Гарем на шагоходе. Том 11 (СИ) - Гремлинов Гриша

Её целью стал Пеликан.

Он стоял на крыльце своего бара, окружённый последними уцелевшими телохранителями. Его лицо было спокойным, но в глазах плескалась глухая, первобытная ярость. Он смотрел, как истребляют его армию, его братьев, его мир. И он не двигался. Он ждал.

Кармилла остановилась в нескольких шагах от него. Её волосы лежали на плечах, но Пеликан чувствовал, как они напряжены, насколько готовы в любую секунду сорваться вперёд.

— Пеликан, — сказала она спокойно. — Я пришла за всеми вами, — она обвела рукой поле боя. — Но к тебе… к тебе у меня особое отношение.

Она сделала ещё шаг вперёд. Его телохранители инстинктивно вскинули оружие.

— Не стоит тратить патроны, мальчики, — усмехнулась Кармилла. — Вы же не хотите испортить мне причёску?

Она посмотрела прямо в глаза Пеликану и сказала:

— Змей и остальные предали меня, так что должны заплатить. Но лично ты меня не предавал. — Она замолчала, давая ему осознать её слова. — Так что уходи, — сказала она. — Забирай своих людей, тех, кто ещё может ходить, и проваливай. Сегодня я добрая. У тебя есть пять минут, чтобы исчезнуть с моих глаз. А потом… потом моё хорошее настроение может закончиться.

Пеликан смотрел на неё. На его лице отразилась целая буря эмоций. Шок. Недоверие. И, наконец, ярость. Он, лидер вольников, хозяин этих земель, должен бежать, поджав хвост, по приказу какой-то полукровки? Никогда.

— Я никуда не пойду, — процедил он.

— Как хочешь, — пожала плечами Кармилла. — Я дала тебе шанс. Ты его не использовал. Очень жаль.

Последовавшая реакция Пеликана удивила её.

Он улыбнулся. Улыбкой человека, у которого в рукаве припрятан туз.

Его рука скользнула за пазуху кожаной куртки. Телохранители, решив, что их лидер тянется за оружием, немного воспряли духом. Но он извлёк нечто другое.

Это был невзрачный прибор с решёткой динамика и единственной большой красной кнопкой. Отпугиватель вредителей, ультразвуковой.

— Я ведь знал, что ты за тварь, Кармилла, — его голос прозвучал очень спокойно. — Знал, что однажды ты можешь попытаться меня предать. Путь я умру, но и ты, паскуда, не переживёшь этой бойни.

Он нажал на кнопку.

Для людей не изменилось ничего. Но для альпов мир взорвался.

Чистая, концентрированная, ультразвуковая агония поразила Кармиллу. Боль ударила по её сверхчувствительным ушам. Вампирша взвыла. Она издала сдавленный животный вопль существа, которое разрывают на части изнутри. Мир перед её глазами превратился в размытое, вибрирующее месиво. Голова, казалось, вот-вот расколется.

Её волосы, её гордость, её оружие, безвольно обмякли и упали на плечи. Она рухнула на колени, зажимая уши руками, но это не помогало. Звук был не снаружи. Он был в её голове, в каждой клетке, в каждой капле её полукровной, несовершенной крови.

— Нравится? — злая усмешка появилась на губах Пеликана. — Теперь проверим, как тебе понравится вот это! — он вытащил мачете и шагнул к Кармилле.

Остальные альпы тоже слышали дикий ультразвуковой писк. Но они, чистокровные, могли выдержать. Они зашипели, их лица исказились, но они остались на ногах. Зато повернулись в сторону Пеликана. Все до единого.

Кристалл, после первого болезненного вздрагивания, посмотрела на свою сестру, корчащуюся в пыли. На мужика, который занёс клинок, чтобы отсечь полукровке голову… И на её лице отразилось… нет, не сочувствие. А крайнее, аристократическое раздражение.

— Как недостойно, — прошипела она, глядя на Кармиллу. А затем перевела взгляд, полный ледяной ярости, на Пеликана. — Ничтожество.

Её волосы, в отличие от волос Кармиллы, не обмякли. Они напряглись, как стальные тросы.

— Никто, — прошипела она, — не смеет мучить мою сестру. Кроме меня.

Прежде чем Пеликан успел осознать, что происходит, её волосы метнулись вперёд. Они двигались с такой скоростью, что человеческий глаз не мог за ними уследить. Белые молнии.

