Он даже верил, что в ту жизнь можно гармонично вписать любую женщину, которую он выберет в качестве княгини. Даже читая приказ королевы Софии, он был убежден, что сможет контролировать истинность, если ВДРУГ случится чудо.
Чудо случилось, ВДРУГ — произошло, а вот истинная просто не желала следовать правилам, смиряться или спокойно завершать отбор — с каждым днем она наматывала его нервы на кулак, вытягивая и вытягивая его из того панциря, который он создал для себя и своего княжества.
Робер вошел в кабинет, скинул верхнюю одежду, оставшись в одной рубашке, растрепал волосы и… подойдя к книжному стеллажу, встал на голову. Ему хотелось бегать, кричать, объявить всем, что он нашел ту единственную, хотелось завершить отбор прямо сейчас и тут же провести ритуал, и только стойка на голове останавливала его, потому что он еще не научился бегать на руках.
Еще его останавливало, что его истинная никак не желала замечать эту истинность и смотрела куда угодно, только не на Робера.
К сожалению, драконья суть требовала действий. Некоторое время дракон внутри соглашался на хитрые шаги, что предпринимал князь для сближения с девушкой, но теперь, после осьминога-предсказателя, после того, как увидел «маяк сердца», после всех тех обидных слов, что наговорила Юлия, пусть даже не со зла, а под эмоциями, дракон требовал энергичных мер.
К сожалению, сам Робер тоже склонялся на сторону дракона и тех давнишних фраз, что он раньше говорил младшему брату: «Ритуал, брачная ночь, и истинность даст о себе знать даже у самой упертой девицы».
— О, вы снова на голове, Ваша Светлость? — Кифар вошел после стука, не дождавшись ответа. — Снова пытаетесь обуздать дракона? За эти дни вы на голове разве что во сне не стояли. Возможно, стоит сегодня объявить конец испытаниям?
— Сегодня вечером то испытание, что вы готовили на финал, — проговорил Робер, усмехаясь мысленно прозорливости управляющего. Что ж, он действительно слишком часто прибегает к этому методу обуздания драконьей сущности, и метод уже перестает помогать — нужно менять что-то. — Завтра продолжение по плану, и по итогу уже завершение отбора.
— Завтра?
Ох, похоже, Кифар уже не верит в способность Робера обуздать вторую сущность — столько сомнения в голосе.
— Я справлюсь! — рыкнул Робер, но вместо того, чтобы вернуть телу исходное положение головой вверх, остался стоять дальше. — Отправьте нашей иномирной гостье книгу «Сказаний о князьях Грозного утеса» и заложите на легенде о Ярике.
— Записку написать?
Робер заметил ехидцу в голосе управляющего, но предпочел проигнорировать.
— Давайте сюда бумагу — сам напишу.
И под едва сдерживаемую ехидную улыбку Кифара он правда нацарапал несколько слов, с удивлением отметив, что в данный момент дракон ведет себя покладисто — похоже, отвлекает и усыпляет бдительность.
Чем еще хороша стойка на голове? Тем, что в таком положении не вспоминается запах «маяка сердца» и не вспоминается, что у его истинной такой же незабываемый аромат.
Вот и Робер немного приоткрыл для нас свои мысли и эмоции. И, кажется, там у него просто цунами.
38.1
* * *
Юля
Сначала не хотела открывать книгу, но любопытство — это такое зло…
Там, между прочим, две закладки — вот зануда — и обе на каком-то князе Ярике. Правда одна закладка сделана Кифаром, а вот вторая — князем.
Это не про ваш цветок, но тоже познавательно. Про цветок можно прочесть в библиотеке, третий стеллаж слева, вторая нижняя полка, четвертая книга справа. Приятного чтения.
Р. И.
Я ж говорю — зануда.
Обе закладки были про одного и того же князя. Дракона.
Он жил очень долго, но влюблялся всего два раза.
И вот первый раз он захотел жениться на человечке — девушке прекрасной во всех отношениях, которая ко всему прочему оказалась его истинной. Но князь не мог открыто сказать: «Вот я князь выбираю простую девушку из людей, и быть ей княгиней!»
