Тьма. Том 5 (СИ) - Сухов Лео

А Бубен в этот момент закрыл глаза и представил семейное кладбище Бубенцовых под Рязанью… Он буквально воочию видел, как заколыхались древние могилы, готовясь выпустить на волю его мёртвых предков. И всё ради карательного похода за нанесённые оскорбления.

— Думаешь, твой шрамик тебе поможет⁈ — продолжала нарываться Елизавета Васильевна. — Думаешь, стал двусердым, и тебя уважать будут⁈ Да ты такое же благородие, как свора подзаборных бродяг!..

В этот момент Бубен задумчиво посмотрел на фонарный столб, стоявший неподалёку. А Дуня застыла на выходе из дома, переводя взгляд с «тощей» на троюродного деда и обратно.

— Мужлан! Хам! Бродяга! — надрывалась дама, а Бубен считал.

И когда он закончил считать, то выпустил одно-единственное плетение.

Земля под ногами Елизаветы Васильевны резко вспучилась, и женщину легко, словно пушинку, подкинуло в сторону фонарного столба. Собственно, траекторию дамы Бубен и просчитывал в уме. Раньше бы он просто со всей силы вдарил… И летела бы эта тощая дамочка далеко и долго.

Но в этот раз Бубен снова сдержался. И даже в последний момент, когда дама зависла в высшей точке полёта, визжа от страха, он не потерял человеколюбия. И подкорректировал движение порывом ветра.

В итоге, «тощая», не переставая визжать, повисла на столбе.

— Опустите меня! Помогите! Опустите! А-а-а-а!.. — выла несчастная, болтаясь в воздухе на ремне юбки, зацепившемся за завитушку столба.

Правда, спасать её кинулись только мужчины в дорогих костюмах. Однако, не имея ни лестницы, ни чёрного сердца, только смешно подпрыгивали внизу. Совсем как древние охотники перед языческим идолом.

— Ну ты даёшь… — совсем не по-девичьи присвистнув, оценила Дуня.

— Ну а чего она меня оскорбляла? — буркнул Бубен. — Слушай, я… Ну… В общем….

— Куда хоть едем-то? — подхватила нить разговора девушка.

— Пока в Хвалынь! — радостно ответил Бубен. — А дальше посмотрим. В Ишиме-то всё равно тебя уже нашли.

— Нашли… — вздохнула Дуня, покосившись на визжащую на столбе даму.

— Давай тогда… Кидай шмотки в машину и поехали! — поторопил троюродный дед. — Самолёт улетит через три часа, а нам ещё по пробкам пробираться.

Под молчаливыми взглядами городовых и амбалов, Бубен с Дуней загрузились в «тигрёнка», ещё раз оглянулись на танцы деловых мужчин вокруг столба с худой дамой… И наконец-то уехали прочь.

В пустой комнате был только грубо сколоченный стол и стулья. У стола застыл кучерявый, рассматривая карту.

А на стульях за столом сидели двое мужчин, один из которых рассказывал:

— Хвост ты за собой привёл, нобилиссим…

— Что за хвост? Какие службы, Василий? — уточнил кучерявый.

— Пока сложно понять. Наши источники в городе молчат, будто воды в рот набрали, — признался его собеседник и усмехнулся. — Точнее, они начинают молчать, когда до них добирается этот самый хвост…

— Опричники! — поморщился второй мужчина, темноволосый и хмурый.

— Это плохо, — заметил кучерявый. — Ты уверен, Михаил?

— У меня на этих собак нюх, — ответил темноволосый. — Нужно уходить, и как можно скорее.

— Уйдём, — кивнул кучерявый. — Не суетись… Только надо бы сначала устроить обмен.

— Обмен? — Михаил посмотрел на кучерявого.

— Обмен! — кивнул тот, доставая нож. — Отодвинься-ка от стола.

Михаил недоверчиво посмотрел на кучерявого, но требование выполнил.

— Не дёргайся! — снова потребовал у него кучерявый.

— Это обязательно делать, нобилиссим? — морщась, спросил Михаил.

— Да, обязательно, — ответил тот. — В свете последних новостей… В общем, я бы предпочёл подстраховаться.

— Ясно, — кивнул Михаил.

А кучерявый достал нож и быстро, очень умело, сделал небольшие надрезы. Поочерёдно на ладонях, плечах и ногах Михаила. Надо сказать, тот стоически терпел издевательства, только морщился.

В каждый разрез кучерявый осторожно вставил маленький теневой кристалл. Это были совсем крошечные хранилища на тысячу капель.