Первая прядь обвилась вокруг руки Пеликана, сжимавшей мачете. Вторая — вокруг руки с излучателем. Раздался хруст. Пеликан взвыл, его пальцы разжались. Мачете со стуком ударилось о доски крыльца. Но прибор не упал следом. Другая прядь подхватила его в воздухе, сжала с силой гидравлического пресса, и излучатель, издав жалобный писк, превратился в груду искорёженного металла и пластика.

Адский звук прекратился.

Кармилла тяжело, судорожно вздохнула, её тело всё ещё сотрясала дрожь.

Но Кристалл ещё не закончила. Теперь её волосы занялись самим Пеликаном. Они оплели его, как гигантский удав, с ног до головы, подняли в воздух и лишили возможности пошевелиться.

— Держи, сестричка, — Кристалл грациозно подошла к Кармилле и, подтащив к ней беспомощно барахтающегося Пеликана, бросила его к её ногам. — Подарок. Ты угостила меня, теперь я угощаю тебя. Так что потом не говори, что я о тебе не забочусь. Развлекайся.

Кармилла медленно приподнялась. На губах запеклась кровь, её собственная, она случайно прокусила губу в момент агонии. Но её глаза… её глаза горели таким огнём, что, казалось, реально могли испепелить. Вся боль, всё унижение, которое она испытала, теперь превратились в чистую, концентрированную ярость.

Она посмотрела на Пеликана, который лежал перед ней, спелёнатый волосами её сестры, как младенец.

— Я дала тебе шанс, идиот, — прошипела она. — Ты мог уйти. Уйти живым. Сохранить свою жалкую, никчёмную кровь. Но ты выбрал это.

Она склонилась над ним. Её тень накрыла его, как саван, а волосы Кристалл одновременно расслабились и неспешно отпустили его.

— Ты решил показать мне, что у тебя есть зубы? — продолжала Кармилла. — Что ж, поздравляю. Ты их показал. А теперь я покажу тебе свои.

Она растянула губы в оскале.

Её клыки, острые и белые, блеснули в лучах заходящего солнца.

— Прощай, Пеликан.

Кармилла впилась в его шею.

Вольники, те немногие, кто ещё остался в живых, смотрели на это с ужасом, который парализовал их волю. Они видели, как дёргается тело их лидера, как его глаза закатываются, как его кровь течёт по подбородку вампирши.

А потом всё закончилось.

Кармилла отстранилась, облизывая губы. Её глаза снова горели жизнью. Насытившейся, торжествующей жизнью. Она посмотрела на своих сородичей, на свою сестру, на поверженных врагов. Вольники вздрогнули от этого взгляда.

— Ну что, — сказала она властно. — Кто-нибудь ещё хочет показать мне свои зубы?

Глава 19

Кровь не водица

Тишина, наступившая после резни, была густой и липкой, как застывающая кровь. Воздух, пропитанный запахом пороха и свежего мяса, казался тяжёлым. Солнце медленно погружалось за горизонт, заливая поле бойни драматичными, театральными тенями.

Кармилла стояла посреди этого рукотворного ада, и на её лице играла улыбка чистого, незамутнённого удовлетворения. Она чувствовала себя богиней. Богиней мести и крови. Она сделала глубокий, полный наслаждения вдох, втягивая в себя аромат победы.

Кристалл, насытившаяся и довольная, подошла к сестре. На её лице всё ещё читалось высокомерие.

— Неплохо для разминки, — бросила она, осматривая поле боя. — Хотя грязно. Очень грязно. Эти смертные даже умирают как-то… неэстетично.

Кармилла медленно повернулась к сестре. На её губах всё ещё блестела кровь Пеликана, а в глазах плескалось тёмное, пьянящее пламя. Она ожидала чего угодно: очередной шпильки, презрительного фырканья, лекции о том, как недостойно вампиру падать на колени перед каким-то мужланом. Но Кристалл спасла её. Стремительно, яростно и с таким собственническим гневом, будто у неё пытались отнять любимую игрушку.

— А ты, я смотрю, нашла в этой резне свою прелесть, — ухмыльнулась Кармилла. — Тебе понравилось. Признайся.

— Не говори ерунды, — отмахнулась Кристалл, но уголки её губ дрогнули. — Просто я не терплю, когда низшие формы жизни ведут себя так… вызывающе. Это нарушает естественный порядок вещей. И портит мне аппетит.