Трактир "Бойкая щучка" (СИ) - Гринерс Эва

Она вела во внутренний дворик, вымощеный морскими камешками. Небольшая клумба с цветущими каннами, обеденный стол и стулья, выкрашенные в голубой цвет. Здесь же была расположена примитивная колонка.

Нажав на рычаг, я убедилась, что вода в ней есть. Сначала труба недовольно зафырчала, загудела, а потом на землю и камни мутноватым потоком хлынула вода. Я подставила ладонь ковшиком, напилась и умылась. Это немного освежило и взбодрило меня. Теперь нужно было думать, что делать дальше. Хорошо было бы разобраться с бумагами, но я была уверена, что без посторонней помощи мне не обойтись. К тому же Карла обещала привести помочь какого-то друга.

Я снова обошла дом. В общем, было не так страшно, как казалось на первый взгляд. Во всяком случае, жить было можно. Но всё казалось таким пыльным и засаленным, что, не придумав ничего лучше, я принялась за уборку.

В одном из шкафчиков нашлись куски грубого хозяйственного мыла с дегтярным запахом и пара вёдер. Помучавшись прилично, мне удалось развести огонь в камине-очаге. Спички и щепа для растопки лежали тут же на полочке. Когда огонь сначала робко, а потом всё веселее стал дразниться язычками пламени, я взяла вёдра и пошла на задний дворик к колонке.

Набрав воды, потащила их обратно, обливая себе ноги. Вскоре вода уже была достаточно теплой и я, настругав и растворив в одном ведре брусок мыла, принялась отмывать всё: от оконных рам до полов. Со столом пришлось повозиться, отскребая его ножом от засохших рыбных ошметков и прочей грязи. В конце концов он засиял почти первозданным цветом дерева.

Воду пришлось греть еще два раза, пока мне удалось растворить вековой слой жирной пыли.

Окна стали пропускать свет, и стало почти уютно. Следующим этапом я перебрала и замочила в мыльной воде всю посуду. Сходила на берег за песком и теперь тёрла им остервенело, как будто этим я могла избавиться не только от пыли и нагара, но и от всех остальных проблем.

Пальцы сморщились от воды, мыло оказалось довольно едким и нещадно щипало мне руки. По ходу уборки я ломала в дальней части коридора развалившиеся деревянные ящики и складывала обломки в ящик побольше - для растопки печи. Места стало гораздо больше.

Сколько времени прошло за всеми этими хлопотами, я не знала: часов в доме не было. Солнце еще не садилось, но ушло с зенита уже давно.

Внезапно я почувствовала, что страшно голодна. Еды мне никакой не попадалось, только какие-то засохшие корки, которые были сразу выброшены. Выйдя в “предбанник” я с сомнением уставилась на висящую над головой рыбу. Не то чтобы я была слишком уж притязательна или привыкла по жизни в харчах ковыряться… Но как-то даже без хлеба…

Мой взгляд упал на короб, так заботливо укутанный чьими-то руками. Может, пищевые припасы хранились там?

Я принялась распаковывать ящик, аккуратно складывая рядом ветошь и сети. Предчувствия меня не обманули: в этом ларе были самые необходимые базовые продукты. Нашлась мука, ароматное подсолнечное масло в большой стеклянной бутылке, крупы в мешочках, сухие вяленые помидоры, несколько банок оливок, варенье, куски сыра в рассоле, сахар.

Смерть от голода в ближайшее время мне точно не грозила, и я облегченно выдохнула. Решив приготовить фокаччу с оливками, помидорами и сыром, я уже предвкушала, как плотно поужинаю, окунусь в море и свалюсь спать без задних ног.

Но как только я замесила тесто, послышался знакомый голос:

- Габи! Габи, ты здесь? Мы пришли!

Несколько секунд я совершенно не могла сообразить, кто это может быть. Полная перезагрузка мозга. А потом сообразила и кинулась к двери. Это же Карла! Пришла, как обещала.

- Иди сюда! - позвала я и пошла навстречу.

В проёме показалась сияющая Карла. Выглядела она нарядно: пышная лиловая юбка в горошек с нижней кружевной, сиреневая льняная кофточка с рукавами-фонариками. Лимонно-желтая повязка на голове.

- Ты соскучилась в больнице по домашнему хозяйству? - фыркнула она насмешливо, - хотя от ужина мы не откажемся.

