Где моя башня, барон?! Том 3 (СИ) - Панарин Антон

— Вижу, вы согласны! — воскликнул он. — Тогда слушайте мой первый приказ! Вырывайте сейфы, опустошайте нычки с ценностями бывших глав банды! И тащите всё на завод!

И снова тишина. Распалившаяся толпа начала переживать, уж не желает ли новый лидер забрать всё себе и свалить, оставив их разбираться с последствиями. Но положение спас Сергеич.

— Вы слышали приказ главы! — крикнул он. — Вперёд!

Толпа ожила и, кивая гривами, начала рассасываться. Остались только три авторитета, которых мы видели ранее.

— Борис, Олег, Тимур. Для вас приказ тот же, — продолжил Сергеич. — Свяжитесь с лидерами краснореченцев и воронежских. Объявите, что война окончена. Нужно решить вопрос мирно.

По лицам авторитетов было видно, что они недовольны сменой власти. И уж тем более им не хотелось подчиняться сопляку. Но выбора не было. Ведь даже Алексей Сергеевич встал на сторону Воробья. Хмуро кивнув, они ушли.

— Позвольте узнать, а что за вещица у вас?.. — начал было рекрутёр, но Воробей тут же спрятал свисток под рубахой. Не дурак, понял, что именно эта безделушка защитит его от смерти в ближайшие годы.

— У меня огромное количество подобных вещиц. И лучше вам не знать, что они могут сделать с особо любопытными людьми, — холодно сказал Воробей, отбивая всё желание задавать неудобные вопросы.

— Вы правы. Это не моё дело… Что ж, если вы не против, то я сделаю пару звонков и попробую связаться с нашими товарищами по бизнесу. Я о краснореченских и воронежских, — на всякий случай пояснил Сергеевич.

— Мы не против, — сказал я и протянул ему руку. — Спасибо за помощь.

— Да бросьте. Какая тут помощь? — подал он мне руку. — Вы поставили нас в рамки, где мы либо присоединяемся, либо наши головы взрываются как переспелый арбуз. Я просто сохранил жизни моим людям.

— Нашим людям, — поправил его Федька.

— Вы правы, — улыбнувшись, кивнул Сергеич и, попрощавшись, покинул нас.

Жизнь сделала причудливый поворот и оставила нас с отличными картами на руках. Что ж, посмотрим, что принесут наши новоявленные товарищи.

— Как думаешь, они попытаются нас убить снова? — спросил Воробей.

— Думаю, что такой шанс есть, — задумчиво ответил я. — Но он маловероятен. И знаешь что? Не скаль зубы на Сергеича. Только благодаря его слову тебя признали. Лучше с ним завести дружеские отношения. Тем более что он довольно образованный мужик. Глядишь, и тебя научит манерам.

— Эй! Ты не забывай, с кем разговариваешь. Я всё-таки новый лидер железяк! — возмутился Воробей и сверкнул улыбкой, в которой не хватало одного зуба.

— Да, да. Как скажешь, — хмыкнул я и приобнял Воробья за плечи. — Ты, кстати, отлично держался.

— Ага, блин. Ещё бы немного, и я бы обмочил этот дорогой костюм. Страшно было, капец, — пожаловался Федька. — Хотя после того, как я использовал твою свистульку, начал верить в то, что всё получится.

— Теперь это твоя свистулька. Дарю, — улыбнулся я. — И очень тебя прошу: следи за ней и днём, и ночью.

— Само собой! Артефакты на дороге не валяются, — хохотнул Федька. — Понимаю, что подохну, как только у меня отберут этот свисток.

— Вот именно Федя. Вот именно, — подчеркнул я.

Мы направились на завод и распустили всех работяг, предоставив им неделю выходных. Сперва они не хотели уходить, но, когда услышали, что выходные будут оплачиваемыми, с радостью остановили машины, потушили печи и убежали по домам.

Мы же с Федькой окопались в кабинете директора завода. Решили, что нет смысла куда-то дёргаться, и заночевали прямо там. Да, спать пришлось на стульях, от чего поясницу под утро дико свело. Ну а что поделать? В СОХ нас не очень-то и ждут. А точнее, меня.

Под утро в цеха начали свозить сейфы, сумки с наличностью и драгоценностями, коллекционное оружие и прочие прелести жизни. Мы же наблюдали за этим процессом из окна.

— Твою мать… Вовка, мы богаты, — прошептал Воробей, разинув рот. — Это ж можно всю жизнь не работать. А то и десять жизней. Ты чёртов гений.

