Горный цветок (СИ) - Шах Ольга

За самим ходом строительства вызвался присматривать Маркас, мотивируя это тем, что мне стоит поберечь себя и не таскаться по горам. Я это понимала, конечно, и согласилась с его разумными доводами, за одним исключением: он мог бы и помягче выразить мысль: «Сиди дома и никуда не лезь!». Всё дело в том, что он опять мотался весь день, а тут я ему ещё одну задачу подкидываю.

Следующий же день, когда мои родичи снова отправились из дома, мотивируя это хозяйственной необходимостью, я осталась дома одна и нервничала, шагая из угла в угол – геройствовать мне не хотелось, но и тянуть дальше уже было некуда. Наконец, ближе к вечеру, я решилась и прогулочной походкой отправилась обозревать живописные окрестности, присела на заветный камушек, и словно невзначай, опустила руку вниз, вывернула шею, чтобы убедиться в том, что никто не смотрит за тем, что я делаю, после чего уже более смело пошарила рукой в углублении. Пусто. То есть, ничего. Кто-то забрал письмо. Надо же, оперативно сработал, ничего не скажешь… я поспешила вернуться домой, спросив по дороге у спешившей куда-то Ранни:

- Не приезжал ли сегодня к нам кто-то? Быть может, по делам?

- Нет, никого нынче не было. Да и какие сейчас гости? – пожала плечами кормилица.

Ну, в общем она права, конечно. Но кто-то же забрал записку? Возможно, его просто использовали в тёмную? Во всяком случае, никто из наших домочадцев не имел такого витиеватого почерка, который был в любовных письмах к Камилле. В любом случае, отступать некуда – позади Москва…

Отцу и мужу я решила рассказать практически чистую правду перед тем, как придёт пора двигаться «к точке рандеву». Мол, возникли у меня некие опасения, что я не сама упала тогда с тропинки, что мне помогли. Вот для того, чтобы вывести на чистую воду этого супостата, вы мне и нужны. Я сяду на безопасном расстоянии где-нибудь неподалёку и буду мониторить ситуацию с безопасного расстояния, покуда они будут прятаться и ловить того, кто явится на свидание.

Да, понимаю, что план шит белыми нитками и у них наверняка появится много ненужных вопросов, но зададут они их только тогда, когда преступник будет взят. С самого утра я пожаловалась на плохое самочувствие и острое чувство одиночества, состроив при этом глаза оленёнка Бэмби. Вроде бы, проканало, поскольку Маркас усовестился и сообщил, что сегодня никуда не поедет, будет сидеть возле кровати и держать меня за руку. Папенька смущённо добавил, что его вероятный внук (иные варианты были им с яростью отвергнуты) достоин самого лучшего ухода, он также останется дома и составит нам компанию за ужином.

Ну, вот, кажется, и всё. Вообще, оказались, что оставить их дома оказалось совсем несложно. Хотя, для этого и пришлось срочно вызвать Асвейг, дабы та засвидетельствовала, что моё лёгкое недомогание никак не скажется на здоровье ребёнка. Та пришла, хмыкнула, когда я сообщила о своём сплине, потрогала мне лоб, послушала сердцебиение ребёнка через трубочку и пришла к выводу, что я на удивление здоровый человек. И ни моя цыплячья конституция, ни недавняя травма никак не повлияли на развитие плода. Во всяком случае, всё говорит за то, что у меня родится здоровый и крепкий малыш.

Затем повторила всё сказанное в присутствии супруга и отца. Папенька тут же раздулся от гордости, словно в том обстоятельстве, что моя беременность протекает без особенностей, имеется его непосредственная заслуга. Я многозначительно покашляла, Асвейг повернулась ко мне и добавила:

- …ах, да, конечно! Но сегодня леди чувствует себя неважно, ей нужен постельный режим и покой, - после чего покинула мою спальню.

Отец, поохав для дела, быстро испарился, сообщив, что он будет в кабинете, и многозначительно посмотрев в сторону Маркаса. Ясно, что папаша собирается повесить на моего мужа ещё какие-то обязанности. Но, хотя бы я знала, где их искать, когда наступит час «икс».

