне, в траве — просто не заметить.

И сам я, вместо Хи Рен, провернуть подобное, увы, не сумел бы: только она знала, где и как следует разместить приманку.

— Хорошо, оставлю его тут! — для верности громогласно подтвердила школьница — и не столько бросила, сколько бережно положила контейнер себе под ноги. После чего опрометью метнулась обратно в лес.

Ну а я принялся стрелять — не давая сделать того же нашему преследователю и надеясь, что все, что нужно, рассмотреть и понять он успел.

Очередь в сторону поляны все же ушла — но к тому моменту Хи Рен уже ускользнула под прикрытие деревьев. Я же рванулся к Ким, подхватил раненую девочку на руки — и, уже не разбирая дороги, ломанулся прочь.

На пути у нас лежал неглубокий кривой овражек, по которому мы и надеялись уйти, если не выгорит с планом А. Но запасной вариант «провис» даже раньше основного — скатившись по откосу, снова вскочить на ноги моя ученица не сумела. Нет, она честно попыталась — но жалобно ойкнула и беспомощно села обратно на землю.

— Все, Чон- сонсэнним, больше не могу! — виновато пробормотала она. — Нога совсем не держит!

Я торопливо прикинул, сумею ли нести двоих школьниц разом. Ну, так-то, пожалуй, справлюсь — но отстреливаться при этом уже точно не получится! Впрочем, там у меня и патронов осталось — слезы одни…

Аккуратно ссадив на землю Ким — чтобы подхватить ее иначе, освободив руку для Хи Рен — прежде я все же высунул голову над краем оврага: наш враг как раз вышел на поляну. Далековато для прицельного выстрела — да и спугнуть его сейчас было не лучшей идеей…

А контрабандист уверенным шагом подошел к контейнеру, огляделся, нагнулся… И ничего не произошло — ну, кроме того, что он снова выпрямился, уже с драгоценной добычей в руке.

— Я же говорила: ерунда эта ваша ловушка! — фыркнула «дважды лауреатка» — балансируя на одной ноге, она тоже выглянула из оврага.

Твою ж наперекосяк!

Повинуясь полуосознанному порыву, я вскинул руку и выстрелил в преследователя. Понятно, не попал — но заставил того дернуться…

Вот тут-то оно и случилось. По траве вокруг контрабандиста вдруг пробежала волна, затем нога его резко — и совершенно неестественно — задралась вверх… И через секунду наш враг повис вниз головой! Не так высоко, как было с соломенным чучелком — но руками до земли не доставая.

Контейнер он при этом каким-то образом сумел удержать — а вот оружие выронил. Хорошо, что не наоборот, к слову!

— Есть! — не сдержал торжествующего возгласа я.

Ким радостно мне вторила.

— Получилось? — с несмелой надеждой выговорила со дна оврага Хи Рен.

— Да! — подтвердил я. — Попался!

— А я ведь говорила! — просияла девочка.

* * *

— Чон- сонсэнним, не смотрите сюда пока, пожалуйста, — деловито попросила меня Хи Рен.

— А что такое? — не понял я.

Из оврага мы уже выбрались и теперь, подобрав трофейный пистолет-пулемет, я прикидывал, стоит ли вынимать угодившего в западню контрабандиста из петли — или пусть пока так и повисит.

Обе девочки сидели на траве неподалеку — причем моя ученица успела дохромать до ближайшей палатки и вернулась оттуда с аптечкой. С которой теперь и склонилась над бледной, но изо всех сил хорохорившийся одноклассницей.

— Ю Джин нужно срочно перевязать, — пояснила Хи Рен. — А для этого надо… В общем, надо бы с нее штаны снять! А может, и не только штаны…

— Хорошо, — усмехнулся я.

До «не только» там дело не дошло — рана была ниже — и через пару минут мне позволили повернуться.

Пока Хи Рен мотала бинт, «дважды лауреатка» — один из своих значков она, кстати, потеряла где-то в лесу, но, похоже, особо о нем не горевала — принялась ей в подробностях растолковывать, как правильно метать нож, если хочешь попасть им в цель с более-менее приличного расстояния. Может, это Ким, конечно, так боль в раненой ноге старалась заболтать… Но что-то мне подсказывало, что период враждующих группировок в их школьном классе навсегда останется в прошлом…

…А часов через пять над поляной завис вертолет, и на головы нам, как бобы, посыпался бравый спецназ.

26. «Голова обвязана, кровь на рукаве…»

Высадив десант, вертолет ушел в сторону просеки, где нашел место для посадки. На этой винтокрылой машине нас с Хи Рен и Ю Джин чуть позже и переправили в городок Хесан, административный центр провинции Янгандо. Обе девочки были в полнейшем восторге от полета — всю дорогу не отлипали от иллюминаторов — ну а я, признаться, почти поверил, что такими темпами еще и успею к утру субботы в Расон.

Но нет, конечно же. В Хесане мы застряли основательно — на добрые двое суток. Ну как добрые — случались у меня, честно говоря, деньки и получше. А в течение этих я трижды пересказал все случившееся с нами в лесу — трем разным следователям — и еще два раза изложил все то же самое письменно. В перерывах же между допросами отправлялся коротать время в тесную одиночную камеру без окон.

Обращались со мной, впрочем, вполне вежливо — ну, может быть, кроме первого часа в Хесане, когда я заявил следователю из Кукка анчжон повисон, что стану отвечать на его вопросы только после санкции своего непосредственного руководства — и в присутствии представителей военной прокуратуры. Не знаю, может перестраховался — но в свете былого противостояния вокруг Пэктусан решил, что тут лучше «пере-», чем «недо-».

Вот тогда на меня от души поорали, чем только ни грозя — но при этом, что характерно, и пальцем не тронули. А затем принесли телефон — мой отобрали еще в вертолете — по которому вызвонили в Пхеньяне Джу. Та оказалась уже в курсе дела (когда только успела?) — и дала мне на ответы свое полное «добро». Как открыто, так и парой кодовых фраз, для посторонних — абсолютно нейтральных.

Заодно Мун Хи сообщила, что с Расоном на завтра все утрясет сама — попутно уточнив, кого я там временно оставил за главного, и кандидатуру Пак Су Бин одобрив. А еще добавила, что после постарается найти мне туда транспорт. Но это — уже наверняка не сегодня. И едва ли завтра. Типа, сам должен понимать почему.