Наследник пепла. Книга VI (СИ) - Дубов Дмитрий

Как только он понял, что с Зарой уже практически всё готово, тут же потянулся за нитью и прикоснулся уже непосредственно к сознанию Виктора, потому что он был следующий по сложности. У него уже было две жизни, и да, первая жизнь — сорок пять лет. А эта, пусть и меньше, но события первых восемнадцати лет тоже немножко отличались. Поэтому можно было сказать, что к сорока пяти нужно было приплюсовать ещё восемнадцать.

Ну, пусть не полностью последние же три месяца были наполнены таким огромным количеством событий, что они не шли ни в какое сравнение с предыдущими восемнадцатью годами жизни. И это тоже вызывало некоторую дисгармонию, какофонию образов, некоторые из которых пытались слиться, но им мешали различные события в двух жизнях.

Тагай понял, что если начнёт вообще в это вмешиваться, то просто сломает сознание самому себе. И тоже начал прогонять всё это мимо себя в Муратова. Дотянуться нужно было до очень многого. Ситуация усложнялась и тем, что большая часть из событий минувшего постепенно стиралась из памяти фон Адена, бледнея и распадаясь.

Почти исчезнувшие воспоминания из прошлой жизни Тагай очень аккуратно собирал и передавал их дальше. При всём при этом надо было учитывать, что ему самому несколько мешала поставленная им же самим защита. Насколько мог, он её обошёл.

И несмотря на то, что он сам — автор этой самой защиты, оказалось, обойти её на все сто процентов очень непросто, потому что это была настолько гениальная и артистично выполненная вещь, что Тагай даже изумился, что когда-либо смог создать подобное. Пускай даже через пятнадцать объективных лет.

При всём том Тагай ещё просматривал некоторые события из жизни Виктора. По большей части те, которые касались его самого. Да, конечно, друг ему говорил о том, как они встретились, и о том, что их связывало. Но одно дело узнать об этом из слов, а другое — увидеть все эти события в чужом сознании.

Да и, кроме того, саму тяжесть жизни на каторге. Смерть всей семьи. И как он смог это всё пережить? Картины, проходящие мимо его сознания, постепенно дали Тагаю возможность понять, как именно Виктор стал тем человеком, которого он сейчас знает.

Это был просто невероятной внутренней силы человек. Глазами же Виктора он увидел, как тот искал его самого, Тагая. Пытался успеть до того момента, как Тагай попадёт на каторгу. Одним словом, заботился о тех, кто составлял его бывшую пятёрку.

И Тагай всё это видел, видел размышления Виктора и всё остальное, несмотря на то что большую часть пытался оставлять в стороне, всё равно увидел достаточно много. Теперь он уже точно знал, что будет относиться к другу с гораздо большим уважением и ещё большим пониманием.

В том числе он видел, как Виктор проходил посвящение в Тохарской империи, как проходил мимо легионов, как Зара на него вывалилась. Он, наконец, реально понял, кто такая Зара для его друга. Какая связь между семьёй Зары и семьёй Виктора. И как так получилось, что она прибыла сюда под человеческой личиной.

А ещё он сообразил, что Аденизы — род, который собрался восстанавливать Виктор, — не просто какой-то именитый род или клан, Аденизы — это реально императорская семья Тохарской империи.

И то, что друг сказал: «Я буду восстанавливать род», — это было равносильно тому, что Виктор собрался восстанавливать Тохарскую империю.

Да, когда он предлагал перейти к нему, стать частью его клана, он предполагал, что все они вместе будут восстанавливать целую Тохарскую империю. И это в корне меняло всё дело.

Затем Тагай потянулся к Косте и тоже выгреб все воспоминания и сознание того, заглянул во все уголки. Но после предыдущих двоих это было уже достаточно просто. Основные события в жизни Кости начались совсем недавно. А затем он открыл свою память и переместил её потоком по связи с Муратовым.

И только тут он понял, что с Артёмом что-то не так. Причём понял он это только потому, что у Муратова на глазах вдруг появились бельма. Судя по всему, он вообще ничего не видел. Взгляд у него затуманился, а из носа пошла кровь.

