Генезис. Книга I (СИ) - Туманов Влад

— Сиди! — пришлось шикнуть на него, чтобы он не показывался абы кому на глаза. — Я сам со всем разберусь.

Встав из кустов, я вышел на берег с намерением спасти прекрасную деву от пристающих к ней извращенцев, но стоило мне показаться на берегу, я застыл от удивления. За те мгновения, что я пытался удержать беснующего Пакость, девушка лично вылезла из воды и в один трусиках наваляла сразу трём парням. Того, что весьма прямо предлагал ей совокупление, она и вовсе колотила кулаком, сидя на нём и придерживая за галстук. Удары у неё были хлёсткие, поставленные, а главное, парень уже, вроде, отрубился, но она всё никак не могла прекратить его бить.

— Ещё раз! Хоть ещё раз ты помешаешь мне! — на каждое второе слово она делала по удару. — Останешься без яиц!

Мне захотелось свалить, пока она меня не заметила, но было уже поздно. Закончив фразу, она тяжело задышала и подняла взгляд на меня. Мой взгляд по инерции опустился вниз, на её голую грудь, лишь слегка прикрытую волосами.

— Ты ещё кто такой⁈ — она встала и пошла в мою сторону. — Тоже вздумал мне мешать⁈

Не успел я ответить, она попыталась меня ударить. Инстинкты сработали на опережение, и я увернулся. Она издала удивлённый смешок, но на этом не остановилась, продолжив наносить удар за ударом и все в молоко. В какой-то момент мне всё это надоело, и, перехватив её руку, я выкрутил её и повалил девушку на землю. Ей это очень не понравилось.

— Отпусти! Иначе тебе конец, ты понял⁈ — взревела она и дёрнулась, упёршись пятой точкой мне в пах. Ох, зря она так.

— А ты на удивление бойкая для голой девицы, уткнутой носом в песок, — усмехнулся и оглядел её спину. — Хотя не могу не подметить, ты весьма в хорошей форме. Никогда не видел у девушек такой рельефной спины. Метишь в Истребители?

— Тебе какое дело⁈ — она и не думала успокаиваться, продолжая ёрзать и будить во мне зверя. — Отпусти меня, я кому сказала⁈

— Как-то ты очень плохо разговариваешь с тем, кто спешил тебя спасать. Будь на моём месте кто другой, ты бы его избила, не разобравшись?

— Да плевать мне, кто ты и зачем сюда припёрся! — она, кажется, пропустила мои слова мимо ушей, потому что совсем не думала, когда отвечала. — Отпусти, или я тебе ухо откушу!

— Правда? — слегка надавил на руку. Девушка скрипнула зубами от боли, но я тут же её отпустил. Это была демонстрация силы, не более. Я не люблю доставлять девушкам боль, если они сами того не просят, но она нуждается в том, чтобы её поставили на место. — И как ты это сделаешь?

— Вот выберусь и обязательно откушу!

— Тогда ты не оставляешь мне выбора. Уши мне нужны, значит, и отпускать я тебя не буду. К тому же, ты достаточно симпатичная, мне понравилась. Пожалуй, возьму тебя к себе. Выхожу, манерам научу, моей станешь! Всего-то годик в подвале посидишь и будешь, как шёлковая.

— Ч-чего? Каком ещё подвале? — её запал начал понемногу сходить на нет. — Куда ты собрался меня тащить, придурок⁈ А ну развязывай, быстро!

Она попыталась царапаться, но я лишь поудобней перехватил её руки.

— Что? Не хочешь? Раз так, то вот тебе второй вариант. Ты сейчас успокаиваешься, я тебя отпускаю, объясняю всю ситуацию, мы знакомимся, и никто никому ухо откусывать не будет. Идёт?

Вот здесь она задумалась и задумалась надолго, но в конечном итоге сдалась.

— Идёт.

Но, как я и ожидал, стоило мне её отпустить лишь на миг, она перекрутилась и попыталась, вот те раз, вцепиться зубами мне в руку! Притом, я отчётливо увидел в её рту клыки, а глаза её блеснули красным. К счастью, от укуса меня спасла адаптивная чешуя, появившаяся на коже. Девица этого явно не ожидала и чудом не поломала о неё клыки, но было ей неприятно. Когда она поняла, что попытка нападения провалена, пихнула мне в лицо пяткой, не очень больно, выкрутилась и рванула, куда глаза глядят. Мне только и оставалось, что наблюдать её побег. И ведь даже одежду оставила. Хотя сейчас ночь, даже голышом она едва ли много кого встретит. И что-то мне подсказывает, что её это сейчас мало волнует.

