Рожденный, чтобы жечь! 2 (СИ) - Лим Дмитрий

В итоге, ноги сами привели его к заднему двору академии, где располагался старый, заброшенный тир. Это было одно из тех мест, о которых знали немногие, и которое идеально подходило для того, чтобы побыть одному.

Когда-то здесь тренировались будущие снайперы и стрелки, но теперь тир представлял собой унылое зрелище: покосившиеся мишени, облупившаяся краска на стенах и горы стреляных гильз под ногами. Но Боре нравилось здесь.

Боря вздохнул с облегчением, оказавшись в полумраке тира. Здесь пахло пылью, порохом и забытыми надеждами.

Он посмотрел на мишени, и ему вдруг захотелось в них пострелять. Просто так, чтобы выплеснуть накопившееся раздражение. Но у него, разумеется, не было ни оружия, ни патронов. Да и стрелять он толком не умел. Разве что взглядом. Взглядом он умел убивать наповал.

Внезапно, взгляд Бори упал на старый, пожелтевший плакат, висевший на стене. На нем была изображена бравая девушка-снайпер, с прищуром смотрящая в оптический прицел. Под плакатом красовалась надпись:

«Меткий глаз — залог успеха!».

Боря хмыкнул. Ему бы сейчас меткий глаз, да чтобы прямо Антохе в самое сердце его страдающей поэтической души. Хотя, нет, лучше в «колбаску». Чтобы больше не совал куда не просят.

Хотя, с другой стороны, если бы Антоха не маялся дурью с этой Леной, то и Гугля не веселился бы, как умалишенный, клепая свои идиотские стикеры. Получается, во всем виноват Антоха. А значит, в него и надо целиться.

Боря усмехнулся своей логике, встал со скамейки и начал осматриваться в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить мишенью. И тут его взгляд упал на кучу стреляных гильз.

«А что, отличная идея!» — подумал он.

Он принялся собирать гильзы и выкладывать их в пирамиду на одной из мишеней. Работа оказалась не такой уж и простой, гильзы постоянно норовили рассыпаться, но Боря был настойчив. В конце концов, ему удалось соорудить довольно внушительную пирамидку.

Закончив свою кропотливую работу, Боря отступил на несколько шагов и прищурился, оценивая свое творение. Пирамидка из гильз гордо возвышалась на фоне обшарпанной мишени, словно маленький металлический Эверест. Теперь нужно было придумать, чем же ее сбивать. Ведь, как мы помним, ни оружия, ни патронов у него не было.

Боря огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь подходящего предмета. Взгляд его упал на валявшийся в углу кусок старой фанеры.

«Не комильфо, конечно, но сойдет», — подумал он, поднимая фанеру.

Он замахнулся и с размаху бросил фанеру в пирамидку. Но, как и следовало ожидать, попал куда-то мимо. Фанера с грохотом рухнула на пол, подняв облако пыли, а пирамидка, как стояла, так и стоит. Боря разочарованно вздохнул.

«Не мой день, — подумал он, собираясь было уже уйти, как вдруг ему в голову пришла гениальная идея. — А что, если…»

Он внимательно посмотрел на мишень, потом на свои руки, потом снова на мишень. Нет, это, конечно, безумие. Но разве он когда-нибудь боялся безумных идей?

Вытягивая руку и сделав из пальцев жест, типа, это не рука, а пистолет, он выстрелил. Попал. Охренел.

— Чё ля? — пробормотал Боря, таращась на полуразрушенную пирамидку.

Несколько гильз валялись на полу, словно их разбросало взрывной волной, остальные, покосившись, еле держались друг на друге.

«Не может быть…» — подумал он, лихорадочно соображая, что только что произошло.

Может, это был какой-то оптический обман? Игра света и тени? Или, может, у него внезапно открылся скрытый талант к телекинезу?

Он ещё раз вытянул руку, сделал жест «пиф-паф» и прицелился в оставшиеся гильзы. На этот раз — без всякой надежды на успех, просто чтобы проверить. И снова — чудо! Гильзы, словно подкошенные, посыпались на пол.

Боря стоял, как громом поражённый, пытаясь осознать происходящее.

— Папа маладес! — послышался голос Гугли.

