Наследник пепла. Книга IV (СИ) - Дубов Дмитрий

Девушка взглянула на меня с благодарностью.

— Но не это важно, — продолжил я. — Главное — я видел момент удара, когда ты столкнулась с воздушным кулаком. Я видел, что твоё тело было укреплено. Ты не пострадала так сильно, как могла бы. Поэтому… — мне нужно было донести до неё главное, — я собираю в свою группу не тупо сильнейших, а всех нас вместе, чтобы каждый подумал о том, чем именно он может усилить команду. Понимаешь? А ты не вешай нос. У меня есть идея на твой счёт. Никто тебя никуда не выгонит. Рароговы и фон Адены своих не бросают. Я сам прошёл путь к силе через слабость.

— Спасибо, — ответила она, мило шмыгнув носом. — Это из этого пути ты вышел с такими приобретениями?

Мира указала пальцем на татуировки и мило покраснела. Я же заметил взгляд Кости, брошенный на нас.

— Татуировки — результат ритуала, спасшего мне жизнь, — решил сказать я отчасти правду, чтобы поддержать девушку. — Возможно, это те же руны, которыми ты повелеваешь. Не недооценивай их и себя.

После ужина я отправился к Дезидерии, снова просить кое-что эдакое.

— Добрый вечер, молодой человек! — с улыбкой встретила меня Дезидерия Вайсмовна. Причём я заметил, что эта улыбка относилась не только ко мне. Да, в мою сторону она была шире, но ко всем курсантам, которые посещали её библиотеку, она теперь относилась гораздо менее строго и была значительно приветливее.

Все это замечали и отвечали взаимностью.

Я бросил быстрый взгляд на цветы и увидел, что они оба стоящие рядом, в почти одинаковых горшочках чувствуют себя просто прекрасно.

Главное — сердцелик расправился и отрастил уже не одну пару листиков. На верхушке завязывался неимоверно красивый бутон.

— Что сегодня вам угодно? — спросила Дезидерия. — Опять возьмёте атлас и не будете отдавать?

Я хохотнул.

Это уже становилось нашей, даже не шуткой, а своеобразным паролем, который настраивал нас на нужный градус общения.

— О, нет! — сказал я. — Вы не поверите, но сегодня я пришёл за книгой по рунистике.

— Что именно требуется? — поинтересовалась библиотекарь.

И тут я действительно затруднился сказать, что именно мне нужно.

— Понимаете, у нас на факультет поступила девушка из моей дальней родни по родовичам. У неё лучше всего получается работать с рунами. Я понимаю, что в последнее время рунистика у нас, в общем-то, в упадке. По той простой причине, что мы, как люди неагрессивные, превратили всю науку, всю рунистику, в чисто обережную магию. Руна защиты, руна охраны, руна оберега… А какой-нибудь такой, чтобы взять и порвать жопы легиону демонов, у нас нет.

Дезидерия захохотала так звонко, что я сам не сдержался.

— Но если ничего такого нет, — проговорил я, — то хотя бы какие-нибудь легенды. Не знаю, может, для поднятия боевого духа девчонки в своей пятёрке. А то она совсем в себя не верит.

— Да уж, — проговорила библиотекарь. — Ты не перестаешь меня удивлять. С каждым разом приходишь всё с новой задачей, и не скажу, что она легче предыдущей. Что ж, — добавила она, блеснув глазами, — есть у меня кое-что в запасниках. Но никому не давать, вернуть мне через…

Она посчитала в уме, глянув в потолок:

— Через две недели. На больше дать не могу.

— Ой, да хоть на две недели, и то будет замечательно, — ответил я. — То есть ситуация, можно сказать, критическая.

— Вообще, — чуть не шепотом сказала мне Дезидерия, — вашей бы девочке наставника из скандинавов. Вот они-то как раз сильны в рунистике.

После этого она сбегала куда-то в дальний край библиотеки и прибежала, улыбаясь и неся такой нехилый том с красочной картинкой на обложке.

— Вот смотри, — протянула она книгу, — это дневник одного такого скандинава. Но сразу должна предупредить: тут придётся самостоятельно выгребать дельные советы и конкретные руны из целого моря пафоса, самолюбования и прочего словоблудия. И ковыряться в этом придётся основательно.

