Багряная радуга (СИ) - Гришин Алексей

Есть! Пролом, камни расшатаны. Мог один выпасть? Какой-же? Хм-м… один — нет, а вот несколько… Предположим, что вначале выпал вот этот, д,Оффуа без особых усилий вытолкал из кладки здоровенную, но и впрямь плохо державшуюся каменюку.

Тогда упали вот эти… еще три полетели вниз и впрямь от легкого касания, а там уже… Пришлось приналечь плечом, рискуя самому попасть под камнепад, но оно того стоило! Часть кладки обрушилась в нужном направлении и задела-таки тот клятый зеленый луч. Благо, набат к тому времени не стихал, скрыв за старой тревогой новое срабатывание.

Теперь — вперед!

Они бежали со всех ног, но успели в последний момент. Де ла Сьота остановилась. Стена и стена, не было там ни двери, ни лаза, вообще ничего особенного. Лишь внизу темнел скол штукатурки, из которого проглядывал самый обычный кирпич.

Бывшая рабыня положила на него руку, как-то надавила, что-то повернула, и стена разошлась, открыв вход в достаточно просторную комнату, почти полностью занятую широченной кроватью.

— Заходим.

Затем бросилась куда-то вбок, опять на что-то нажала. Стена успела встать на место, когда уже ясно слышался топот бегущих стражников.

Все облегченно вздохнули. Успели.

— Можно посмотреть, что происходит снаружи.

— Не обнаружим себя? — вытирая со лба градом катившийся пот, спросил д,Оффуа.

— Нет, здесь все для этого сделано. Я должна была точно знать, кому и когда открывать двери.

Сказала — и закашлялась. А Бен Фарук отчего-то поджал губы, как-то слишком резко отвернулся, уставился в угол. Эта странная комната освещалась какими-то светильниками, расположенными на потолке. Почему за столько лет они не разрядились? Д,Оффуа не решился задать вопрос. И так было ясно, что это место связано у обоих с не самыми приятными воспоминаниями.

— Показывай.

Вот так. Лучше наблюдать за происходящим снаружи, чем думать о том, что творится внутри.

Снаружи же все было весело. Суетились стражники, один, в большой чалме и палкой вместо меча в руках, очевидно начальник, от души лупил по спинам подчиненных. Те безропотно терпели и лишь разводили руками, указывая на упавшие камни.

Затем начали оттаскивать их в сторону, аккуратно сложили у стены. Понятно, тот самый зеленый луч не должен перекрываться.

Закончив, начали поиски. Со стороны мужской половины дворца и со стороны гарема. Стало ясно, что это надолго.

— Здесь можно спокойно разговаривать, никто нас снаружи не услышит.

— Я знаю, — жестко ответил жене Бен Фарук.

Вновь молчание. Тягучее, злое. Но так же нельзя, злость мешает думать, лишает осторожности.

— Вы здесь прятались, когда бежали с Делал? — спросил д,Оффуа, чтобы только спросить, отвлечь обоих.

— Да. Из этой комнаты можно выйти и в гарем, и на мужскую половину. И о ней никто во дворце не знал. Почти никто.

Бен Фарук громко скрипнул зубами.

'Я идиот, — вдруг понял д,Оффуа. — Ну куда, куда полез с расспросами. Ведь сам же еще два года назад выяснил, что де ла Сьота была рабыней. Золотоволосую красавицу, неспособную рожать, держали для утех гостей паши. Значит, именно сюда к ней приводили знатных господ, здесь она отрабатывала свой хлеб. Со стороны гарема она входила в комнату, а с мужской половины — они.

И Бен Фарук, он же был придворным врачом, обслуживавшим гарем, он тоже об этом знает. Да, они влюбились, несмотря ни на что, так бывает. Но господи, как же им сейчас паршиво.

Лучше сейчас молчать. Потом будет дело, будет опасность, они вытравят тяжелые мысли'.

Скоро ли все успокоится?

Если бы. Начальник попался упертый, стражники дотошными, так что разошлись, когда солнце уже давненько перевалило через зенит. И за все это время в комнате не было сказано ни слова.

— Пора идти. Уважаемая… — Оба супруга вздрогнули от такого обращения. — Далеко еще?

