Да что со мной не так?!
Разглядывая ковер под ногами, лихорадочно размышляю. Так, Диана, возвращаемся к делу. Муж предлагает дом и… себя в комплекте. Согласна ли я на такую комбинацию? Под взглядом дракона становится так жарко, что мысли склеиваются в кучу. Да как мне о деле думать, когда тут невыносимо душно?!
— Дай мне минутку, ладно?
Встаю с кресла и иду в сторону балкона. Хочу немного проветриться. Открываю дверь, и с жадностью глотаю свежий воздух. Солнце заливает лицо светом, ослепляя и заставляя зажмуриться. Вот только ясности в голове ни капли не прибавляется.
— Я неправильно выразился, — мне на ухо раздается жаркий шепот, заставляя вздрогнуть.
Тяжелые руки ложатся мне на талию. Дракон прижимает меня к своему торсу, продолжая нашептывать мне на ухо.
— Ты моя жена и будешь ею всегда, — его голос опускается до низкого, почти рычащего шепота, и я чувствую, как вибрация этих слов проникает прямо в сердце. — Мия здесь, со мной. Я думал, этого хватит для счастья. Но на самом деле нет. Вся моя жизнь — бесцветная тусклая подделка, если тебя рядом нет.
Его пальцы медленно сжимаются на моей талии, словно он боится, что я исчезну, если отпустит. Его дыхание касается моей кожи, обжигая висок, и каждая его пауза, каждое слово теплом, растекаются внутри меня.
— Я думал, что знаю тебя. Тщеславная, пустая кокетка — так я думал о тебе, когда брал в жёны. Я ненавидел мёртвого брата за то, что в наследство он оставил мне тебя. Но теперь, когда узнал тебя настоящую, я не понимаю, как мог так ошибаться. Ты сильная, смелая, самоотверженная. Ты умеешь смотреть в самую суть вещей. Ты добрее, чем осознаёшь сама, и у тебя есть редкий дар — делать людей лучше. С тобой рядом я чувствую себя живым, настоящим. Ты изменила меня, Даяна. Ты стала частью моего сердца. Я люблю тебя. Так сильно, что всё остальное перестаёт существовать.
Он поворачивает меня к себе. Его глаза смотрят прямо в мои, требовательно и нежно одновременно. Его ладонь мягко касается лица, большой палец медленно скользит по моей скуле. Все сомнения, если они еще были, растворяются в его прикосновении, будто туман под палящими лучами солнца.
Я улыбаюсь:
— Ты говоришь, что ненавидел Эйдана из-за меня. Теперь-то ты понимаешь, что брату надо памятник поставить? Он оставил тебе лучшую в мире жену...
— Лучшей жене — лучший муж, — смеется Браггар и тянется к моим губам, и я отвечаю ему тем же.
Глава 62. Эпилог
Год спустя
Я стою на крыльце усадьбы, с гордостью оглядывая наше детище. Дом моего мужа, раньше такой суровый и неприветливый, теперь наполнен жизнью, теплом и… детскими голосами.
Когда я впервые услышала об Интернате для одаренных детей, мне было не по себе. Как так, думала я. Дети с магией заперты вдали от своих семей, окружены чужими лицами. Людей приучили думать, что это правильно. Дескать, магия в детских руках и незрелых головках опасна, её надо изолировать.
Но всё изменилось, когда начался суд над Гринвальдом, Верховным Магистром Империи. Чем дольше шло следствие, тем больше открывалось ужасных подробностей о его преступлениях.
Выяснилось, что в Интернате он создал целую сеть продажной администрации. Ловцы, учителя, надзиратели — многие из них закрывали глаза на его злоупотребления или даже становились соучастниками. От суровых наказаний до экспериментов на детях — все ужасы Интерната стали достоянием общественности. После подобных статей в газетах даже у самых упрямых сторонников старой системы не осталось аргументов. Интернат было решено прикрыть.
Император выступил с речью, объявив, что для магических детей будет создана новая система обучения и поддержки. Теперь, если в деревне есть одаренный ребёнок, туда было обещано направить учителя магии. В крупных городах начали открывать классы для одарённых детей. Более того, уже строится первая полноценная магическая школа в столице Империи. Всё это звучало как шаг вперёд, но был один нюанс: куда девать тех детей, у кого нет семьи или кто не может вернуться домой из Интерната?
