Тьма. Том 5 (СИ) - Сухов Лео

— А она что? Она у меня дома! — не сдавался старичок. — А в мой дом вламываться ты не моги!

Оценив шансы обеих сторон, Бубен понял: рано или поздно незваные гости своего добьются. Молча указав Кислому, куда парковаться, вскоре он уже открывал дверь, готовясь вылезти из машины.

Появление новых действующих лиц не укрылось от крепких ребят с автоматами. Трое из них сразу переключились на новую цель. Один двинулся к вылезающему Бубну, а двое взяли «тигрёнка» на прицел.

— Эй-эй-эй! А ну опустили оружие! — обернувшись, занервничал старший в наряде городовых. — Вы что творите-то, а⁈

— Андрей, да ты не переживай! — один из амбалов встал на пути у этого городового, не дав ему кинуться на помощь Бубну. — Разберёмся…

— Да вы что творите⁈ — не выдержав, заорал городовой. — Совсем с ума сошли⁈

— Да всё в порядке! — успокаивал его амбал.

Тем временем его коллега, спешивший к Бубну, наконец-то достиг своей цели. Равно как и сам Бубен, который выбрался из машины и выпрямился.

— Давай-ка ты… — вооружённый увидел шрам на щеке и резко изменил тон. — Уезжайте, ваше благородие! Нечего вам тут делать!

— Ты мне сейчас рассказываешь, где мне быть, что ли? — удивился Бубен.

— Здесь проводится задержание, ваше благородие! Не мешайте! — попросил вооружённый.

— А то что? — буркнул Бубен, делая шаг вперёд.

Вооружённый чуть подался назад, однако с пути не ушёл. А ещё он очень нагло ухмыльнулся в ответ на вопрос Бубна…

Чем окончательно взбесил и без того вечно недовольного опричника.

— Ты чего лыбишься-то? Дурачок, что ли? — спросил Бубен, продолжая наступать.

— Почему он так себя ведёт⁈ — возмутилась худая дама, манерно всплеснув руками. — Ваше благородие, немедленно прекратите!..

— Я иду по своим делам! — мрачно откликнулся Бубен, продолжая надвигаться на вооружённого. — А вы все… Можете, например, просто помолчать!

— Так, всё! Стоять! — рявкнул вооружённый, отступавший от опричника, но теперь вставший на месте и поднявший оружие на уровень груди. — Ваше благородие, вы угрожаете моим заказчикам! Прошу остановиться!

— Да остановитесь вы!.. — непонятно кого попросил городовой.

— Андрей, да ты лучше не мешай! — попросил удерживающий его амбал.

Бубен остановился, глядя на дуло автомата, смотревшее ему в грудь. Щека у него задёргалась. Внутри разгоралась ярость.

— Ты сейчас поднял оружие и нацелил его на меня? — уточнил он у вооружённого.

— Олег, опусти автомат! — потребовал от своего коллеги амбал, удерживающий городового. — Андрей, да не толкай ты меня: мы ща сами разберёмся…

— А ну все бросили оружие! — заорал в ответ ещё больше испугавшийся городовой, хватаясь за кобуру с пистолетом.

Но амбал, стоявший у него на пути, накрыл его руку своей, не давая вытащить оружие. А второй городовой не успел даже дёрнуться, как рядом оказалось ещё двое вооружённых.

— Андрей, ты успокойся… — тот амбал, который удерживал руку городового, попытался его угомонить.

— Да что тут происходит⁈ — неприятным голосом вознегодовала тощая дама.

— Не пущу! — решительно потрясая ружьём, внёс свою толику хаоса старичок.

А Бубен решительно двинулся дальше, наступая на блокирующего его вооружённого. Сухой треск автоматной очереди прозвучал настолько неожиданно, что все вокруг мгновенно замолкли. Даже сам стрелок опустил оружие, шокированно глядя на свой автомат.

Причём с таким выражением лица, будто тот его внезапно предал.

— Я… Я не хотел! — бледнея лицом, проговорил он. — Оно само!..

А Бубен жизнерадостно улыбнулся. Не говорить же, что это его плетение помогло чужому пальцу, лежавшему на спусковом крючке…

— Ну во-о-от! — протянул он, переводя взгляд с одного вооружённого на другого. — Нападение на двусердого!..

— Он не попал! — попытался возмутиться один из амбалов.

— Вообще-то… Попал! Прямо в яблочко! — Бубен посмотрел на снег, где лежали отбитые его щитом пули, и улыбнулся ещё жизнерадостнее.