— Нет. Из гарема есть прямой выход к нужной галерее. Вот смотрите. — Она подошла к прозрачной стене, обращенной в сторону гарема. — Вот мимо того фонтана… бывшего фонтана, в вон ту дверь. Потом пройдем через спальню паши, а уже оттуда и в тот самый проход. Наложницы говорили, все специально устроено так, чтобы правителю было удобно обратиться к Великому заклятью, если ночью вдруг конфуз приключится.

Точно. Совсем рядом, сквозь листву разросшихся деревьев проглядывал золотой купол. А над ним стояла та самая радуга. Показалось? Или она и впрямь потемнела, стала ярче, будто невидимый художник добавил колер в ее скудную палитру.

— Нет, на сегодня приключений достаточно. Время есть, продолжим готовить проход в следующий раз. Хвала Всевышнему, времени у нас достаточно.

И снова по разрушенным, но уже знакомым коридорам, залам и переходам. Понимая, где находятся посты охраны, но и не расслабляясь, — ситуация могла измениться в любой момент.

Тот-же тупик, открытый де ла Сьотой проход и путешествие в полутьме сквозь звенящие комариные тучи. Благо, запас чудесной мази оказался достаточным.

Поднялись в дом. Д,Оффуа оглядел обстановку — в прошлый раз не удосужился. Все аккуратно, чисто.

И уютно. Да, именно уютно, как бывает лишь в очень счастливых семьях.

Дома его ждали. Делал с восторгом бросилась на шею, вовсе не заботясь, что подумают стоящие рядом слуги. И то сказать, молодая жена соскучилась по любимому, что может быть естественней.

— Мы волноваться о вас, господин. Тунис есть город опасный, вам не следует ходить без сопровождения.

Вот вроде бы и учтиво сказано, но больше похоже на замечание. И смотрит прямо в глаза, как равный. Однако кто такой этот Джамиль, чтобы от хозяина чего-то требовать!

— Мне лучше знать, как и куда ходить. — Ответил строго, жестко.

Возмутится? Напомнит о Старце горы? Да пусть попробует!

Но нет. Отвел взгляд, склонил голову.

— Вы прав, господин. Простить, я быть навязчив.

Сальва тоже поклонилась. Кажется, впервые за все время пребывания в Тунисе.

И больше вопрос о сопровождении не поднимался. Сказано — господину оно не требуется, значит, не требуется. Был риск, что ушлые собратья слуг попытаются-таки проследить, но нет. Д,Оффуа проверялся тщательно, хвоста не было.

Глава 30

«Капитан, обветренный, как скалы, вышел в море, не дождавшись дня» 15, — мурлыкал себе под нос де Камбре, облокотившись на планширь шкафута и наблюдая, как, ловко лавируя среди множества стоявших на якоре кораблей, «Внимательный» выходит с рейда тунисского порта.

Подниматься на шканцы, где уверенно командовал капитан Линч, не было ни малейшего желания. Куда приятнее постоять в рассветной мгле у борта и, пользуясь редкими в последнее время минутами одиночества, вспомнить любимую еще с того, московского, детства песню.

«Так прощаемся мы с серебристою, самою заветною мечтой, флибустьеры и авантюристы по крови горячей и густой».

Однако в авантюру такого масштаба до сих пор пускаться не доводилось, ни в той, ни даже в этой жизни. Шутка ли, дать укорот вконец обнаглевшим пиратам, сменить власть в целой стране, лишь формально входящей в Османскую империю. Да еще так, чтобы султан и помыслить не мог, что за готовящимся дворцовым переворотом стоит его величество король Галлии.

И естественно, никакой тебе армии. «Сделайте все тихо, виконт, как вы умеете». Ага, всю жизнь только тем и занимался, что революции устраивал.

«Пьем за яростных, за непокорных, за презревших грошевой уют, вьется по ветру Веселый Роджер, люди Флинта песенку поют».

Флаг над «Внимательным» самый обычный, галльский, матросам сейчас точно не до песен, но вот выпить, действительно, хочется. И для сугреву, и просто для удовольствия. Но нельзя. Неспроста тунисский рейд забит кораблями, не иначе как клюнул паша на приманку, заглотил, как акула, до кишок. Собрал пиратов, всех, кого смог, наверняка и планы разработал, и роли распределил. В этом он мастер, этого у него не отнять. А как иначе? Со всего побережья снялись боевые корабли Галлии, ушли, оставив это самое побережье без военно-морского прикрытия. Ненадолго, ну так для хорошего разбоя много времени и не требуется, благо опыт имеется.