— Спасибо вам огромное, Дезидерия Вайсмовна! — сказал я. — Вы так добры. Вы даже не представляете, что вы сделали для одного отдельно взятого человека.

— Благодаря тебе, Виктор, — ответила она, — я начала получать удовольствие от жизни и от того, что делаю добро для людей. Эх, была бы я лет на тридцать помоложе…

Со смехом я вышел из библиотеки и практически сразу же встретил Тагая, который довольный бежал из деканата.

— О, Вить, а я как раз тебя ищу! — вместо приветствия перешёл к делу Тагай, после чего перешёл на мыслеречь:

«Слушай, тебе сегодня ничего странным не показалось во время тренировки?»

«Странностей там сегодня было хоть отбавляй», — ответил я, вспоминая поединки.

Он взглянул на меня и сделал жест рукой, чтобы мы просто пошли рядом — молча, без лишнего внимания. А то мы слишком явно пялились друг на друга, как обычно делают при обычном разговоре.

«Ты помнишь, как повела себя Радмила?» — спросил он.

«Да, совершенно не свойственно ей. Она обычно гораздо более выдержанна».

«Так вот, — проговорил Тагай. — Это не её поведение. На неё ментально воздействовали».

Глава 16

Не то, чтобы я полностью исключал вариант с ментальным воздействием, но когда Тагай сказал об этом напрямик, я понял, что немного даже ошарашен этой новостью.

То есть вот так прямо в Академии, в центре столицы кто-то берёт и воздействует на другого человека. Несмотря на то, что это запрещено.

— Как ты засёк? — спросил я. — Это прямо видно было?

— Да не то, чтобы… — Тагай тоже был ошеломлён случившимся. И только сейчас, начав вспоминать, понял, что всё было крайне необычно. — Сам хоронился, чтобы не спалиться, — добавил он, благо разговаривали мы ментально. — С амулетом-то я немного расслабился, а без… Мысли контролировать надо. А тут просто заметил, что у Радмилы ментальный фон корёжить начало. Не сильно, не с целью убить, покалечить или подчинить себе, а просто поменять настроение или состояние.

Тагая старался не смотреть на меня, так как разговаривали мы мысленно, но всё-таки иногда у него проскакивали косые взгляды.

— Это как бы тебе объяснить… — продолжил он. — Как будто ткань начала рваться — сначала по всему фону прошло дрожание, а потом в районе головы в её ауре вообще всё расползлось. И тогда Радмила выдала ту самую фразу. Но что самое страшное… — он поглядел на меня и покачал головой, а поскольку разговаривали мы, не открывая ртов, выглядело это достаточно странно, но мы надеялись, что никто особо не обратит внимания.

— Что такое? — спросил я.

Тагай, видимо, именно этого вопроса и ждал.

— Самое страшное, — повторил он, — что сам след силы я не увидел. А должен был.

— То есть? — попросил я пояснить.

— То и есть, — мы снова пошли в сторону общежития. — Я не смог отследить ни откуда производилось воздействие, ни тем более кем. Ничего. Пустота. Увидел только искорёженную ауру Радмилы, не больше. И то, скорее всего, не ментализмом, а способностью следопыта.

Весь дальнейший путь до общаги я размышлял. Сейчас, как никогда остро, встал вопрос о понимании нами магии, её видах и вообще возможности обнаружения.

Я мог бы назвать три вида магии.

Два из них — те, о которых говорил Аркви: внутренняя, как у тех же тохаров, аристократов, когда задействуется собственный источник, и внешняя, как у родовичей — заёмная. Но оба этих вида магии, при всей их разнице, были достаточно родственны и вполне определялись другими.

А дальше… Для начала я вспомнил о Росси. Я бы никогда не догадался, что это вообще демон, если бы у меня на груди не висел специальный амулет.

То есть его магия для нас практически не обнаруживаема. Он мог бы творить всё что угодно, если бы я его не разглядел под мороком.

Выходит, магия демонов, хоть и родственна внутренней магии людей, той же тохарской, но она сильнее.

«Вот в чём кроется разгадка», — понял я.

У людей изначально, возможно, вообще не было магии или была лишь такая, как у родовичей. Когда люди научились черпать силу из мест разломов и поставили в этих точках капища, откуда они черпали силу? С другой стороны, а чьи технологии использовали родовичи?