И вот тогда Император объявил грант. Тот, кто создаст для таких детей подходящие условия проживания, получит финансирование. Но это случилось уже после того, как...
Впрочем, обо всем по порядку.
Поначалу я не подозревала ни о каком гранте. Мною двигало одно лишь желание позаботиться о брошенных детях. Взявшись за обустройство усадьбы, я поставила перед собой цель — превратить это место в уютный, безопасный уголок для детей с необычными способностями.
Первое, что я сделала — собрала команду плотников. Эти ребята работали день и ночь, воплощая мои задумки. Сначала они смотрели на меня с недоверием, особенно когда я рассказывала, как должны выглядеть двухъярусные кровати.
«Что значит, одна кровать над другой?» — спрашивали мастера, почёсывая затылок. Пришлось самой рисовать чертежи и объяснить им буквально на пальцах каждый шаг. Не сразу, конечно, но они поняли. Теперь в спальнях для детей стоят прочные, удобные кровати с лестницами. Я лично проверяла каждую на прочность, садясь на верхний ярус.
Пока они пилили, строгали и собирали мебель, я занималась другими делами. Одежда для детей, посуда для столовой, учебные материалы — всё это требовало времени. Я буквально каждый день моталась между усадьбой и городом, чтобы собрать всё необходимое.
Длинные деревянные столы и скамейки для общей столовой тоже получились неплохо. Многочисленные шкафы для одежды, учебников и игрушек мастерили из светлого дерева, чтобы комнаты казались ещё светлее.
Но камнем преткновения в организации приюта стало приготовление еды. Мне казалось, что нанять кухарку не составит труда. Но одна за другой женщины приходили, слушали мои планы, узнавали, сколько детей здесь будет жить, а главное, какие, и тут же находили отговорки. Нужен был человек, который не испугается работы, кому можно доверить самое главное — накормить детей вкусной и полезной едой.
В итоге, я поехала за Марией. Я решила, что она неплохо отдохнула в отпуске, пора бы уже и честь знать. Мария встретила меня горячими объятиями. Сказала, что дом невестки ей чужой, что на кухне ей хозяйничать не дают, да и в доме каждый шаг надо было спрашивать. Мол, мечтает она вернуться домой и нормально уже работать.
Но стоило мне ей объяснить, куда именно я приглашаю вернуться, как её подслеповатые глаза подозрительно прищурились.
— Да вы, госпожа, издеваетесь, что ли? Опять что-то чуднОе вам в голову втемяшилось?
Пришлось долго объяснять. Я рассказала ей про детей, про их способности, про то, что без её золотых рук я просто не справлюсь. Она хмыкала, качала головой, но в итоге согласилась.
Теперь наша кухня — это маленькое чудо. Запахи свежей выпечки, супов и жаркого разлетаются по всему дому. Я наняла двух девушек из деревни на помощь помогали кухарке. К тому же, и детей приучила помогать с готовкой. Кто-то чистит овощи, кто-то лепит пироги. Они в восторге от её кулинарных уроков, а я в восторге от того, что могу в полную силу готовить приют, не жертвуя порядком и уютом.
С самого начала моего квеста с расширения приюта, Браггар был занят судом над Ловцами, администрацией и Магистром. Он погрузился в это дело с головой: собирал доказательства, выступал на заседаниях, организовывал дачу показаний свидетелей. Я понимала, что это важно. Без его усилий Гринвальд и его сообщники могли бы избежать наказания, а без восстановления справедливости наша работа с детьми не имела бы смысла.
Браггар, несмотря на свою занятость, всегда находил время поддержать меня. Он часто писал короткие записки, которые я находила утром на столе. «Ты справишься, любимая», — вот такая могла лежать рядом с чашкой чая. Или: «Если нужна помощь, не молчи, ладно?»
Эти слова становились для меня настоящим спасением в самые трудные дни. Ну и, конечно, его финансовая поддержка, на которой он настоял, оказалась неоценимой. Когда я в очередной раз нанимала рабочих или закупала учебные материалы, было приятно знать, что у нас есть на это средства.