— Ага. Гений. Но то, что случится дальше, тебя удивит ещё сильнее, — ухмыльнулся я.

Через полчаса на завод прибыл Сергеич и начал вести опись всех ввозимых ценностей, хотя его об этом никто не просил. Но приятно. Инициатива — это хорошо. Особенно толковая.

Ближе к вечеру поток сумок и мешков иссяк.

— Ну что? Готов к финальному акту нашей пьесы? — спросил я Воробья, вставая из-за стола.

— Спрашиваешь ещё, — хмыкнул Федька.

Он шмыгнул носом и, поправив галстук, двинул следом за мной.

Покинув кабинет, мы остановились на железной платформе, возвышающейся над головами собравшихся. Я достал револьвер и постучал рукоятью по перилам. Звон металла пролетел по всему заводу, привлекая к нам внимание собравшихся. Кашлянув, я громко сказал, добавив стали в голос:

— Меня зовут Авдеев Владимир Константинович. Я правая рука Воробья. Вы годами батрачили на ублюдков, которые наживались, используя ваши жизни как разменную монету. Но с этого дня всё изменится!

Последнюю фразу я выкрикнул, чтобы она немного погуляла эхом по заводу, создавая ощущение судьбоносных перемен.

— Всё, что вы принесли, мы в равных долях разделим между вами, — продолжил я. — Ни я, ни Воробей не возьмём из общего котла ни копейки! А Алексей Сергеевич проследит, чтобы деньги были распределены честно.

Договорив, я увидел сотни счастливых лиц, которые не могли поверить в услышанное. Внизу лежало немногим больше пяти миллионов рублей. Да, я мог прихватить один миллион и решил бы вопрос с поступлением в магическую академию. Да и Федькина жизнь кардинально бы изменилась с такими деньгами. Но было одно «но».

Сейчас железнодорожников от того, чтобы расправиться с нами, сдерживали лишь слово рекрутёра и страх смерти. Забери мы себе все ценности, слово Сергеича перестало бы хоть что-то значить. Ведь он поручился за справедливого лидера, а он, как оказалось, таким не является.

Сразу бы поползли слухи, и все бы решили, что Сергеич банально продался. А что случилось бы дальше? Возможно, бунт, а может, и банальное непослушание или отток в другую банду. Ничего из этого меня не устраивает.

Мне нужно, чтобы все железнодорожники остались под контролем Воробья. Так будет проще ими управлять. А в дальнейшем, когда война банд уляжется, я попробую направить их в мирное русло. К примеру, сделаем из них охранное предприятие. Но всё это потом.

Вперёд вышел Федька и, кинув вежливый взгляд на рекрутёра, сказал:

— Алексей Сергеевич, раздайте нашим людям всё, что здесь есть. Они заслужили.

Рекрутёр кивнул, а Федька, развернувшись, направился в кабинет директора. Не успел он сделать и двух шагов, как толпа, собравшаяся внизу, взорвалась радостными криками, от которых заложило уши. Они свистели, улюлюкали, бросали вверх кепки и орали:

— Воробей! Ты лучший!

— Хвала тебе малец! Ой. В смысле босс!

— Да! Вот это я понимаю смотрящий!

Услышав это, Федька остановился и робко обернулся, посмотрев вниз. Его расстроенное лицо тут же украсила покровительственная улыбка. Федька подошёл к перилам и поднял руку, призывая всех к тишине. Толпа умолкла.

— Вы не зря страдали. Пришло новое время, в котором вы займёте достойное место в жизни. Мы перестаём быть отребьем и выйдем в люди! Я уже говорил это, но скажу ещё раз. Я сам когда-то был таким же, как вы! Некоторые меня даже знают. Но всё поменялось, и я смог подняться! И вы сможете!

Воробей толкнул душевную речь, но я-то видел, что он то и дело посматривает на кучу ценностей, которую Сергеич вот-вот начнёт раздавать.

Толпа снова взорвалась торжествующим рёвом и начала скандировать «Воробей! Воробей! Воробей!». Федька улыбнулся им и, развернувшись, побрёл в кабинет.

Я двинулся следом за ним. Как только дверь закрылась за нашими спинами, Федька страдальческим голосом спросил:

— Вовка, ну какого хрена? Зачем ты всё раздал? Надо было хотя бы лям оставить себе.

Он повернулся ко мне, и я увидел слёзы, навернувшиеся на глазах друга.