Слово мастера (СИ) - Лисина Александра

Он прерывисто вздохнул и тихо добавил:

— Прости меня, Альнбар. Прости. Я обманул тебя не со зла. И до недавнего времени искренне верил, что делаю это только во благо. Настоящая Элизабет ничего хорошего, кроме безупречно чистой родословной, тебе бы не принесла. Она была бы никчемной матерью, сварливой женой и совершенно не той женщиной, которая тебя достойна. Поверь, я бесконечно сожалею, что ваши с Алоизой детки не унаследовали всего того, о чем мы с твоим отцом когда-то уговаривались. Но я считал, что так будет лучше. Думал, что у вас все получится, ведь я… я тоже видел линии вероятности. И не сомневался, что от Алоизы ваши дети возьмут самое лучшее, чтобы мне никогда не было горько и стыдно за то, что о ее происхождении я когда-то умолчал.

Тан Альнбар устало прикрыл глаза.

— Из-за тебя и твоих страхов мои дети остались без Таланта и никогда уже не смогут занять свое законное место.

— Прости меня за это. Прости, мой мальчик, что старый дурак тебя так подвел! Я просто верил… истово верил в вас обоих! Клянусь, я этого не хотел! Родом тебе клянусь, что даже в мыслях не держал хоть в чем-то причинить вред тебе или твоим близким!

Тан Альнбар тяжело посмотрел на окутавшегося на мгновение золотистым сиянием мага.

— И все же это твоя вина. Поэтому, какими бы благими ни были твои намерения, я никогда тебя не прощу. Какими бы мотивами ты ни руководствовался, но факт остается фактом — из-за тебя наш род оказался на грани вымирания. Из-за тебя у нас не стало будущего. Когда-то ты был для нас другом, Носко. Когда-то я тебе верил. Но это время прошло. Поэтому отныне у наших родов больше нет и не будет ничего общего.

Старик еще пытался поймать слабеющими руками его ускользающие пальцы, но тан Альнбар уже встал и отступил в сторону, равнодушно глядя на задыхающегося старика. Вольно или невольно, умышленно или случайно, но он убил все, что было дорого Расхэ. Фактически убил их самих. И этого уже не изменишь. Поэтому с сегодняшнего дня между двумя родами больше не будет прежнего доверия. Не будет тесного сотрудничества, родственных связей… ничего. Просто потому, что один другого предал, побоялся прийти и честно признаться, что оплошал. И за эту ошибку расплата придет к ним обоим. К кому-то раньше, к кому-то позже, но тан Альнбар точно знал, что этого уже не избежать.

Более того, когда он уходил, у старого тана случился удар, известие о котором, впрочем, Альнбара совсем не тронуло. А еще через день стало известно, что Носко Норасхэ умер. Но тан Расхэ, услышав об этом, лишь промолчал. И на похороны не пришел, не желая провожать в последний путь человека, который по глупости своей уничтожил все, что ему было дорого.

Глава 4

— Все в порядке? — настороженно поинтересовался лэн Даорн, когда я открыл глаза и вопросительно на него посмотрел.

— Ур-р? — беспокойно пискнул сидящий на спинке кресла йорк.

— Сколько я тут просидел? — вместо ответа спросил я, включая на всякий случай блокиратор.

— Мэна три. Не больше. И сразу же пришел в себя.

Хм. То есть видения на самом деле очень короткие? Просто время в них сжато в тугую пружину, поэтому и кажется, что я не пару мэнов в кресле просидел, а успел просмотреть целый пласт событий из жизни постороннего человека.

— Так как ты себя чувствуешь? — снова спросил наставник, когда я покрутил головой и вынужденно признал, что конкретно это видение не доставило мне особых хлопот.

Я, успокоив его и погладив по ушкам спрыгнувшего с кресла йорка, по-быстрому пересказал все, что сейчас увидел. После чего сходил в ванную, наскоро умыл лицо и освежился. А когда вернулся, то сообщил, что готов продолжить, тем более если видения много времени не занимают и мы до ночи могли бы увидеть еще как минимум одно.

При этом тана Альнбара чисто по-человечески мне было немного жаль. Каким бы сухарем он ни прослыл и каким бы черствым ни являлся, но даже он такой судьбы не заслужил.

