Джунгли. Том 3 (СИ) - "Focsker"

— Продолжай, я хочу узнать твой план до конца, — требую я от «будущей наместницы этого селения», а сам в полголоса требую привести сюда ведьму. Доверяй, но проверяй, как говорится…

На следующий день. Адмирал Глатческо.

Распивая любимые сорта вина в окружении старших офицеров, адмирал радостно праздновала сокрушительную победу над имперскими гигантами, которых так страшились Каолиция и республика. Счёт потопленных судов почти достиг десятка, а если взять в учёт один, который во время абордажа удалось захватить, так и достиг вовсе! Всего-то надо было — правильно подобранная погода и чтобы никто из республиканских шишек не мешал. Два фактора, которые были правильно и вовремя подобраны, создали очередное легендарное событие для Республики Рагозии… — говоря о республике, адмирал задумалась: «Стоит ли приписывать столь великую победу государству, которое вот-вот исчезнет?» — рассуждала она, отдаваясь пьянству и тем эмоциям, которые переполняли её армию.

— Вы видели, видели, как мы прижали их к этим трухлявым стенам и скалам!

— Да, хорошо горели посудины, и порту тоже досталось! Жаль пушки высоко, успели жуки сухопутные на берегу укрепиться. А не то мы бы их там всех до последнего перетопили и передушили!

— Славься адмирал! Славься Глатческо! — кричали офицеры, на что командующая, принимая лесть, с барского плеча хвалила всех своих помощников и капитанов за исполнительность и последовательность. Наконец-то, после череды серьезных поражений на суше, ей удалось вырваться в море, показать, за что её так сильно любит и почитает Республика.

Флот Глатческо возвращался к месту стоянки уже в сумерках. Они не торопились, праздновали на своих галерах, при этом, внимательно оглядывая побережье, пытались вновь подойти к бухте с спрятавшимися в ней кораблями. Никто никуда не ушёл, недобитки навелись на единственный вход и выход. Проход слишком опасен, сети и канаты, которыми легко остановили лодки с пехотой в прошлый раз, так же легко остановят и огромные галеры, сделав их мишенями для забрасывания камнями, гранатами, обстрела из пушек, луков и мушкетов с пистолями. Единственным возможным вариантом для взятия бухты был и оставался сухопутный сценарий, от которого Глатческо благополучно отказалась. Вот-вот должны прибыть информаторы с Рагозии, от сведений которых зависело, какую войну продолжит вести Республика: наступательную или оборонительную. Коалиция, их решение по поводу борьбы за земли республики на материке либо же за новые земли вдали от уютных домов, станет ответом на все вопросы Глатческо. Флот продолжил путь в свою гавань.

— Адмирал, идём к пирсу? — спрашивает старпом.

— Да, швартуемся, следом пусть идут корабли с ранеными. Те, которые пробиты, пусть садятся на мель вместе с трофейным бригом. Пока ремонтируют бриг, снимем пушки с него и построим какой-никакой форт на границе. А то что-то дикарей давно не видно. Явно плохое задумали, может даже силы копят, нужно готовиться.

Сердце Глатческо взволнованно колотилось. Победа в море, то, что всё прошло как по маслу, не давала женщине покоя. Казалось бы, когда флот отошёл от берега, Федерация тут же была обязана пойти в атаку на суше. Они могли взять этот берег, который пленницы называли Омаха, как минимум в осаду. Могли пробить стены, ворота, сжечь место их стоянки и отдыха, но вместо этого… Глатческо улыбалась, видя своих офицеров у пирса, встречающих её с бочонком вина и несколькими мужчинами позади.

— Всё же, это всего лишь дикари. — Облизнувшись, чувствуя, как всё её женское вскипает от желания, от победы, Глатческо, не дожидаясь, когда корабль пришвартуется, спрыгивает на пирс.

— Адмирал, вы победили? — спрашивает тысячница Рагозии.

— Ещё как, разгромили этих шавок. — Пройдя мимо тысячницы, сразу направилась к мужчинам адмирал. — Прикажите приготовить мне жареного мяса, принести горячей воды, а ещё… — Подойдя в упор к застенчивому мужчине, взяв того за бороду, подняв и впившись в его губы, Глатческо требует настойку, заставляющую члены каменеть.

— Будет исполнено.