Рядом появился Пакость.

— Чу была? — спросил он, моргая и оглядывая берег беглым взглядом. Его взгляд остановился на побитых студентах. — У-у-у… Во лахи!

— Согласен, — усмехнулся и опустил взгляд вниз, на золотой амулет с большим рубином по центру, который, судя по всему, обронила эта ненормальная. — А вот за этим, что-то мне подсказывает, она точно вернётся.

— Хозя! — Пак отдёрнул меня за воротник. — Деква кто?

— Не знаю, Пак, — пожал плечами и убрал амулет в карман. — Но мне она понравилась, а тебе?

— Бойва! — верно подметил он и показал свои сто шестьдесят три белых зуба. Когда-то я лично их посчитал. Да, в цитадели не всегда было чем заняться.

— Согласен, боевая, — погладил мелкого по голове и кивнул на разбросанные вещи. — Нет, их, пожалуй, пускай сама собирает. Иначе посчитает ещё меня за извращенца.

С троицей тоже лень разбираться. Едва ли они скоро придут в себя, а тащить их в лазарет на горбу мне неохота. Да и что с ними тут может случиться?

Махнув на них рукой, пошёл обратно в академию. Пускай всё и пошло наперекосяк, но желание своё я выполнил, и хотя бы сегодня могу уснуть спокойно. Но если в ближайшее время я не найду способ понизить уровень своего либидо, у меня будут большие проблемы. Там и медоед может вылезти, а во что это выльется для академии, страшно подумать!

Екатеринбург

Улица Шейнкмана, 19

Двадцать первое октября всегда было для Громова самым грустным и одновременно весёлым днём. Ведь именно в этот день у его жены был День рождения, и каждый год он праздновал его вместе с ней и друзьями, как в последний раз. Ведь это и в самом деле может быть так. Рак лёгких поразил его жену порядка пяти лет назад, и с тех пор они борются за её жизнь почти каждый день. Но сколько бы ремиссий не происходило, полноценного лечения достичь так и не удалось, а с каждым годом общее состояние его жены всё ухудшается. Прежние препараты уже помогают не так, как раньше, а новые стоят всё дороже и дороже. С каждым месяцем денег требуется всё больше, а недавно Громов едва не потерял работу, без которой его любимая обречена.

Вот и сегодня, стоя на пятом этаже и вдыхая едкий дым, Иван думал о том дне, когда упустил мальчишку. Что могло пойти не так? Почему он сбежал, и главное, что могло бы случиться, пойди всё по иному сценарию? Ответа на этот вопрос он найти так и не смог, хотя думал об этом каждый день и даже сегодня, когда в их двушке не протолкнуться и вся она до отвала забита друзьями семьи, он не может обиться от мысли, что недоработал. И если бы он только поступил иначе, сейчас бы они праздновали этот день не здесь, а где-нибудь на лазурном берегу. Да и премию, скорее всего, бы дали.

— Ваня, ты чего тут застрял? — на застеклённый балкон вышел лучший друг и коллега Громова, Гена Занозин. — Там моя с твоей караоке на телеке врубили. Пойдём с нами, пока они там до Лепса не дошли. Меладзе уже спели… Слышь, ты чего?

— Да думаю я, Гена, как всё так повернулось? — Гром достал уже, пожалуй, третью сигарету и закурил. — Как мы того парнишку упустили?

— Ты всё об этом? — устало произнёс Занозин, закрыл за собой балконную дверь и прошёл к открытому окну. — Сигареткой угостишь?

— Держи, — не глядя, достал из пачки «Парламента» сигарету, как назло, последнюю и протянул товарищу. — На здоровье! Кстати, ты же, вроде как, бросил?

— Да разве с тобой бросишь? — усмехнулся Гена и закурил. — Ах, лепота!

Около минуты они молча стояли, курили и смотрели на ночное небо. Доносящиеся из комнаты весёлые крики резали Ивана по сердцу, ведь он понимал, что, если ничего не предпринять в ближайшее время и не изменить своё положение, его жена умрёт, и он останется совершенно один. С нелюбимой работой и этой квартирой, всё в которой будет напоминать ему о той жизни, которую он потерял, потому что не дожал.

— Слушай, — докурив, Гром повернулся к другу. — А ведь в самом деле, как мы парнишку упустить умудрились?