Эволюционер из трущоб. Том 12 (СИ) - Панарин Антон

Задняя дверь машины плавно отворилась, и из салона вышел улыбающийся Пожарский. На его лице, как всегда, читалось желание сразиться. Забавно: он выглядит злыднем, даже когда улыбается.

— Я хотел встретить тебя лично, но мне запретили, — весело объявил он. — Боятся, что я опять устрою бойню.

Я слегка прищурился, внимательно глядя на абсолюта:

— Зная вас, могу утверждать, что опасения были не напрасны.

Пожарский расхохотался:

— Конечно были! Я ведь живу ради сражений. Почувствовать себя живым можно лишь в момент, когда смерть схватила тебя за глотку и вот-вот вырвет тебе кадык.

В его голосе была одержимость. Причём я затрудняюсь сказать, какая именно. То ли он был одержим желанием поскорее сдохнуть, то ли желанием убивать.

Послышался щелчок, и из лимузина вышел ещё один мужчина. Могучий громила с потрескавшейся, словно гранит, кожей. Он коротко кивнул и протянул мне руку:

— Князь Каменев, — представился он басовитым голосом. — Садитесь в машину. По дороге обсудим детали операции.

Пожарский сжал кулаки и прорычал:

— Игорёк, сам полезай в машину, пока взрослые разговаривают. Не видишь, у нас с мальцом ещё не закончился разговор?

Каменев даже не удостоил Пожарского взглядом, просто мягко, но решительно подтолкнул меня к приоткрытой двери:

— Прошу, Михаил Даниилович.

Пожарский такого стерпеть не смог. Скрежетнув зубами, он резко развернул Каменева к себе.

— Ты оглох? Я сказал, что мы ещё не договорили, — процедил он сквозь зубы.

Каменев массивной лапищей надавил Пожарскому на грудь, заставляя отступить, и добавил, садясь в машину:

— Ярополк Степанович, я же сказал, что мы продолжим разговор в машине.

Сев в автомобиль, Игорь Фёдорович захлопнул дверь, спокойно посмотрел на меня и меланхолично вздохнул:

— Не обращайте внимания. Пожарский всю жизнь был вспыльчивым психопатом. Стихия обязывает, так сказать.

В этот момент с переднего сиденья донёсся голос князя Шереметева.

— Рад, что вы не сбежали.

— Ха-ха. А у меня была такая возможность? — засмеялся я, глядя, как Пожарский садится в автомобиль.

— Возможности есть всегда, важно их искать, — философски закончил Шереметев, уступив право двинуть речь Пожарскому.

— Ну и какого чёрта мы стоим? Заводи эту телегу и поехали крошить черепа, — недовольно буркнул он.

Я же осмотрел собравшихся и спросил:

— Не многовато ли тут абсолютов? Император решил не только зачистить столицу Китая, но и всю Азию?

Шереметев едва заметно улыбнулся:

— Надеюсь, всё пройдёт так же просто, как вы говорите. Но скорее всего, нас ждёт тёплый приём. Впрочем, четверых из шести абсолютов должно хватить, тем более, вы окажете нам посильную помощь.

— Ха-ха! Помощь. Я до сих пор не понимаю, на кой-чёрт его отправили с нами? — фыркнул Пожарский, сложив руки на груди. — Я бы мог и сам спалить к чёртовой матери весь Пекин.

— Ярополк Степанович, никто не ставит под сомнения ваши навыки. Однако, это воля Императора. Двое останутся охранять Хабаровск. Остальные, включая вас, отправятся в Китай. Задача со стороны кажется весьма простой. Проникнуть во дворец и уничтожить Императора вместе с Императрицей. Только так мы остановим войну.

Я вздохнул и покачал головой:

— Анатолий Захарович, не слишком ли это безрассудный план? Крайне сомневаюсь, что азиаты позволят нам пройти безнаказанно по их землям.

Шереметев подмигнул мне, глядя в зеркало заднего вида:

— Безрассудный, говорите? Прямо как ваше нападение на китайский перевалочный пункт. Всё ещё поверить не могу, что вы в одиночку развалили многотысячное войско.

Я небрежно пожал плечами:

— Мне просто повезло.

Пожарский же до сих пор не унимался.

— Ну, посмотрим, повезёт ли тебе так же в схватке со мной?

— Ярополк Степанович, закрой свой рот, — холодно приказал Шереметев, прерывая речь Пожарского.