С этими словами она вытолкнула перед собой долговязого худого парнишку в круглых очках, дужки которым заменяла резинка. Он смотрел в пол, боясь поднять глаза.

- Проходите, сейчас фокачча будет! - пригласила я.

Парень топтался на месте, и Карла дала ему несильного пинка. Тогда тот сел и впервые осмелился посмотреть на меня.

Прыщеватый лоб, нос с горбинкой, умные смущенные глаза.

- Меня зовут Габриэла, - представилась я, чтобы подбодрить молодого человека, и прошла к печке.

- Очень приятно, - тихо проговорил он.

- А это Пабло Гарсия, - прострекотала Карла. - Кстати, он сказал, что вы знакомы, как же так?

- Учились в начальной школе вместе, - снова уставился в пол Пабло.

- Так вот поэтому она тебя и не помнит. Ты с тех пор таким красавчиком стал, - поддела Карла, а парень покраснел.

- Карла сказала, ты можешь помочь мне разобраться с бумагами отца, Пабло? - спросила я, обильно утыкав фокаччу сыром, оливками и вялеными помидорами. Для себя я бы поскромнее старалась, но все-таки у меня были гости. Кстати, впервые и в прошлой, и в этой жизни.

- Давайте посмотрим. Я постараюсь, конечно, - Пабло поднял на меня глаза, улыбнулся смущенно и поправил свои смешные очки.

- Но сначала поужинаем, - Карла прошествовала к печке и оценила взглядом произведение моего кулинарного искусства: - Выглядит потрясающе!

Глава 5

Рассортировав бумаги, счета, векселя или Бог знает что там еще было, Пабло взялся за их изучение. Мы с Карлой пристроились по бокам от него, стараясь даже не дышать.

Время от времени парнишка присвистывал, качал головой и бормотал себе под нос что-то типа “Ну и ну, ничего себе!”. Карла при этом посматривала на меня поверх его головы округлившимися глазами и пожимала изящными плечиками.

- Ничего не понимаю, - расстроенно проговорил он, наконец, откидываясь назад.

- А что там такое? - опасливо спросила я, даже не пытаясь представить масштаб бедствия.

- Долг громадный, такой несколько лет нужно отдавать, - покачал он головой, - но вот что странно: как будто не хватает какого-то документа. Обеспечения ссуды. Ваш отец был простым рыбаком, никакого ценного имущества нет. Подо что ему дали столько денег? Было бы здесь какое-нибудь свидетельство собственности, тогда понятно. А вы точно не знаете, Габи? Понимая это, можно прикинуть, стоит ли отвечать по кредитам или проще пожертвовать имуществом.

- Паблиньо, а разве дом и эта посудина на мели ничего не стоят? - спросила Карла.

Парень махнул рукой.

- Практически ничего, горстку песет. Вот если бы сеньор Ловейра был землевладельцем, да с фермой или несколькими рабочими шхунами, тогда было бы ясно. Но в документах ничего такого нет. Они как будто специально так оформлены.

- А что будет, если не платить? - Карла задала вопрос, который я сама стеснялась произнести.

Пабло стянул очки с головы и стал их протирать мятым платком.

- Сначала наложат арест на дом, Габриэла окажется на улице. А потом в тюрьме.

Я взволнованно заходила по длинной кухне вдоль стола. Карла и Пабло смотрели на меня сочувственно.

- Что же мне делать? - твердила я безнадежно, как будто ребята могли знать ответ на этот вопрос. - Радовалась тут, когда продукты нашла, а оказывается, не стоило и переживать: в тюрьме, небось, кормят.

- Габи, не отчаивайся, - попыталась подбодрить Карла, - если отберут дом, ты можешь пойти жить ко мне. Мать поворчит, но не выгонит.

Я остановилась и постаралась взять себя в руки.

- Спасибо, дорогая. Но это не выход. Допустим, я найду заработок, но, скорее всего, я только-только сумею себя прокормить.

- Габриэла, нужно узнать, как вашему отцу дали такую сумму и вообще куда она делась? Вы ничего не приобретали? - Пабло огляделся вокруг, как будто внезапно ожидал увидеть на моей кухне что-то ценное.

- Насколько я знаю, нет, - ответила я. - А вдруг отец просто не говорил мне?