— Я должен всех задержать для разбирательства! — воскликнул городовой Андрей, резко отстраняясь от амбала, удерживающего его руку, и всё-таки доставая пистолет. — А ну-ка все опустите оружие!

Пистолет чудесным образом выскочил из его руки… И, пролетев по широкой дуге, упал в снег.

А Бубен не удержался от ещё одной шалости. Вытянул руку и, ущипнув «своего» амбала за щеку, потрепал её.

— Дебилы! — с умилением констатировал он.

— Да, ваше благородие… — в этот раз побоялся спорить тот.

— Вот! Вот! А я же говорил! — встрял в разговор Кислый, высунувшись из машины. — Все становятся добрее, если им улыбаться!

— Завали, а? — попросил его Бубен, направляясь ко входу в дом.

— Не пущу! — уже чуть менее решительно заявил старичок, но ружьём потряс.

— Да ради Бога, дедушка! Вы бы, кстати, Дашкову позвонили, если уж есть его номер… — вспомнив услышанный фрагмент разговора, предложил Бубен. — Дунь, а ты давай вещи собирай. Только быстро.

— А куда? — тут же вспомнив, что на троюродного деда вообще-то обижена, насупилась девушка.

— Туда… Потом сюда… А потом ещё куда-нибудь… — отмахнулся Бубен.

— Ты же не хотел со мной общаться! — сказала, словно выплюнула, его внучка, недовольно уперев руки в бёдра.

— А я передумал, — решил порадовать её Бубен.

— Они никуда не поедет! Это исключено! — выпятила острый подбородок тощая дама. — Евдокия едет с нами!

— Вообще-то так и есть! — закивал городовой Андрей. — И где мой пистолет? Это ведь служебное оружие!

— Где-то там, в снегу… — неопределённо помахав рукой, вспомнил Бубен.

— Вы хоть понимаете, с кем связались⁈ — прошипел, сверля его взглядом, один из мужчин в дорогих костюмах.

— А вы? — спросил, глянув на него из-под бровей, Бубен.

Посмотрев на эту перепалку, Дуня метнулась в дом. Следом за ней поспешили старичок и старушка, оставив неприятных гостей разбираться между собой.

При этом дверь они за собой захлопнули с таким стуком, что Бубен даже прочистил ухо пальцем и с уважением хмыкнул.

— Вы пожалеете! — тем временем зашипела худая женщина, изобразив на лице агрессивный прищур.

— Не-а! — Бубен покачал головой. — Я нет…

— Я не могу позволить вам уехать с этой девушкой! Она преступница! — городовой Андрей, нашедший свой пистолет, вернулся к дому и грудью встал перед закрытой дверью. — Она поедет с нами!

— Ёлкин! — сказал ему Бубен, чувствуя, как ярость внутри поднимается всё выше и выше, уже добираясь от спинного до головного мозга.

— Что?

— Если сейчас не уйдёшь с прохода, будешь завидовать Парамону Ёлкину… — разъяснил Бубен.

— Почему? — растерянно спросил Андрей.

— Потому что до каторги не доедешь! — сказал Бубен, доставая ярлык и показывая его городовому. — Прямо здесь помрёшь, служивый…

Ещё лет десять назад он бы не удержался. Размазал бы всех этих бесчестных людей по снегу. Тонким кровавым слоем с вкраплениями из раскрошенных костей.

А вот сегодня… Сегодня он всё ещё держался.

И был очень горд собой.

— Простите, ваше благородие… — сразу же стушевался городовой, отводя взгляд от собаки и метлы.

— А мне показать? — удивился тот амбал, который раньше его сдерживал.

Нарочито медленно убрав ярлык в карман, Бубен повернулся к нему. И уставился на амбала с таким радостным предвкушением, что тот сразу ощутил себя не в своей тарелке.

И даже, нервно сглатывая, отступил на пару шагов.

В этот момент из дома выскочила Дуня, в руке у которой болталась собранная сумка с личными вещами. И, видя, что добыча уходит, суровая тощая дама не выдержала. Она шагнула к Бубну и яростно зашипела:

— Евдокия едет с нами!

— Не-а, со мной, — покачал головой опричник.

— Елизавета Васильевна! — городовой попытался уберечь тощую даму от фатальной ошибки. — Не спорьте с ним, не надо!..

— Не спорить? С ним? — женщина по-прежнему шипела, как рассерженная змея. — С этим боровом⁈ Думаешь, где-то там, в бою, заполучил себе чёрное сердце, и тебе всё можно⁈