Хаотично мотая головой в разные стороны, Боря попытался отыскать источник малолетнего голоса. Но сколько бы он не крутился, младенца нигде не было.

— Чё за херня, — забормотал он. — Эй, малой, ты где?

А Гугля, как оказалось, левитировал под потолком, по дебильному усмехаясь над ним.

— И с каких это таких пор ты у нас летать можешь? — Клеменко с удивлением написанным на лице, пялился на карапуза. — А?

Ответом была тишина.

Новые способности, которые я открыл в себе, просто требовали вылезти наружу. Помимо того, что под середину марта я нормально ходил, пытался болтать и в целом, вёл себя как вполне взрослый человек, так ещё и научился залезать в голову к Боре. Отсюда, общение стало куда проще, чем было.

И это, очень сильно помогало Борису на занятиях. Я, теперь, не только мог колдовать за него, маскируя его «обыденность обычного человека», но и решать вполне серьезные магические задачки.

Удивительно, но мой собственный прогресс в ментальной магии, казалось, напрямую зависел от успехов Бори. Чем лучше у него получалось фокусироваться на знаниях, чем сильнее становилась его внутренняя искра, тем больше я ощущал расширение собственных границ.

Это было похоже на симбиоз, когда один организм подпитывает другой, делая их обоих сильнее.

Зачет по магическим печатям прошел на удивление гладко. Боря, с моей небольшой ментальной поддержкой, буквально выстреливал ответами. Преподаватель, старый ворчун с вечно нахмуренными бровями, даже перестал задавать каверзные вопросы и, пробормотав что-то невнятное про «светлую голову», поставил ему «отлично».

Я ликовал внутри, ощущая приятную волну гордости за своего подопечного. Это было не просто исполнение долга, а настоящая помощь, и видеть результаты этой помощи было чрезвычайно приятно. Боря же, сияя от счастья, похлопал меня по плечу и пробормотал благодарность, которую я без труда прочитал в его мыслях, усиленную втрое.

Но радость, как это часто бывает, оказалась недолгой. Едва мы успели покинуть аудиторию и обменяться парой фраз о том, как отпразднуем этот успех, как нас окликнул староста.

— Вас ректор вызывает, — произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Мы подошли к приемной ректора. Секретарь, строгая дама с безупречной прической и непроницаемым выражением лица, бросила на нас презрительный взгляд и, уточнив фамилию Бори, пропустила внутрь.

Кабинет ректора поражал своими размерами и помпезностью. Огромный стол из темного дерева, заваленный бумагами, массивные кресла, книжные шкафы, заполненные увесистыми томами, — все это излучало власть и авторитет. Сам ректор, высокий, седовласый мужчина с проницательным взглядом, сидел за столом и внимательно изучал какие-то документы. Подняв на нас глаза, он жестом предложил ему сесть.

Меня он словно в упор не видел. Как будто я был чем-то незначительным.

«Обидно, — подумал я, косясь на эту седовласую сущность. — Я тут что, говном намазано?»

Борины фразочки иногда проскальзывали в моих мыслях.

Ректор откашлялся, сложил руки в замок на груди и пристально посмотрел на Борю.

— Клеменко, — произнес он густым басом, словно отчеканивая каждое слово. — Ваши успехи в последнее время не могут не радовать. Однако, как говорится, есть ложка дегтя в бочке меда.

Боря засуетился. В его голове начали проскальзывать совершенно ненужные мысли. Мол, он где-то накосячил. Не того ударил, хотя он месяц никого не бил. И всё в том же духе. Сказывалась старая память о школе, где он учился раньше.

Опыт, мать его. Но он был не прав. Забыл очевидное.

— Ваша группа, Клеменко, как тебе известно, должна была отправиться на поиски пропавших студентов, — продолжил ректор, не давая Боре вставить ни слова. — Уже прошло два месяца с тех пор, как они перестали выходить на связь. Шансы найти их живыми, откровенно говоря, невелики. Но мы обязаны сделать все возможное.

Он сделал паузу, испытывая Борю взглядом.

— Так, нас собрали то давно, но до сих пор не познакомили и никого никуда не отправили…

— На это есть свои причины, — сухо парировал ректор. — По крайней мере, теперь, есть зацепки и есть смысл начинать новые поиски.