Никого.
Никаких следов живого существа.
Но мяуканье повторилось. Теперь оно звучало ближе. И… грустнее. Словно кто-то жалобно звал на помощь. Или жаловался на жизнь.
— Не вижу никакого кота, — тихо сказал я.
— А я его слышу, — ответила Джинг, прижав уши. — Он совсем рядом.
— Ли Бо?
— Без понятия.
— Лянг?
— Мяу… мяу…
Голос был тонким, почти детским. И в нём слышалась такая тоска, что даже у меня защемило сердце.
— Может, он ранен? — предположила Хрули. — Или застрял где-то?
Я медленно пошёл в сторону звука. Лисы пошли за мной, настороженно принюхиваясь.
— Мяу…
Ближе. Ещё ближе.
В этот раз звук никуда не исчезал, как в прошлый раз.
Мы обогнули угол разрушенного храма и снова вышли к главному входу храма. К каменным ступеням, по которым поднимались сюда.
И застыли. Все вместе.
— О как… — удивленно сказал Ли Бо.
— А вот и кот. — басом сказал Лянг.
— Странный кот, — добавила Ло-Ло.
— Очень странный кот. — добавили дружно лисы и приняли боевые стойки, их хвосты встопорщились, уши прижались, и они тихо утробно зарычали.
На верхней ступеньке полуразрушенной каменной сидел кот. Обычный серый кот, на первый взгляд. Он методично вылизывал лапу, как это делают все коты. Но что-то в нем было не так. И это было понятно всем.
Во-первых, нечего тут делать обычному коту, во-вторых он…не дышал, в-третьих его шерсть словно выцвела, а глаза… глаза были пустыми, как стеклянные шарики.
Кот поднял голову и посмотрел на нас. В его пустых глазах мелькнуло что-то похожее на грусть.
— Наконец-то, — сказал он человеческим голосом. — Посетители. Как давно здесь никого не было.
Мертвый кот. — сразу стало понятно.
— Мяогуй, — тихо сказал Ли Бо. — Один из видов злых духов в обличии кота.
— Злой дух? — переспросила Хрули. — Но он такой… маленький. И как будто бы безобидный…
— Не обманывайся размером, — предупредил Бессмертный. — Мяогуи могут быть очень опасны. Особенно старые.
— Ну почему сразу злой дух? — фыркнул кот, — Просто несчастный.
А потом он зевнул и продолжил вылизываться, как будто бы не обращая на нас внимания.
Говорящим котом меня было уже не удивить, но я всё равно на пару секунд застыл, пытаясь понять, что это за существо такое. То есть слова Бессмертного я слышал, но почему-то внутренне не воспринимал этого мертвого кота как злого духа.
Я присел рядом с ним. Кот даже не дернулся.
— Давно ты здесь?
— О, очень давно, — вздохнул кот, прекращая вылизываться. — С тех пор, как здесь случилась… неприятность.
— Какая неприятность?
— Люди умерли. С ними это часто случается, но тут померли все до одного. Отравились. — Кот вздохнул, — А потом пришли другие люди. Плохие люди. Разворошили покой мертвых, забрали кости. Оскорбили память. Нехорошо это.
Вблизи он казался еще меньше: маленький, худой, с облезлой серой шерстью.
Я взглянул на него триграммным зрением и увидел, что через его тело проходили тёмные нити — остатки негативной Ци, которая пропитала это место. Он был духом. Призраком кота, который когда-то жил здесь. Эти нити крепко держали его тут, по сути, они были его цепями.
Через секунду я понял — это цепи воспоминаний, эмоций и боли.
Я наклонил голову еще ниже, чтобы оказаться на уровне глаз кота, который сохранял полную невозмутимость, будто не он злой дух, а я Праведник.
— Как тебя зовут?
Кот задумался.
— Не помню. Прошло слишком много времени. Я был котом храма. Здесь меня кормили монахи. Я ловил мышей. Грелся на солнце. А потом… потом они все умерли. И я остался один.
Кот убрал лапу и посмотрел вверх, на Небо.
— Ты тоже умер?
— Да. От голода. Никто не приходил. Никто не кормил. Я ждал. Ждал долго. А потом… я просто уснул. И когда проснулся, я был таким.
Кот посмотрел на свою лапу, на почерневшие когти.
— А почему не ушел?
— Я не могу уйти. Я привязан к этому месту. Я ждал. Ждал, что кто-нибудь придёт.