На удивление, тот ничего не ответил. Занятно. Пожарский считается сильнейшим среди князей, но и самым сумасбродным. Интересно, какие точки давления на Пожарского есть у Шереметева?

Лимузин плавно качнулся и направился на окраину Хабаровска. Выбравшись за пределы города, мы свернули с дороги. Я был уверен, что лимузин застрянет, и мы будем его выталкивать, но нет. Под травой обнаружились бетонные плиты. Проехав совсем немного, я услышал едва различимый скрежет, донёсшийся с улицы. Бетонная плита на нашем пути приподнялась, открыв дорогу в подземный бункер.

Тусклое освещение на стенах, обилие охраны и гул работающей вентиляции сопровождали нас всю дорогу, пока лимузин не остановился. Абсолюты тут же высыпали из машины, и в ней остался лишь я один.

— Чего расселся? Заснул, что ли? — буркнул Пожарский. — Вылезай, будем экипироваться.

В этот момент во мне проснулся Шульман. С горящими глазами я выскочил наружу и увидел приоткрытую дверь в комнату, забитую до отказа стеллажами с оружием, доспехами и защитными артефактами. Я слюну едва не пустил от восторга. Шереметев вошел первым, и его встретил сгорбленный старик.

— Анатолий Захарович, рад видеть, — проскрежетал старик. — Как обычно?

— Нет, на этот раз нам потребуется лучшее, что есть в арсенале.

— Вас понял. Сейчас сделаем, — кивнул дед, а после хлопнул в ладоши.

От стен отделились два каменных голема и принялись таскать на свободный стол снаряжение. Тяжёлые доспехи, оснащённые защитными артефактами, необычные автоматы, работающие по принципу Оторвы, только заметно слабее. Гранаты на основе Слёз Мироздания, мечи, приборы ночного видения, укомплектованные рюкзаки со всем необходимым для длительного похода и кучу прочего барахла.

Первое, что я сделал, так это изучил автомат. И тут же задался вопросом:

— А почему таких игрушек нет на передовой? Они бы сильно помогли в борьбе с отрицателями.

Пожарский хмыкнул:

— Железяк-то можно наштамповать сколько угодно, вот только на каждый выстрел уходит Слеза Мироздания. Один взвод за день сможет расстрелять больше, чем в аномальной зоне добывается за год. Смекаешь?

Я кивнул. А про себя вздохнул. Автоматы были тем ещё барахлом. Они просирали львиную долю драгоценной энергии, расходуя лишь малую часть потенциала Слёз Мироздания. Тем не менее, скорострельность у оружия была неплохая, и магазины на двадцать Слёз хоть как-то компенсировали низкую эффективность.

А вот тяжелый доспех мне понравился. Его проектировал довольно умелый инженер. Мало того, что в доспех вмонтировали десяток защитных артефактов, так он ещё и не стеснял движения. Хотя весил, конечно, многовато. Килограммов двадцать, не меньше. Сталюка такая, что вряд ли её даже поцарапаешь из обычной винтовки.

Про мечи мне нечего сказать. Железяка хорошего качества, и не более того. Брать их я не стал, а вместо этого на одном из клинков оставил пространственную метку… Ну да, вот такой вот я иудей в душе. Не могу я не попытаться обнести Имперские запасы! Чего вы возмущаетесь? Только подумайте, за сколько можно всё это продать! Хотя, продать не получится. Сразу же поймут, кто обнёс склад, а после — секир башка. Ну и ладно. Оставлю для собственного пользования.

На моём лице появилась улыбка, а руки сами потянулись к гранатам. Люблю я подобные бахалки. Уж больно они упрощают жизнь. Если бы у меня была такая граната, когда я впервые встретился с химерой, то после первого же взрыва, от коровки остались бы рожки да ножки, а может, и ничего не осталось бы.

Когда все облачились в предложенное барахло и накинули на себя серые плащи, чтобы скрыть доспехи, мы вышли из арсенала. Пройдя по длинному коридору, воспользовались лифтом и поднялись на поверхность. Темно, сверчки верещат, лёгкий ветерок треплет волосы. Красота! Шереметев включил фонарик и подозвал всех к себе:

— Подходите ближе. Беритесь за руки.

Пожарский издевательски хохотнул:

— Встаньте, дети, встаньте в круг…

Шереметев гневно сверкнул глазами, обрывая пение абсолюта, и поднял руку к небу. Раздался оглушительный гром, а в следующее мгновение молния с небес пронзила землю, мгновенно окутав нашу группу слепящим сиянием.