Джунгли. Том 3 (СИ) - "Focsker"

— Подлый ублюдок, что ты сделал со своими офицерами⁈

Рабнир замахнулась, намереваясь разбить красивое, но злобное личико Глатческо.

— Тихо-тихо-тихо! — выронив бокал, двумя руками хватаюсь за руку Рабнир. — Ты что, хочешь мне испортить всю радость от победы? Мне в постели кровь видеть не хочется. Хочу наблюдать за её растерянностью, за похотью, за слабостью и тем, как сломается верная республики трость. К кровати! — командую я, и её, подобрав под локотки, тут же несут к мягкой постельке. — Кладите на живот, штаны снять, руки и ноги в стороны, сейчас я её трахну, а потом мы поговорим ещё раз!

Глава 25

— Что ты задумал⁈ — Брыкаясь и дергаясь, когда ноги её растягивали в стороны, оголяя обе женские дырочки, кричала Глатческо. — Будешь меня пытать⁈ Ха, думаешь, я испугаюсь! Я адмирал, величайшая из когда-либо живших, та, кто в море выебет любую армия, я ГЛАТЧЕСКО!

— Завязать ей рот? — закончив с ногами, спрашивает Рабнир.

— Нет, так даже эротичнее. Стражу вон, вы двое останетесь.

— Животные, ублюдок, выродок! Вам не сломить мою волю, что бы вы со мной ни делали, я… — Озираться, Глатческо видит, как я скидываю штаны, как, целясь в её дырочки, начинаю наяривать, постепенно пристраиваясь. Киска её взмокла от тех двоих парней, и радовать её сразу, без боли, мне не хочется. — Ты чего удумал, зачем снял штаны… Ты…

— Ебать я тебя сейчас буду. Устанавливать, так сказать, дружеские отношения путём полового акта с последующим семяизвержением в тебя. Твоя свита согласилась сдать тебя с потрахами, те, кто ещё на кораблях, сейчас начнёт с них ссаживаться, даже не подозревая о предательстве в стенах этого города.

— Что ты им пообещал? — перестав верещать, косясь на меня как на сумасшедшего, спрашивает адмирал.

— Защиту. Им, их детям, всем, кто согласится жить под протекторатом Федерации. Мы уже заключили похожий союз с империей, теперь они наши главные торговые союзники. А с учётом того, что и республика вот-вот перестанет существовать в том виде, в каком была, то и твоя свита с радостью в обмен на земли и помощь тут же согласилась стать частью Федерации.

— Они предадут тебя в тот же миг, как запахнет жареным, так же, как было со мной! — Не предадут.

Пристраиваясь на кровать, коленями упираюсь в её ляжки, прицеливаюсь.

— Слушай, парень, ты кого сейчас наказывать собрался, себя или меня? Ты и вправду думаешь, что соитие сможет как-то мне навредить? — Головка моего члена проваливается в её очко, Глатческо показала зубы, сжала кулаки и как-то с вызовом зыркнула на меня. — Пусть это не особо и приятно, но… — Пальцы мои проникли в её киску резко и глубоко. Двигая ими так, чтобы член в её заднице едва ли не ощущал косание пальцев, вынуждаю адмирала рачать. Грубо, резко, со всего плеча, до боли в ладони, я бью её по заднице. Та, дрогнув, отозвалась лёгким подрагиванием и краснотой.

— Сволочь… — рыкнула Глатческо, и я, вытащив правую руку из её киски, вдарил по правой ягодице, а затем навалившись пахом, вошёл в её зад на полную глубину, заставив адмирала взвизгнуть. — Идиот… не туда, туда не суют!.. — Вновь шлепок, потом навалившись на её спину своим животом, пальцами левой руки, хватаю её за левый сосок, сильно сжимаю и начинаю выкручивать, доставляя женщине одну лишь боль. Это должно было походить на изнасилование, ведь я насиловал её, бил, брал там, где хотел, и ебал туда, куда хотел, но почему-то, когда я вытащил из её попки член, она сама, добровольно приподняла свои булки как могла, на максимальное расстояние, слегка покачивая бедрами, подалась назад. Что это? Похотливость, случайность?

— Тебе не сломить меня… — перестав оглядываться, едва скрывая, что кайфанула от боли, от того, как с ней грубо, впервые в жизни обращался мужчина, глядя в стену, пробормотала адмирал.

— Вот как? Рабнир, мне кажется, у пленницы слишком длинный язык, займёшь его?

— С радостью! Всегда мечтала сделать что-то такое с вражеским командиром.

— Я искусаю тебя досмерти! — кричит в ответ всерьёз разозлившаяся Глатческо.

— Тогда я прикажу убить всех, кто тебе дорог, адмирал. — Вновь вставляя член в её задницу, добавляю: — Я собираюсь пощадить тебя, более того, возможно, мы сможем даже договориться о мирном сосуществовании, но в обмен ты должна подчиниться мне. Подчинись, стань мне не врагом, а любовницей и другом, тогда клянусь, мы оба получим то, чего желаем.