— К тому же… — продолжил кот, — Я не знал, как уйти. Когда умер, я просто… остался. Здесь было моё место. Мой дом. Я думал, что если буду ждать достаточно долго, то всё вернётся. Храм восстановят. Монахи придут. Всё будет, как раньше. Но здесь не осталось даже крыс.
Я ощутил укол жалости, потому что в его голосе звучала какая-то детская наивность, что мне стало больно.
Даже после смерти этот кот продолжал ждать. Ждать, что кто-то вернётся. Что кто-то вспомнит о нём.
— Увы, — вздохнул кот, — Как я уже сказал, пришли только темные люди. Они разрыли могилы. Забрали тела. Я пытался их остановить. Шипел. Царапал. Но они только смеялись.
Кот опустил голову.
— Я не смог защитить их. Не смог защитить это место. Я неудачник. Плохой кот.
Повисло молчание.
Я осторожно положил ладонь на голову кота.
— Ничего, мы пришли.
Глава 21
— Я не вас ждал, — фыркнул кот.
— А пришли мы, — спокойно ответил я.
— Пришли? — переспросил он, — И зачем?
— Я обещал, — просто ответил я, — Тому, кто раньше был тут Смотрителем — обещал, что навещу могилы его семьи.
— Хм…надо же, хоть кто-то выполняет свои обещания.
Кот встал, прошелся по ступеньке взад-вперед и вернулся.
Некоторое время царила тишина. Только ветер шелестел сухими листьями.
— Ты знаешь, — наконец нарушил тишину кот, глядя прямо перед собой, — когда я был жив, я думал, что смерть — это конец. Просто конец. Что после неё ничего нет. Ты закрываешь глаза — и всё. Тьма. Покой.
Он замолчал, и я увидел, как его пустые глаза словно наполнились чем-то. Эмоцией? Или воспоминанием о эмоции?
— Но оказалось, что смерть — это не конец, — продолжил он. — Это просто… другое состояние. Ты продолжаешь существовать, но ты уже не живой. Ты не можешь согреться. Не можешь насытиться. Не можешь даже… просто почувствовать что-то по-настоящему. Ты застреваешь между мирами. Не здесь и не там. Просто посередине.
Я молча слушал.
— И самое худшее, — продолжил кот, его голос стал тише, — что ты понимаешь, что твое существование больше ничего не значит. Раньше я ловил мышей — и это имело смысл. Монахи радовались, хвалили меня, давали рыбу. Я приносил пользу. А теперь? Теперь я просто… есть. Я не могу поймать мышь, даже если бы захотел. Я не могу никого защитить. Я ничего не могу.
Я ощутил, будто сам был виноват в том, что это место не очищено до сих пор, хотя, конечно же, виноват не был. Этот кот провел столетия в этом забытом месте, охраняя пустоту и привязанный к этому месту ловушкой ожидания, не в силах покинуть его. В этом не было ничьей вины — это просто случилось.
Кот вздохнул и как-то по-особенному посмотрел на меня пустыми глазами. В них мелькало что-то совершенно человеческое — усталость. Не физическая усталость, а духовная. Усталость от бытия, от существования без цели, от ожидания, которое никогда не закончится.
Я погладил его по голове, ощущая странную теплоту, исходящую от него: не тепло живого тела, а нечто другое. Теплоту воспоминаний, может быть. Или теплоту души, которая всё еще цеплялась за этот мир. И он не убирал свою голову: кажется, моя энергия благотворно действовала на него, но при этом он не растворялся и не испытывал от нее боли, как это было со злыми духами. Видимо Ли Бо немного ошибся с классификацией этого странного существа.
Удивительно, вроде бы он существовал как злой дух, но злым не был. Я вдруг понял, что злые духи — слишком общее название для столь уникального процесса.
Кот посмотрел на меня своими пустыми глазами, в которых не было ни злобы, ни ненависти — только бесконечная усталость.
— Ничего, мы пришли, — повторил я. — И всё будет хорошо.
Кот прикрыл один глаз и посмотрел на меня с таким скепсисом, который не ожидаешь увидеть в глазах животного. Особенно мертвого животного.
— Хорошо? — переспросил он. — А что это значит — «хорошо»? Храм разрушен. Люди мертвы. Я мертв. Даже мыши отсюда сбежали. Что тут может стать хорошим?
