— Значит, за Ледорубом стоял кто-то гораздо круче него? — уточнил Змей.
— Похоже на то, — подтвердила Моника. — Кто-то, кто мог позволить себе такие расходы и имел влияние, чтобы координировать подобные операции. Но кто именно — у меня нет ни малейшего понятия. Ледоруба уже казнили, так что спросить не у кого. Мы остались одни, без банды, без ресурсов. И теперь оказывается, что мы ввязались в игру, правила которой нам неизвестны, а игроки — намного сильнее нас.
Змей выругался сквозь зубы.
Перспектива столкнуться не только с Волком, но и с его таинственными и могущественными преследователями, его не радовала. Разве что удастся договориться. В конце концов, враг моего врага…
Но это правило не всегда работает. Они с Моникой запросто могут оказаться просто помехой, которую смахнут, как муху с лобового стекла.
Некоторое время рептилии молча стояли посреди поля битвы, обдумывая открывшиеся обстоятельства. Ветер завывал в расщелинах скал, словно оплакивая павших роботов…
Очередной порыв принес пару белых волосков прямо к ноздрям аксидианки…
Моника чихнула так, что эхо сотрясло окрестные скалы.
— Зар-р-раза! — прорычала она, вытирая сопли. — Кошка была здесь, чую эту пушистую дрянь.
— Хм, от твоей аллергии есть польза, — усмехнулся Змей. — Можно просто идти по следу кошачьей шерсти.
Моника одарила его злым взглядом, а потом тряхнула головой.
— Ладно, стоять здесь и глазеть — толку мало. Нужно двигаться дальше.
Она направилась обратно к Цвергу.
Змей, помедлив еще мгновение, последовал за ней.
Они снова погрузились в тесную кабину. Моника, чертыхаясь, проглотила пару таблеток от аллергии.
Прозрачный колпак с шипением закрылся, отсекая их от холодного ветра и запаха горелой проводки. Двигатели снова взревели, и маленький Пинсер, неуклюже перебирая механическими лапами, продолжил путь по ущелью — вслед за избушкой, по следу разрушений и кошачьей шерсти.
* * *
Я сидел в капитанском кресле, массируя виски.
Ночь выдалась беспокойной, а перспективы — туманными.
Командный отсек был погружен в тишину, лишь мягко пощелкивали приборы, светились многочисленные экраны и индикаторы на панелях. Снаружи шагохода светило яркое солнце, но настроение не соответствовало.
Рядом несла дежурство Шондра.
Её взгляд сосредоточенно скользил по тактическим дисплеям, хотя сейчас вокруг избушки на многие километры простиралась лишь степь. Периодически на экранах появлялись тепловые сигналы, но это каждый раз оказывались стада антилоп. Едва услышав наш топот и рёв гидравлики, они в ужасе скакали прочь, топорща щупальца на загривках.
Мы двигались на юго-восток, к Бризхейву.
Портовый город. Море. Курорт.
Даже не помню, когда в последний раз бывал в таком месте.
В своей прошлой жизни, которая прошла в кабине космического истребителя — никогда не бывал.
А вот у моего прототипа что-то такое смутное в воспоминаниях есть. Но не более.
— Шондра, — нарушил я тишину, — ты ведь из Ракунграда, верно? С побережья.
Она медленно повернула голову, её глаза на мгновение утратили боевую сосредоточенность.
— Да, кэп. Выросла там.
— Значит, скоро снова увидишь море, — я чуть улыбнулся. — Соскучилась, наверное?
На её губах тоже мелькнула легкая улыбка, искренняя, тёплая.
— Да, очень соскучилась. Я люблю море. Его запах, шум волн… это ни с чем не сравнить.
Но я заметил, как при этих словах её лицо неуловимо напряглось, а в глубине глаз промелькнула тень.
Что-то её беспокоило.
— Всё в порядке? — спросил я мягко.
Она тряхнула головой, словно отгоняя непрошеную мысль, и улыбнулась шире, но до глаз улыбка больше не дошла.
— Да, конечно. Всё в порядке. Просто… воспоминания.
Я не стал давить.
Знал, что Ракунград постигла ужасная участь — город был практически уничтожен колоссальным морским чудовищем.