Минутное молчание. Мои покачивания, проникновения в неё, прикосновения к её клитору и ласки женских сисечек приводит к нужному мне вопросу:

— Что я должна сделать? — спрашивает адмирал.

— Высунь язык, — требую я, — а ты, Рабнир, попробуй получить немного удовольствия.

— Я постараюсь, мой прекрасный Агтулх! — откинув набедренную повязку, подходит к лицу растерянной Глатческо медоед.

Этой ночью жадная до ласки Глатческо — та, которую по всем законам военного времени следовало казнить, — я использовал целиком и полностью исключительно в своих извращённых и эротических нуждах. Её лицо и рот обслуживали моих ревнительных самок, в то время как я, хлесткими ударами покрывая её тело, с периодичностью долбал каждую из её дырок, старательно спуская всё семя прямо в матку. Она должна забеременеть, тогда, вне зависимости от того, смогу ли я её перевербовать или нет, слух о перебежчице Глатческо заиграет новыми красками. Роман с иноземцем, беременность, адмирал переходит под контроль Федерации вместе со всеми своими офицерами и войском, становится нашим протекторатом. Если я её соблазню, если навык уравнитель и истребитель ереси сработают, мы придём к лучшему — к сотрудничеству, и получим флот с адмиралом, который уже сейчас способен не просто противостоять, но и уничтожить флот империи. Если соблазнить не удастся, тогда она навсегда станет игрушкой Ведьмы, ведь только так нам удастся сохранить единство и силу Новой Республики на наших берегах. Её офицеры уже служат мне, их мужья и дети будут перемещены в столицу в качестве заложников, туда же я намеревался отправить и Глатческо. Мне нужно возродить на моих берегах монархический строй Республики. Необходимо сплотить всех врагов вокруг контролируемой мной Глатческо, сделать ей ребёнка, который унаследует за ней всё, и постоянно напоминать тому, кто его отец. Так и только так — потрахивая знать из империи, потом наших, затем республиканок — удастся остудить горячие головы, уравнять всех в правах на «меня» и эти земли. Мир обязательно наступит, и обеспечат его себе не Федерация, а те, кто прибился к нашим берегам!

К утру нового дня, переполненная моей любовью адмирал валялась на кровати без верёвок и кандалов в бессознательном состоянии. «Умоляю, только не останавливайся, я сделаю всё, что пожелаешь!» — высунув изо рта свой шероховатый язык, которым были очень довольны Медоед и Гончья, стонала она. Оставлять без надзора эту любительницу плётей, грубости и жёсткой долбёжки в задницу, естественно, не стали. Когда та придёт в себя, моя помощница Лея сведёт её с Ведьмой. Та совершит свой мерзкий ритуал, после чего, оставив уже околдованных аристократов, мы отправимся в столицу. Наш визит, вторжение в город-крепость должны остаться не актом агрессии, а событием — приходом послов и парламентёров, которые, проведя долгие и очень жаркие переговоры с адмиралом, таки сумеют добиться желаемого обеими сторонами.

Мой план исполнялся четко. Перед тем как стало известно, что ночью адмирал Глатческо проводила тайные переговоры с Федерацией, мы свели будущую главу Новой республики с Ведьмой. Света, от многочисленного количества целей, которые ей приходилось держать под своей силой, находилась на пределе. Простая охрана, знать, теперь Глатческо, она напрямую говорила: «Их слишком много». Поэтому с теми, кого насильственно взяли в оборот из «первых целей, пленённых», пришлось поступить негуманно. Рты заткнули, руки связали, колонной отправили в порт Империи в качестве рабов, освобождая силам ведьмы новые «ячейки» для покорения. Четверо суток, находясь в непосредственной близости от Омаха, наблюдая за селением и за стоящим в порту флотом, я внимательно следил за обстановкой. За тем, как подчинённые силе Ведьмы офицеры и сама Глатческо сводят с ума своими решениями высший аристократический состав, возглавлявший флот. Глатческо, попавшая под воздействие моей силы, колебалась, но без давления магии Ведьмы сама, лично провозгласила побережье независимым от влияния Республики государством. Подобное заявление не могло пройти без последствий. Среди командного состава вспыхнул бунт, была поножовщина и перестрелка. Большая часть флота покорилась Глатческо, несколько кораблей с их капитанами прорвались до пристани, добрались до судов и отправились в ближайший порт, который, как они считали, ещё принадлежал республике. Они думали и обсуждали слишком долго. Их же предательски одурманенные офицеры — целый отряд — уже сообщили соседнему форту о решении адмирала Глатческо. И там, где от трупов и частей тел ещё не очистился полностью берег, решение о союзе и протекторате приняли моментально. Никто даже спорить не стал с гонцами из главного города-крепости, особенно когда их представляла правая рука самой Глатческо. По прибытию в порт галер Республики на пополнение припасов, начались облавы, пленения, аресты. Без припасов и полного запаса пресной воды команды не решились отправиться обратно в порты республики, сдались вместе со своими капитанами, ознаменовав тем самым крах Рагозской экспансионной миссии. Именно это ознаменовало конец Республики, так страстно ожидавшей несметных сокровищ из далеких земель.