Архонт росский (СИ) - Мазин Александр Владимирович

— Это не отрок, — чуть усмехнулся киевский князь. — Это князь деревлянский Скиня.

— Не отрок? — изобразил удивление Сергей. — Князь? Что ж он тогда на пир пришел в такой рубахе? — И Скине, недружелюбно: — В моей дружине даже отроки за княжий стол в шелках садятся. А ты, видать, жадный? Приберег достойную одежу? Или отца моего Стемида не уважаешь?

Скиня только рот открывал-закрывал. Беззвучно. И багровел понемногу.

— Не серчай, Вартислав-княжич, — вместо деревлянина ответил Олег. — Не жадный Скиня. Нет у него ни твоей удачи, ни одежд шелковых. А ты, он говорит, его еще беднее сделал. Коней у его дружинников отнял. Так ли?

— Разве это кони? — презрительно фыркнул Сергей. — Клячи. Я их хоть сейчас верну.

То, что Олег назвал его княжичем, а Скиню только по имени, Сергей оценил.

— Ну вот и хорошо, — одобрил Олег. — Слышишь, Скиня: вернут твоим дружинникам лошадок. Княжич Вартислав слово держит.

— Ага, — подтвердил Сергей. — Пусть забирает. И мне за обиду: гривну серебром.

— Какую еще гривну, Дерзкий?

Надо же. Прорезался голос у деревлянина.

— Я же сказал: серебряную, — пояснил Сергей. — Иль ты тугоухий? Серебряную гривну за оскорбление, которое мне твои бестолочи нанесли. С другого я бы вдесятеро взял, но раз ты такой бедный, гривны хватит. Ну или отроков своих мне отдай. Мой друг кирьяльский князь Корлы их у меня за гривну купит, вот и будем в расчете. — Сергей повернулся к соседу: — Купишь отроков, Корлы? Они ж тоже лесовики. Будут тебе зверя зимой бить, а летом дома ладить. Или еще что полезное. Купишь, Корлы?

И подмигнул.

Можно было обойтись и без подмигивания. Корлы, умница, все схватывал на лету.

— Я вроде холопов ныне изрядно набрал, — солидно произнес он. — Но то ромеи. Они к нашим холодам непривычны. А этих почему бы закупами не взять? Что на них в дороге потрачу, после к долгу добавлю.

За столом оживились. Не каждый день племенной князь своих дружинников в закупы отдает.

Древлянин, вопреки ожиданиям, не вспылил. Опомнился. Осознал, что его или провоцируют, или ниже низкого держат. И то: одни варяги вокруг, включая великого князя. И он для них никто. Чужак. И показал, что голова у него не только чтоб насекомых в шевелюре разводить.

— Великий князь! Я к тебе за справедливостью шел! — с пафосом воскликнул Скиня. — Вижу теперь, какова она, твоя справедливость!

Повернулся и зашагал к воротам. Не торопясь. Давая возможность Олегу его остановить. Он ведь не один такой, союзный. Другим тоже интересно будет узнать, как русь младших князей привечает.

И Олег его ожидания оправдал. Остановил.

— Погоди, князь! Ты ко мне с обидой пришел, да. И я тебя услышал и рассудил по справедливости. Ты сказал: коней у тебя забрали. И, видишь, княжич Вартислав по слову моему коней тебе вернет. Но справедливость требует выслушать всех. И выходит: не только твоих людей обидели. Давай же мы и княжича послушаем, раз о справедливости речь зашла. Говори, княжич, мы все тебя слушаем!

— Да просто все, княже, — Сергей неторопливо поднялся, перешагнул через скамью, вытер рот ладонью. — Я со своими людьми к ромеям ходил со словом от всего воинства нашего по воле совета княжьего. Седмицу без малого с важными людьми ромейскими толковал, а нынче утром вернулся. С добрыми вестями, кстати. Но об этом я позже скажу. А на пути к своим меня его дурни скудоумные, — кивок на Скиню, — перехватили. Ограбить хотели. Копьем в лицо тыкали, сумы забрать грозились. Не разглядели в темноте, что я не один.

— Ты слышал, князь, как он воев моих обозвал! — воскликнул Скиня. — Прилюдно оскорбил!

— Да разве же это оскорбление? — Сергей усмехнулся. — Что бывает, когда шавка глупая с голодухи к медвежьей добыче сунется, думаю, всем ведомо. Одного моего гридня хватит, чтобы этих межеумков за Кромку отправить. Ну да я добрый был, ведь вести и впрямь хорошие для всех вез, потому бить дурней не велел. А коней прибрал для того, чтобы не болтали после, что мне, княжичу-варягу, угрожали и это с рук сошло.