А когда Тагай попытался разорвать связь с Артёмом, то почувствовал, как с той стороны тот же Муратов как будто присосался к нему до конца, до самой последней крупицы, выгребая из сознания Тагая всю информацию, даже маловажные события.

И где-то, как будто фоном, Тагай услышал чей-то голос: «Отдай полностью, иначе всё зря».

И Тагай не стал разрывать контакт. Если нужна вся информация, значит, вся. И при этом он понимал, что сейчас делает: своими собственными руками практически убивает Муратова. Но он всё же выполнил свою задачу до конца.

Как только последние его воспоминания были отданы Муратову, он разорвал связь, открыл глаза, а затем тут же из центра звезды рванулся к Артёму и успел поймать бесчувственное тело, которое кровью, шедшей из носа, заливало пол храма.

Сам Муратов был в глубоком обмороке. Пока остальные приходили в себя, Тагай попросил паучков быстро принести воды. Он побрызгал ею в лицо Муратову, но тот по-прежнему был без сознания.

Тогда Тагай рванул к Вите:

— Приходи в себя, срочно! — резко проговорил он.

Виктор открыл глаза.

— Что такое? — спросил он.

— Быстрее! Нужно спасать Муратова! — Тагай понимал, что счёт идёт на секунды.

— Что с ним? — Витя нахмурился.

— Артём хапнул гораздо больше, чем мог вместить его мозг. Мы слишком много от него хотим. Мозг человека рассчитан на двести лет, на триста — от силы. И то это мозг сильнейшего мага. А мы сейчас в него засунули гораздо больше. Явно больше пятисот лет. То есть у него просто мозг не способен обработать такое количество памяти.

Друг продолжал держать Муратова на руках и протирать ему лоб холодной водой.

— Я и сам виноват, — добавил Тагай. — Я не смог разорвать связь. Артём в меня вцепился намертво. И теперь нам срочно нужна помощь, чтобы он не умер.

Виктор не стал ждать, пока ему полегчает, он рывком поднялся с пола, сам метнулся к Артёму и поднял его на руки, сам при этом ощутимо покачиваясь.

— Так, Зара, остаёшься здесь с Костей, — распорядился Виктор фон Аден. — Мы с Тагаем и Муратовым идём первой партией в резиденцию. Нашему другу нужна срочная помощь.

Я успел обратить внимание только на то, что телепорт со стороны башни Никсим работал очень хорошо, потому что активно заряжался местной энергией. Полагаю, Косте и Заре ждать зарядки надо было не очень долго. Впрочем, обо всём этом я думал только в самую последнюю очередь.

Сейчас для меня куда важнее было помочь Артёму. Как только мы оказались возле старой резиденции, Тагай на всей доступной ему скорости припустил в новый корпус, чтобы вызвать лекарей.

Я же, по-прежнему держа на руках Муратова, вышел к озеру поближе к капищу, в надежде, что здесь ему будет восстановиться значительно проще.

В этот момент из горячего пара над озером соткалась Аза. Причём весь её внешний вид говорил, что душа демоницы пережила не лучшие часы. Аза была не похожа на себя. Какая-то суровая, нахмуренная. При этом она внимательно смотрела на Муратова, а затем вдруг пронзительно глянула мне прямо в глаза.

— Вы что наделали? — сказала она. — Что натворили?

— Хотелось бы знать, — ответил я. — Только без наездов и по делу.

— Ты что не видишь, что ли? — Аза даже застыла от такого моего ответа. — У него сейчас жёсткая магическая голодовка начнётся. Он тратит энергии сейчас в разы больше, чем у него восстанавливается. Такими темпами он скоро сам себя переработает. Даже я ничем помочь тут не смогу.

— Сейчас мы решим этот вопрос, — проговорил я.

Аза тем временем исчезла. Судя по всему, произошло это потому, что вернулся Тагай вместе с лекарем.

— Так, что у вас тут? — проговорил семейный лекарь Рароговых, склонившись над Артёмом.

— Угу… так… ага… понятно… — говорил он себе под нос, ощупывая Артёма, а затем поглядел на нас. — Физически он полностью здоров, — проговорил лекарь. — Но фактически у него резкий отток маны из резерва. Ему срочно нужны накопители, потому что он слишком быстро расходует весь свой магический запас.