В то же время и тана Носко я в чем-то понимал. Не оправдывал, конечно, а именно что понимал всю сложность вставшего перед ним выбора. Однако что сделано, то сделано. Случившегося даже тэрнэ с его возможностями уже не смог бы изменить. Тем более что оба тана теперь мертвы. Расхэ и вовсе оказались уничтожены под корень. Ну а все, что требовалось от меня, это просто узнать правду, какой бы горькой или шокирующей она ни оказалась.

Правда, некоторое время после пробуждения меня немного смущал вопрос, а как именно и в какой момент была произведена подмена невест? Но потом я вспомнил, как в одном из первых видений смог поприсутствовать, так сказать, на брачном обряде. И глазами тана видел, как сразу после обряда переволновавшаяся невеста упала в обморок, и какое-то время новоявленный супруг ее не видел.

Лучшего момента, чтобы поменяться местами, и придумать было нельзя. Поэтому пока тан терпеливо ждал снаружи, вместо одной девушки через вторую дверь мамки-няньки быстренько привели точно так же одетую другую. После чего первая была спрятана где-то в дальних покоях, чтобы потом быть с позором изгнанной из дома. Тогда как вторая отправилась с таном в родовое гнездо и сделала все, чтобы о подмене он не догадался.

— Я готов, — сказал я, устраиваясь все в том же кресле и испытующе глядя на наставника.

Тот выразительно покосился на лежащий рядом исцеляющий амулет.

— Я тоже.

— Пф, — подтвердил готовность к новым экспериментам Ши, мгновенно заняв стратегически выгодную позицию на спинке моего кресла.

После чего я снова выключил блокиратор. Закрыл глаза. И практически сразу погрузился в очередное видение, которое очень многое объяснило.

Тан Альнбар снова не спал. К сожалению, в последние дни для него это стало обычным явлением. Вот и сегодня, открыв глаза и осознав, что в эту ночь уснуть ему больше не удастся, тан бесшумно поднялся с постели, накинул на плечи халат и, отойдя к окну, ненадолго обернулся, со смешанным чувством посмотрев на безмятежно спящую жену.

С того времени, как старик Норасхэ признался в подмене, Альнбар не раз порывался выбрать подходящий момент и поговорить. Эльза… то есть Алоиза, конечно… должна была об этом узнать. Ей следовало бы рассказать, что ему все известно.

И в то же время, глядя на ее умиротворенное, даже во сне не утратившее очарования лицо, он так и не рискнул ее разбудить, чтобы выдвинуть какие-то обвинения.

Все же это не ее вина. Она, как и он, оказалась не виновницей, а заложницей обстоятельств. При этом она, в отличие от Носко, не спасовала, не испугалась, не бросила его разбираться с проблемой в одиночку, а вместо этого решила принять удар на себя.

Это было смело. Самоотверженно и мужественно — вот так без оглядки выйти замуж за незнакомца и кинуться в омут во имя спасения семьи. Ничего о нем не зная. Ничего не имея за душой. Тем не менее она все-таки смогла, справилась, смело вошла в чужой дом, став тану надежной спутницей и верной супругой.

Именно поэтому даже сейчас, когда правда наконец раскрылась, тан не мог смотреть на нее с отвращением, яростью или ненавистью, Как бы там ни было, но Алоиза все еще была его женой и матерью его детей. И даже после слов Носко из жизни невозможно было выкинуть все те годы, которые она ему подарила.

Поэтому Альнбар Расхэ просто стоял и молчал. Смотрел на ее разметавшиеся по подушке волосы, расслабленное лицо, длинные ресницы, красивый браслет на правой руке, в котором загадочно поблескивали крупные сильмарины…

Ее любимое украшение.

Подарок отца на свадьбу в виде ожелелья, таких же красивых сережек и этого вот браслета, который она никогда не снимала.

Он часто подтрунивал над ней за эту нежную привязанность. Шутил, но на самом деле и гордился тем, что жена так дорожит семейными узами. А теперь вот стоял, молчал и раз за разом вспоминал, как они провели это время. Как вместе учились слушать друг друга. Как так же вместе строили и перестраивали их общий дом. Вместе растили детей. Вместе проводили время в постели… Причем это было хорошее время. По-настоящему горячее, страстное, наполненное общим наслаждением, которое они дарили друг другу долгие годы.