Бремя власти II (СИ) - Ладыгин Иван

Савицкий Дмитрий Петрович

Источник мой был выжжен дотла, а мышцы ныли так, будто их перемололи в мясорубке… В голове гудело, как после недельного запоя. Но черт меня дери…

Я был счастлив! Я смог вернуть часть прежнего себя… Словно обрел недостающую конечность!

На среднем пальце левой руки приятно тяжелело усовершенствованное Кольцо. Мое Кольцо… Старый друг, и новая мощь. А внутри ожидала приказов Мак. Эта неугомонная девочка-джинн, тихонько напевая что-то про полив огурцов и готовность «мочить демонов», уже вовсю шебуршилась в пространственном кармане артефакта. Ее неиссякаемый резервуар энергии едва касался моего истощенного Источника, как прохладный ручеек, но даже этот намек на подпитку был подобен глотку родниковой воды в пустыне.

Я вышел из подсобки, не сдерживая ухмылки и насвистывая древний марш победы из своего первого мира — что-то бодрое, с литаврами и фанфарами, понятное только мне.

— Соломон! — громыхнул Васька Кулак, умываясь в деревянной бадье. Брызги летели во все стороны. — Вижу, настроение у тебя боевое! Получилось то, что задумал? Может, того? Отметим? Пивка дернем? Бочка как раз давно созрела!

Рядом с ним стоял Вадим Петрович. Он с угрюмым видом растирал капли воды по своему сюртуку и с неодобрением поглядывал на друга, который продолжал забрызгивать пол и стены. Чуть поодаль невозмутимо курил трубку Семен Мухтарыч. Братья Юсуповы в тяжком труде растеряли орлиную стать и сейчас просто сидели прислонившись спинами друг к другу. Все пятеро поглядывали на меня, ожидая отмашки к пенному.

— Получилось. — кивнул я, чувствуя, как Кольцо отзывается теплом на мою радость. — Очень даже получилось. А что насчет пива… черт с вами! Давайте!

Я воодушевленно рубанул рукой воздух, но взгляд скользнул мимо, к Орловской. Она стояла у стола с чертежами, спиной ко мне. Она немного сутулилась и была напряжена, как еле сдерживаемая пружина. Ясно было одно… Наше «веселье» здесь ей будет как серпом по… ну, в общем, не по нраву.

— Только… — чуть понизив голос, добавил я. — Может, не здесь? А то начальство у вас строгое… — Я кивнул в сторону Валерии. — Даже я не отмажу…

Мгновенно поняв намек, Мухтарыч фыркнул дымом:

— Может, тогда отправимся в наше стандартное место? «Охотник на демонов»? Там и похмеляться приятнее, и официантки веселее.

— Ай-да в «Охотника»! — поддержал Андрей Юсупов.

Орловская, услышав нас, резко обернулась. Ее голубые глаза метнули в нашу сторону ледяную молнию, а губы сложились в презрительную усмешку:

— Лентяи! Работа стоит, а они — по кабакам!

Мы дружно сделали вид, что не слышим, и под завистливые взгляды остальных охотников и братков Песца повалили гурьбой к воротам склада. Вадим Петрович завел свой паромобиль — этакую коробку на колесах с паровым котлом сзади. Мы втиснулись внутрь, и железный конь, пыхтя и выбрасывая клубы пара, повез нас сквозь ночной Петербург к шуму, дыму и обещанному пиву.

Через полчаса тряски в этом гробу на колесах мы оказались на месте…

Бар был окутан шумной пеленой грубых голосов и надрывного смеха. Табачный дым стелился сизым покрывалом, смешиваясь с запахом хмеля, жареного мяса и немытых тел. Нас заметили сразу. Шепотки понеслись по залу, как круги по воде:

— Это Соломон Козлов! Лидер «Гнева»! — буркнул какой-то тип с двумя протезами вместо рук.

— Тот, что Свинца порешил! — вторил его сосед по столу.

— Гляди! И Юсуповы с ним… как на поводке… — проворчал матерый охотник в углу.

Мы нашли свободный столик в относительной глуши, но все равно остались в центре внимания. Пиво, темное и густое, с пенной шапкой, принесли довольно быстро, вместе с мисками соленых сухарей и копченой рыбой. То, что надо после ритуалов и стройки!

— За «Цунами»! — поднял кружку Васька.

— За будущие демонические головы! — добавил Андрей.

Мы чокнулись. Пена потекла по усам. Я сделал большой глоток — холодный, горьковатый и живительный.