Город на побережье, некогда шумный порт, теперь — руины. Что-то поднялось из глубин и стёрло его с лица земли. Я не был там, но видел кадры с дронов: разломанные причалы, полузатопленные дома, и… следы. Огромные, как после Волота.
Наверняка у Шондры остались не самые приятные воспоминания, связанные с этим местом, несмотря на её любовь к морю. Возможно, именно поэтому она не так уж рада приближению побережья.
— Бризхейв безопасен, — сказал я. — Там нет глубоководных желобов, никаких аномалий.
Шондра медленно кивнула.
— Я знаю. Но ведь мы не останемся в Бризхейве, а путь Акватики… длинный.
Ненадолго повисла тишина.
Потом Шондра внезапно спросила:
— Волк, ты когда-нибудь чувствовал, что тебя впереди ждёт твой страх? То, чего ты боишься?
Я нахмурился.
— Да, бывало, но…
— Вот и я боюсь, что встречу свой страх, — перебила она.
— Шони, я рядом и прикрою.
— Знаю, кэп.
В этот момент двери командного отсека с шипением разъехались, и на мостик стремительно вошла Лекса. Вид полицейская имела, мягко говоря, разъяренный. Скулы напряжены, глаза мечут молнии.
Кажется, кто-то успел её довести.
— Капитан! — её голос звенел от едва сдерживаемого гнева. — Я твою вампиршу к чертям прибью!
Я тяжело вздохнул.
Предсказуемо. Две хищницы в одной клетке — всегда непросто.
— Уверен, она собирается сделать с тобой то же самое. Но вам придётся как-то уживаться. Перепалки и открытые конфликты в экипаже мне не нужны. Мы и так на минном поле танцуем. Иногда — в прямом смысле.
Лекса шумно выдохнула, скрестив руки под грудью.
— Ты даже не наказал её за браконьеров.
— И как ты предлагаешь её наказать? Казнить? Запереть в каюте? Сделать публичный выговор? Отшлёпать? У меня даже нет доказательств, что она убила людей, а не подвернувшегося оленя. И мне нет дела до смерти каких-то бандитов, если уж она сказала правду. Я сам периодически убиваю всяких мразей. За нарушение субординации и самовольную отлучку я лишил её премии и назначил наряд вне очереди. Но больше возвращаться к этому вопросу не собираюсь. Именно этого она хочет. Просто ищет способ привлечь моё внимание.
— А ты её сознательно игноришь?
— Лекса, с Кармиллой сложно… — вмешалась Шони и тут же получила порцию молний из глаз полицейской.
— Да, Лекса, игнорю, — ответил я. — Для Кармиллы нет худшего наказания. Такой характер. Я могу применить к ней какие угодно пытки и лишения, она только сладко улыбнётся. Но вот отсутствие внимания причиняет этой заразе настоящую боль.
Мои слова Лексу не убедили.
По её жёсткому, непреклонному взгляду я понял, что мириться с вампиршей лейтенант не собирается. Ну что ж, проблемы будем решать по мере их поступления.
Лекса плюхнулась в кресло абордажника.
— Я подала запрос Ядвиге, — продолжила она, немного успокоившись. — Мне нужна информация по Розе. Эта ваша «бабушка» отказала мне в доступе. Ссылаясь на тебя.
Я кивнул.
— Верно. Но можешь не стараться, дело не в секретности. Прошлое Розы — по большей части белое пятно даже для нас. Мы мало что о ней знаем.
Лекса недоверчиво посмотрела на меня.
— То есть, ты принял в команду существо, о котором ничерта не знаешь? С её-то способностями⁈
Я потер подбородок, вспоминая тот день.
— Когда мы впервые обнаружили Розу, она была… не совсем девушкой. Представь себе огромный, хищный цветок, занимающий почти всю ширину коридора. Гигантский центральный бутон с рядами острых зубов, лианы, способные раздавить стальную балку. И на концах — тоже кусучие бутоны, но поменьше. Кто-то, предположительно её создатель, запер этого растительного монстра в оранжерее, превратив её в тюремную камеру. Мы и не подозревали о существовании цветочка, пока однажды наша неугомонная кити-кити в поисках приключений не умудрилась открыть дверь в ботанический сад.