Вместо этого мужчина созвал отбор, куда пришли и люди, потому что так было раньше.
Всё время, что проходил отбор, девушка стремилась выиграть, а князь изо всех сил болел за возлюбленную, но ни словом, ни намёком не мог дать ей знать о своих чувствах. Девушка была в неведении, но выиграла отбор и стала княгиней. А после свадьбы были и свидания, и признания, и подарки — всё, что должно было бы быть до свадьбы, но не было.
Второй раз… хм…что-то странное в приписке к истории. А, тут не вторая влюбленность князя, а альтернативный вариант истории. Князь всё рассказал возлюбленной и даже рассказал подданным, что собирается жениться на человечке. И подданные возликовали, но не все. Нашлись те, кто пошёл против князя и убил его возлюбленную. Девушку не успела защитить магия княжеского рода, ведь она ещё не стала женой князя.
Конец истории грустный, потому что князь тоже умер, не справились с потерей истинной.
Закладка князя была вложена в первую историю, а записка гласила, что это подлинная история его прапрадеда.
Вторая закладка была на грустной истории, и на полях было выведено: «Доподлинно неизвестно, какая из двух историй правдива».
А я, читая истории, удивлялась: что же девушка? Кто она? Догадывались ли о чувствах князя? Или почему, зная настроение простого народа, не смогла убедить возлюбленного поступить хитрее? Или ей было всё равно?
На картинке словно безликая кукла — маска с приклеенной улыбкой и пустыми глазами. Будь в глазах хоть что-то от эмоций, но нет. Ощущение такое, что картинку рисовали без модели, хотя тот же князь в обеих историях — сама страсть и секс, да простят меня здешние целомудренные драконы.
Что еще? Вот взгляд у князя тоже немного не туда смотрит: то ли возлюбленная его ниже была, то ли дальше стояла, когда портрет рисовался.
Подумала-подумала и отправилась в библиотеку, только не к третьему стеллажу слева, а в противоположную сторону — нужно прочитать про деяния Ярика Светлого Индиго.
— Ну, что, Себ, поможешь отделить зерна от плевел? — спросила я своего крабика, кивнула за него и пошла искать книги. Лакий шебуршал на столе в чаше, а рядом смирно дрых мой цветочек. Слово «дрых» я применила не из грубости или из желания принизить растение, но где бы я увидела в своем мире, как цветок улегся на землю, закрыл все лепестки в бутон, подложив под него два верхних листика, а остальными прикрыл стебель словно одеялом. И, вот честно, чуть ли не пузыри пускает и не похрапывает от удовольствия, когда мне приходится разбираться в хитросплетениях здешнего княжества и в интригах одного очень синего дракона.
И вот передо мной три прелюбопытные книги: полное описание жизни Ярика, указы Ярика в годы правления, генеалогическое древо рода Индиго.
Глаза у меня уже слезятся, за окном темнеет и уже пять раз заглядывали служанки с предупреждением, что с третьей звездой начнется новое испытание (все очень надеются, что последнее), а я все сижу за столом и криво усмехаюсь. Ну Ярик, ну интриган.
Самое основное, что нужно знать о той истории, что мне выдала аж в двух вариантах: Ярик был глубоко женат и очень даже стар, когда встретил свою истинную. Его истинная оказалась слишком молода и неопытна, поэтому ни о каком притяжении и речи не шло, так что один раз в этой истории Ярик поступил мудро и благородно: он оградил свою истинную от возможности почувствовать притяжение к нему, уже уходящему за грань старику. Какой артефакт он изобрел (сам или заставил изобрести, или просто купил) — история умалчивает, но артефакт имел сильный побочный эффект к своему и без того замысловатому применению.
Итак, та-да-да-да!
Артефакт должен носить другой дракон, чтобы связь истинных как будто разделялась между ними, ослабла и не зарождала в той, кого выбрал дракон, настойчивой безоговорочной тяги, которая просыпается постепенно, стоит истинным встретиться хоть раз. Уф.