Взяв за шкирку второго мужчину, адмирал подталкивает обоих вперёд, приобняв их, держа руками за ягодицы. Идя по центру, она начинает свой рассказ. Громко смеётся, хвастается, обещая показать всю свою напористость обоим мужчинам в кровати. Глатческо на взводе, разум её затуманен похотью и алкоголем настолько, что она даже не заметила опустивших улиц, того, как выглядывая из окон, напуганно провожали её взглядами местные жители. Победа вскружила ей голову, а наличие в её доме третьего, молодого, сильного физически и изуродованного шрамами мужчины ещё сильнее распалило женскую похоть.

— Какой хмурый поклонник. — Не обращая внимания на стражу рядом, Глатческо скидывает с себя камзол, оставаясь в одной мокрой от пота белой рубахе, из-под которой торчат возбуждённые соски. — В обычное время таких, как ты с лица, не подпустили бы к моим покоям. Но, видимо, у капитанов другое мнение, ха-ха… Снимайте штаны, мужички, дайте мне немного потешиться в окружении ваших мелких членов!

Мужчины слева и справа от Глатческо отходят назад, покидают шатёр, в то же время в него входит ещё с полдесятка воительниц. Сосредоточенная на незванном гостье адмирал, стянув с себя мокрую рубашку, спиной ощутила лёгкий сквознячок от приоткрывшейся двери. Это был не ветер — она ощутила магию льда, а с ней воспламенённое заклятье огня.

— Что за шутки? — Оглянувшись, она видит двух тигриц: в руке одной огненный шар, во второй — над головой висит ледяное магическое копьё. Рядом с ними, с наползшими на лоб шлемами, беловолосые, кудрявые рагозские стражницы, с которыми что-то не так. — Где мужчины, вино и вода? Глаза Глатческо испуганно округлились в тот же момент, когда Рабнир скинула шлем. Тут же всё осознав, адмирал, прихватив сильной рукой табурет, швыряет его в сторону дверей, в рывке кидается к окну и рогом своим, пытаясь пробить возникшую ледяную стену, ударяется о препятствие.

— СУКИ! — Потянулась к подсвечнику на комоде адмирал, но подоспевшая Гончья ударом сильной ноги в живот согнула её по полам. Казалось, от такого удара никто не отойдёт, но адмирал хватает Гончью за ногу, вытянув тонюсенький ножичек из-под ремня, намеревается перерубить ей связки под коленом, но на выручку вновь приходит волшебница льда. Превратив руку и нож адмирала в огромный ледяной комок, даёт Гончьей секунду выдернуть ногу. Подсечкой, Гончья уложила адмирала на землю, а после усаживается у неё на лопатках верхом.

— Ты молодец, тигрица. Твой лёд великолепен. Можешь рассчитывать на то же, что и твоя подруга, — говорю я.

— Нет большей чести для вашей слуги, Агтулх Кацепт Каутль! — Склоняет голову волшебница.

— Что?!!! — взглянув на меня, кричит от удивления Глатческо. — Ты!..

— Я! — перебил лежащую на земле. — Рад нашему знакомству, адмирал. Приятно удивлён, слухи о вашей красоте оказались правдивыми. Позволите, я налью себе и вам вина?

Лёжа на земле, дыша словно бык, глядящий на мотодара и неспособный двинуться, она сверлит меня призрительным взглядом. В то же время, сам себе на уме, наполняю тару хвалёным лучшим из вин, о котором мне много раз рассказывали. Очередная пленница очень ценила некий изыск и вкус, в то время как для меня вкус этого напитка, как и моя новая собеседница, оставались очередной загадкой. Да… не такой победы я ждал над этим свирепым существом, чью принадлежность к какому-то виду из моего мира крайне сложно определить. Как кисунь имела два хвоста — коими никогда не обладали кошки моего мира, так и эта дама совсем не походила на типичных рагозских барашков. Ещё и внешность, чёрт побери! Нет у неё горы мышц, рельефа бодибилдера. Всё в меру: кожа чистая и гладкая, грудь, пусть и не торчком, но на её размер и возраст — прям огонь. Ещё и высокая, и штанишки эти так элегантно облегали женские ягодицы.

— На колени, — требую я, и её переводят в нужное положение, скидывают лёд и связывают руки верёвками. — Вы уж извините, адмирал, у меня на вас свои планы. Выпьете? — Сделав глоток из своего бокала, подношу его к рту Глатческо, и та, как верблюд, шевельнув губами, плюнула в него и на мою руку.