Важен был не объём. Важна была сама тенька.

В завершение кучерявый бросил в Михаила плетение и отступил на пару шагов, глядя, как порезы затягиваются. Однако из заросших порезов продолжали тянуться нити ещё одного заклинания… Кучерявый протёр нож спиртом и повторил надрезы на себе, тоже вставив в них кристаллы. После чего, потянувшись жгутиками к обрывкам плетения у себя и Михаила, соединил их.

Момент соединения был очень неприятным. Оба мужчины скорчились от боли, но выдержали пару минут в молчании, пока заклятие раскрывалось в полную силу. А потом боль ушла. И, опустившись на свободный стул, кучерявый вздохнул.

А затем встрепенулся и обернулся ко второму собеседнику. Вовсе, кстати, не тому пухлому купчонку Василию, которого использовал в Ишиме.

А его куда более серьёзному, опасному и умному тёзке с породистым профилем и слишком даже греческой внешностью:

— Что ещё скажешь, Василий?

— Скажу, что в город удалось протащить две группы наших боевиков. Они прикроют отход.

— А транспорт? — вмешался Михаил.

— Пока распределён по схронам. Мы не решились собирать всё в одном месте, — признался Василий. — Зато машины достали на всех.

— Над городом спутники? — уточнил кучерявый.

— Висят постоянно, — ответил Василий. — Наш связной говорит, что на Хвалынском море полно кораблей. Пограничники перекрывают проходы в горах Кавказа.

— А Греческое море? — нахмурился кучерявый.

— Там русские пока ведут себя спокойно, но ты сам знаешь, нобилиссим… Там ведь почти половина их флота. Если совсем прижмёт, русские быстро всё перекроют… — отозвался Василий. — Честно говоря, положение выглядит безвыходным.

— Выход должен быть! — ответил Михаил, посмотрев на кучерявого. — Что скажете, нобилиссим?

— Будем двигаться вдоль побережья. У нас сильная поддержка на Балканах. Уверен, там нас выведут через границу Руси, — ответил тот. — Будем тревожить русов по всей границе. Пусть выводят флот, пусть охраняют море… Это им встанет дорого.

— Мы не сможем уходить вечно, нобилиссим! — заметил Михаил. — Рано или поздно русские загонят нас. Им ничего не стоит перегородить пути, ведущие на Балканы. Они же не дураки. Догадались, откуда ты. И куда пытаешься сбежать.

— Для этого мы с тобой и произвели обмен, — заметил кучерявый. — Если прижмут на грекоморском побережье, дадим бой. Ты продолжишь уходить на запад, а я воспользуюсь запасным планом.

— Это вскроет сеть на грекоморском побережье, да и расходы… Стоит ли игра свеч? — вновь заговорил Василий и, увидев угрожающий взгляд кучерявого, миролюбиво объяснил: — Ты не думай, нобилиссим, я не прошу рассказать, что ты везёшь… Просто успокой меня, что мы не зря гробим людей. Сеть после провала Сатыроса создавалась почти тридцать лет. А ты предлагаешь добровольно вскрыться, чтобы дать тебе возможность уйти…

— Ты в чём-то меня обвиняешь, Василий? — нехорошо прищурился кучерявый.

— Нет, но прошу тебя сказать, что всё не напрасно, — спокойно парировал Василий.

— Если бы нобилиссим вёз что-то неважное, разве бы русские так возбудились? — усмехнулся Михаил, пытаясь сгладить возникшее напряжение. — Каждый день переполоха влетает русской казне в копеечку.

— Василий, поверь… — кучерявый посмотрел на соратника. — Я везу что-то настолько ценное, что сам не побоюсь умереть ради того, чтобы оно добралось до Империи. Что-то такое, что может поменять все расклады в Сибири.

— Даже так… — кивнул Василий, задумавшись. — Что ж… Тогда, думаю, можно рискнуть.

— Нужно! — уверенно кивнул кучерявый. — Упустим, и император нас не простит. Просто поверь мне на слово. Сейчас можно делать всё, чего боялись раньше. Главное, чтобы я довёз украденную вещь до Империи.

— Тогда предлагаю собрать все силы… — лишь на секунду задумавшись, подтвердил Василий. — Будем прорываться к Кавказу, а там попробуем разделиться. Часть бойцов будет уходить на юг. Часть на запад.

— Как только мы выедем из города, нас засекут, — не согласился Михаил. — А если будем уходить на юг, нас прижмут к горам.