Я сидел в центре, скрестив ноги, и смотрел на проплывающие внизу пейзажи. Мы пересекали земли, которые когда-то были плодородными, а теперь выглядели заброшенными и дикими. Мелькали заброшенные деревеньки, к счастью без цзянши или Иньских жил.
Тишину нарушало только завывание ветра да редкие всплески недовольства Чунь Чу, которая огромными прыжками пыталась не отстать от нас.
Я посмотрел вниз. Каждое приземление жабы сопровождалось глухим ударом и облаком пыли. Она явно старалась изо всех сил, и в этом было что-то… трогательное. Древнее существо, которое тысячелетиями копило сокровища в своём болоте, теперь скакало следом за мной, потому что решило встать на путь изменения.
Я вздохнул и сосредоточился на внутренних ощущениях. Нужно было продолжать тренировку — спасибо Чунь Чу, в направлении тренировок происходили быстрые рывки вперед.
Радужная Ци текла по Меридианам, наполняя каждую бусину четок. В семи из них я уже успел запечатать Символы Очищения — мои любимые и наиболее универсальные, — во всяком случае, пока это было так. Восьмая бусина сопротивлялась, но, думаю, уже сегодня я сумею ее подчинить.
Создать Символ в полете оказалось сложнее, чем на земле. Хоть я и раньше это пробовал, но разницу заметил лишь сейчас, во время продолжительного полета.
Вибрации панциря, изменения в потоках воздуха, мое ментальное состояние после увиденного — всё это мешало тонкой работе с Ци. Но сейчас мне казалось, что если научусь делать это в воздухе, то на земле всё будет намного проще.
Одновременно с тренировкой этих восьми бусин, я позволил четкам кружиться вокруг меня медленными, размеренными кругами. Сто бусин двигались как живые, разделившись на несколько потоков — одни описывали широкие дуги над головой, другие струились вокруг торса, третьи плавно перетекали от одной руки к другой. Всё это давалось мне легко, я мог делать это «фоном», всё внимание было сосредоточено исключительно на бусинах с Символами.
Семь бусин были моим пределом на данный момент. Символы пульсировали внутри них радужным светом, готовые ринуться в бой. Я вспомнил как эффективно они работали против защиты медных цзянши.
Мой контроль над четками святого стал почти интуитивным. Я ощущал каждую бусину как продолжение собственного тела. Именно это и пыталась до меня донести Чунь Чу.
И несмотря на эти небольшие успехи, и даже закаленные, радужные Меридианы, мне было немного тоскливо, как дождливым осенним днем на лавочке без зонта, когда уже смирился с тем, что мокрый. Всё дело было в тех детях и культе Черной Луны.
Каждый раз, когда я закрывал глаза, перед внутренним взором всплывали образы того места — с цепями и колодками, где культ Черной Луны убивал детей для своих ритуалов.
Я не сторонник возмездия, но теперь это мне казалось хорошей идеей.
На мгновение меня пронзила вспышка почти неконтролируемого гнева. Впервые за много лет.
Четки тут же отреагировали на мое эмоциональное состояние, ускорив вращение. Нужно было успокоиться. Гнев — плохой советчик, особенно для Праведника.
Я попытался насладиться пейзажем внизу, перевести мысли туда, на природу.
Внизу под нами проплывали холмы, покрытые пожухлой травой. Жёлтая река блестела вдалеке. Мирный, спокойный пейзаж. Но теперь то я знал, что Желтая Река место, где творили свои черные дела секта Золотого Карпа и культ Черной Луны. И самое неприятное, что культ Черной Луны был лишь верхушкой айсберга. А Секта Золотого Карпа — лишь начало.
Мне нужно стать сильнее. Намного сильнее.
Я посмотрел на своих спутников. Хрули и Джинг, которые несколько месяцев назад были просто дикими лисицами, а теперь готовы драться с цзянши ради моих целей. Лянг, мечтающий стать драконом, но оставшийся со мной, чтобы спасти души своих сородичей. Ло-Ло, которая могла путешествовать куда угодно, но выбрала наше опасное предприятие. А сзади, делая огромные прыжки, следовала Чунь Чу — древняя жаба, которая переосмысливала всю свою жизнь, чтобы стать лучше и найти свой Путь.