— Так было? — строго спросил Олег.

— Мне другое рассказывали, — уклонился от ответа древлянский князь.

— Ну так давай рассудим по нашей варяжской Правде, — немедленно предложил Стемид. — Дёрруд Сигтрюггсон, ты ведь был там? Подтверждаешь слова княжича?

— Каждое слово! — Убийца оживился. — Готов встать за то пред богами на хольмганг! — Он повернулся к Скине и подмигнул.

— Он же нурман, а не варяг! — воскликнул деревлянский князь, опять апеллируя к Олегу.

— Так я и по-варяжски могу, — сообщил Дёрруд. — Мне что отмель, что перекресток. Невелика разница. По-вашему даже и лучше. Можно не спешить[2], — и он снова подмигнул Скине.

— Ставлю две гривны на Убийцу! — заявил Машег.

— Ищи дурака на такой заклад! — возмутился кто-то из Стемидовых гридней.

— А я другой предложу, — вмешался Рёрех. — Допустим, что Сигтрюггсон ему сначала руку обрубит, а только потом убьет.

— Так и сделаю, — подтвердил Дёрруд. — Половина серебра — мне. А чтоб интерес закладу был: не скажу, какую руку, левую или правую.

— На левую две гривны! — опередил всех Машег.

— На правую гривна! — воскликнул Турбрид, удостоившись неодобрительного взгляда отца.

— А если обе лесовику отрубит? — засомневался кто-то из Стемидовой гриди.

— Так какую-то все равно первой! — ответил его соратник. — Гривну на левую!

— А если все же две сразу? Это ж Убийца Берсерков! Он и не такое может!

— Если две сразу, тогда весь выигрыш — Дёрруду! — заявил Рёрех. — Такое увидеть — серебра не жалко!

Его охотно поддержали, загудели.

— Славный выйдет удар!

— Будет, что сынам рассказать!

— Песни достойно!..

Олег громко откашлялся. Его не услышали. Тогда Стемид хлопнул в ладоши. Звук вышел — как доской по доске. Гомон стих.

— Не будет поединка, — огорчил всех великий князь. — Гривну за Скиню я сам заплачу. Пустое это. Ты, главное, скажи, Вартислав: о чем с ромеями договорился?

Неожиданно.

Сергей полагал: не захочет Олег при всех такое обсуждать. Сначала с глазу на глаз пожелает общаться.

— Я им от имени твоего… От нас всех, — тут же поправился Сергей, — пообещал, что зажитья от нас больше не будет. Ни рушить мы на этой земле больше не станем, ни обирать, ни убивать.

Снова поднялся шум. На этот раз — недовольный.

Стемид вновь грохнул ладонями.

— … За это, — продолжал Сергей, — ромеи обязуются нам прокормом и сами зла нам чинить не станут.

— Уберут красные корабли? — влез кто-то.

— Уберут, — подтвердил Сергей. — Но не сразу, а когда ряд с ними заключим.

— То есть пока ряда нет? — уточнил Стемид.

— Большого ряда нет. Только в малом обговорили. Не мог же я сам за великого князя и вас всех говорить. Но что зорить больше не станем, пообещал твердо. Решил: прокорм важнее. Это у нас, — Сергей показал на стол, — с припасом все хорошо. У других не так. Верно, князь Скиня?

Древлянин, помедлив, кивнул. Скажет «нет», и вполне могут его людей с довольствием обойти. А те ведь не от хорошей жизни на варяжского княжича наехали.

— А что с взятой добычей? — озвучил насущное Стемид. — И с челядью что?

— Взятое — взято, — сказал Сергей. — А пленных, думаю, стоит отпустить… — Сергей сделал паузу, — за выкуп. Серебром или товаром. Чтоб все князья у нас в паволоках ходили, а не как… — Сергей не закончил, но и не требовалось.

— Добро, — Олег допил, поставил кубок, поднялся. — Соберу вождей. Порадую вестями. Благодарствую, князь, за угощение!

И покинул общество, не забыв прихватить с собой и деревлянского князя.

— Эх, — вздохнул Рёрех, поворачиваясь к Дёрруду. — Так и не увидели, как ты махом обе руки снесешь.

— Так, может, и не вышло бы у меня? — ухмыльнулся Убийца.

— У тебя да и не вышло бы? — возмутился Рёрех. — Да вы, нурманы, за кучу серебра самого ромейского владыку укокошите!

— Это вряд ли, — покачал головой Дёрруд. — Охрана у него крепкая. Хотя… Если куча будет по-настоящему большой…