Разговор сложился, как детский пазл, — легко и непринужденно. Вадим Петрович с юмором вспоминал, как мы в «Красном Октябре» воевали; Семен Мухтарыч вставлял едкие замечания; Юсуповы, расслабившись, рассказывали забавные (и не очень) истории из жизни столичного бомонда. Я слушал, кивал, но часть внимания сканировала обстановку вокруг.

Мой взгляд невольно зацепился за столик в дальнем углу. Там сидел не просто охотник, а кто-то особенный… На нем сидело новое кожаное обмундирование тончайшей работы, с серебряными заклепками и вышивкой. Светлые, почти золотые длинные волосы были собраны в строгий хвост, открывая волевое лицо и пронзительные голубые глаза. На груди незнакомца блестела Золотая Пуля. На поясе висел артефактный клинок в ножнах, от которых веяло огненными чарами и мощью. Вокруг него кипела своя компания: молодые, горячие, восторженные парни. Он говорил негромко, но его слушали, затаив дыхание. И пока он говорил, его люди незаметно раздавали что-то вроде листовок и шептались с посетителями других столиков.

Я сделал еще один глоток пива и кивнул в сторону золотоволосого:

— А это кто такой пафосный? Местная достопримечательность?

Васька Кулак усмехнулся, вытирая пену с подбородка:

— Это Игорь Железный Ветер, Соломон. Сама легенда. Говорят, он портал класса «E» в одиночку закрыл. Но я не верю. А вот то, что он князей демонов пачками крошил — сам видел! Каждый второй пацан мечтает стать таким, как он. Хотя… — он понизил голос, — С недавних пор фанатов у него поубавилось. Все прознали, что он с ЛИР-ом якшается. Кислое молоко вместо меда, понимаешь?

— И как его до сих пор не скрутили? — спросил я, хотя ответ уже крутился на языке. — Министерство внутренних дел благоразумно спит?

Василий Юсупов ответил первым:

— Его отец — Великий Князь Апраксин. Хранитель Сибирских рубежей. Человек… безупречной репутации. Никогда не был замечен в казнокрадстве или интригах. Чист, как слеза младенца. Попробуй тронь его сына, и вся Сибирь, да и добрая половина империи, всколыхнется. Да и порталы кто закрывать будет?

Андрей добавил, отхлебывая пиво:

— Да и сам Игорь — не последний боец. Уровень магистра — не меньше. Золотая Пуля не просто так дается. Пока он порталы тушит и не лезет с бомбами в Зимний, его терпят. Вот такая игра в терпилу со стороны наших ведомств. И вполне оправданная, как я считаю.

Я понятливо усмехнулся, делая еще глоток.

«Такой человек мне бы пригодился», — промелькнула мысль. — Умен, харизматичен, боец… и идеалист. Опасная смесь…'

За столом тем временем разговор плавно перетек на политику. Васька мрачно бубнил про налоги, душащие крестьян и обычный сельский люд. Вадим Петрович язвил про «кукольного императора», который только и умеет, что подписывать указы о новых поборах да по бабам шляться. Даже Семен Мухтарыч буркнул что-то нелестное про «вырожденцев на троне». Юсуповы молчали, но по их лицам было видно, что они полностью не согласны лишь с формой, а не с сутью.

Я слушал, кивал, чувствуя жгучую иронию ситуации. Они ругали меня. Того самого «кукольного императора».

Игорь Железный Ветер заметил мой взгляд. Его голубые, как ледники, глаза встретились с моими фальшивыми — серыми. Он что-то негромко сказал своим ребятам, встал и направился к нашему столу. Разговор у нас мгновенно затих. Васька замер с кружкой на полпути ко рту. Вадим Петрович прикрыл глаза, выпуская струйку дыма. Семен Мухтарыч настороженно подобрался. Юсуповы выпрямились. Вся энергия за столом сжалась в тугой узел.

Игорь подошел. Без спешки. Без пафоса. Но его аура, уверенная и невероятно плотная, ощущалась физически. Он был сильнее всех, кого я встречал в этом мире.

— Соломон Козлов? — спросил он. Его голос был спокоен, бархатист, но с металлическим отливом.

— Он самый, — ответил я, не вставая. — Чем обязан?

Он улыбнулся. Белые ровные зубы блеснули в свете лам.

— Я слышал о ваших подвигах. Вы не ограничились порталами, а взялись за гниль в самом городе. Это редкая принципиальность в наше время. — Он сделал паузу, оглядев моих соклановцев. — Люди с такими принципами и такой… эффективностью очень нужны нашему делу. Либеральной Истинной России.