Четки отреагировали на изменение моего настроения, начав двигаться более уверенно и ритмично. Восемь Символов… нет, ещё рано. Пока что мой предел — семь. Но скоро будет больше.
«Ты справишься», — тихо сказал Ли Бо, и в его голосе не было обычной иронии.
Ты про четки?
«Нет, Ван, я про всё вообще. Про цзянши и остальное. А знаешь, почему ты справишься? Потому что ты упрямый, как тот самый карп, который лезет вверх по водопаду. »
Потому что выбора нет. — ответил я, и чуть позже добавил, — Спасибо, учитель.
«Упрямый и дурной.» — добавил ложку дегтя в похвалу Бессмертный.
Я вздохнул.
— Ван, — осторожно окликнула меня Хрули, — ты… в порядке?
Я не ответил сразу. Просто продолжал смотреть, как бусины кружатся в воздухе. Это было на самом деле очень залипательно.
— Да, — наконец выдавил я. — Всё хорошо.
— Не похоже, — фыркнула Джинг, устраиваясь рядом поудобнее. — Ты даже не улыбнулся, когда Лянг пытался петь утром.
— Я вообще-то пел от души! — возмутился карп из кувшина. — И это была очень глубокая и философская песня о…
— О том, как ты станешь драконом и будешь есть только жемчужины? — перебила его Ло-Ло. — Мы уже слышали. Раз двадцать.
— Двадцать один, — поправила Хрули.
Я слушал их перепалку краем уха, но участвовать не хотелось. Внутри было… пусто. Нет, не совсем пусто. Скорее — тяжело. Как будто на душу положили холодный камень. Правда сейчас, благодаря лисам, на этот камень будто упал небольшой лучик света и начал его греть. Чуть-чуть.
Я посмотрел вперёд, туда, где за горизонтом должен был находиться храм Восхода. Именно так его назвал дух Лю Вэя в своих воспоминаниях.
Место, где он был счастлив. Где жила его семья. Где его жизнь оборвалась из-за жадности секты.
Где-то с полчаса мы летели молча, никто не пытался шутить, каждый просто смотрел вниз ища глазами храм.
— Там, смотрите! — вдруг крикнула Джинг указывая лапой вперёд.
— Храм Восхода, — тихо сказал я, вспоминая слова духа цзянши Лю Вэя.
Действительно. Впереди, на небольшом холме, виднелись очертания строения. Старого, полуразрушенного. Это был храм.
Храм Восхода. Место, где когда-то служил тот самый Лю Вэй — смотритель, чью душу я освободил из тела цзянши и которому обещал проведать могилы его семьи, упокоить их души и очистить это место.
А такие обещания нужно выполнять.
К тому же я надеялся, что храм окажется заброшенным настолько, что мы сможем остановиться здесь на день-два. Мне нужна была передышка перед финальным рывком. Перед битвой с нефритовым цзянши Ши Мо. Перед освобождением Мастера Юань Ши.
Впереди будут трудные дни. Я это чувствовал. Не знаю как, но было предощущение, что именно в этом месте я смогу что-то понять или узнать, что поможет мне дальше. Наверное поэтому я и решил резко сменить курс и перелететь сюда, на другую сторону реки.
Чем ближе мы подлетали, тем яснее становились детали.
Храм стоял на вершине пологого холма, с которого открывался вид на окрестности — перелески, поля, несколько деревушек вдалеке. Когда-то это, наверное, было красивое место. Тихое, умиротворенное. Идеальное для небольшого храма и его смотрителя.
Теперь же…
Стены покосились. Некоторые колонны упали и валялись на земле, заросшие мхом и травой. Крыша провалилась — видны были почерневшие от времени балки, торчащие как рёбра мертвого зверя. Каменные ступени лестницы, ведущие к главному входу, треснули и покрылись паутиной мелких трещин. Ворота висели на одной петле, скособоченные и жалкие.
Запустение. Полное, абсолютное запустение.
И что-то ещё. Что-то неуловимое, что заставляло кожу на затылке покрываться мурашками.
Панцирь мягко приземлился у подножия холма. Я спрыгнул на землю и огляделся. Холм был невысокий, метров тридцать, может чуть больше. Склоны поросли высокой травой и редкими деревьями. Тут захочешь — укрыться особо негде. Все на виду.