Ранни, которая внимательно слушала все рекомендации травницы, с самым серьёзным видом велела мне сегодня не вставать с кровати, а всё необходимое она мне и так принесёт. Я согласно покивала и на самом деле прилегла. На сегодня у меня только одно дело, а до заката солнца ещё далеко.

Глава 33

Однако, совсем скоро просто лежать и смотреть в потолок мне надоело, поэтому я встала с кровати с кряхтением столетней бабки и подошла к окну. Там, во внутреннем дворе, чувствовалась какая-то суета, привычное оживление большого дома: кухонные работники таскали воду из расположенного рядом со служебным выходом колодца, Ирвин, наш шорник, что-то доказывал высокому мужику, который огорчённо разводил руками. Даже горничная и та, вместо обычного кокетства, быстро промелькнула мимо мужчин и скрылась за дверью служебного входа. Одна я, как неприкаянная, сижу тут и вздыхаю. Так… а что это там наш столяр со своим подмастерьем творит? Я прижала нос к стеклу и смогла рассмотреть находящихся возле маленькой будки столяра самого Торнвуда и его сына. При этом они что-то пытались перемолоть на маленькой каменной мельнице, с сосредоточенным видом рассматривая это что-то на своих ладонях. Известняк, что ли, в муку перемалывают? Но почему здесь? У нас уже давно существует большая мельница для того, чтобы получать сырьё для бетона и шпаклёвки. Мы перемалываем там известняк, благо, что он достаточно мягкий камень и не требует больших усилий. Хотя, принцип работы у маленькой мельницы точно такой же, как и у большой… однако… я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, силясь рассмотреть, что именно так увлекло наших ценных специалистов и насколько это может быть интересно для меня.

Впрочем, сидя тут, в комнате, много не узнаешь, поэтому я решила, что временно позабуду про своё недомогание, буквально на полчаса, для того, чтобы всё выяснить, затем вернусь в комнату и начнётся вторая, основная фаза моей операции.

Собственно говоря, меня никто не задерживал, так что я спокойно накинула тяжёлый плащ и вышла во двор. Столяр, увидев меня, расплылся в улыбке и замахал руками, привлекая моё внимание. Я подошла ближе и заметила то, чем так были увлечены эти двое самоделкиных. Выяснилось, что они в нашей каменоломне в Мёртвом ущелье обнаружили камень, который сейчас и пытались перемолоть в каменную муку, пока без особых результатов, похоже.

- Вот, видите, - радовался Торнвуд, - мы и раньше встречали похожие камни в горах, но особого внимания на них не обращали – не было надобности такой, а сейчас думаем, была не была, попробуем… твёрдый он, конечно… а если каменную крошку добавлять в бетон? Для прочности? Или в шпаклёвку? Для красоты? Ишь ты, блестит… - после чего сунул мне под нос образцы. – Это нам каменотёсы отдали из ущелья. Для опытов, значит…

И правда, камень был полупрозрачный, с острыми гранями и достаточно твёрдый. Я пожала плечами – судя по всему, это простой кварц, только не в виде всем привычного нам песка, а в природном, так сказать, состоянии. Насколько я знаю, то он довольно распространён и действительно используется в отделочных работах. Только, если наши естествоиспытатели хотят перемолоть его тут, на ручной мельнице, то не факт, что у них что-то выйдет. Примерно это я и сказала Торнвуду, который ещё что-то доставал из мешка рядом с собой.

Оказывается, что они на радостях набрали образцов выше крыши и теперь намерены были их изучать. Бросив взгляд на один из них, я сообщила, что он мне известен – это тот самый базальт, который наследник Лейсхена обозначил, как «тяжёлый камень». Конечно, со вкраплениями кварца и ещё каких-то примесей. Одним словом, я сказала, что вряд ли мы сможем использовать «тяжёлый камень», хоть он и крайне прочный, но плиты из него нам сделать не удастся… вот, про кварц можно подумать… дорожки им, что ли, посыпать? На большее пока меня не хватило… кажется, из него ещё делают украшения, но только и цветного кварца. А как его окрасить? А ещё кварцевый песок промывают и добывают золото, потому что они зарождаются вместе. Кажется, это всё, что мне известно об этом камне.