Червь 3 (СИ) - Лагутин Антон

— Инга, — шепчет мне Борис, — что происходит? Я не давал команду!

— Что ты почувствовал? — спрашиваю я у Альфы.

— Она ждёт меня…

— Кто? Кто тебя ожидает⁈ Мы не готовы…

— Больше нельзя ждать.

Борис больше не шепчет мне. Он видит мои округлившиеся глаза и начинает кричать:

— Нет! Инга! Мы не можем сейчас атаковать! Это ловушка!

Жалко, что волки не понимают человеческую речь, а если и понимают — то не воспринимают в серьёз. Альфа прекрасно слышал мои мысли, но даже и не подумал к ним прислушаться. Он принял решение так же стремительно, как вынырнул из-за дерева и полетел в сторону деревни.

Приключения начинаются!

— Инга! — Борис оторвался от дерева и ломится ко мне. — Прикажи им остановиться! Немедленно!

— Я не вправе ему приказывать…

— Останови его!

В эту секунду, когда над нашим планом нависла угроза полного пиздеца, я только и могу, что развести руками. Я ничего не могу поделать. Пиздец подкрался незаметно.

— У нас с волком была договорённость, — оправдываюсь я. — Он не подчинялся мне.

Борис нервно оглядывается. Поджимает губы, фыркает и изо всех сил лупит кулаком в дерево.

— Может оно и к лучшему, — кидает Борис. — Всем приготовится!

Он снимает рюкзак, кидает его на землю. Развязав узел, растягивает кожаное горло мешка, запускает в него руку. Кожаный доспех Бориса шуршит так громко, что я даже не слышу, как воины обнажают мечи. Где-то там, за линией леса волки выскочили на поляну и громко завыли.

— Твоё время пришло, — говорит Борис, вынимая руки из рюкзака.

Показался шлем. Тот самый, созданный с любовью нашими с Алом руками. Сделанный из моей маски и отрубленной головы без лица.

Шлем садится на голову Борису как литой. Жуткое зрелище. Огромный мужчина, затянутый в кожаный доспех, смотрел на меня сквозь отверстия в маске. Он покрутил головой. Всё идеально, ни где ничего не цепляло. Борис вынимает меч из ножен. Смотрит на рукоять, сделанную из отрубленной ладони какого-то бедняги. Сквозь маску голос Бориса становится басовитее.

— Вперед!

Толпа мужиков, обнажив свои мечи, сделанные из кожи каких-то бедолаг, кинулись следом за своим командиром.

Расстояние, которое пуля снайпера пролетает за пару секунды, мы пробежали за десять минут. Показались валуны, раскиданные как попало. Показались дома, откидывающие огромные тени от костра на скалы. Волки разбежались кто куда. Практически в каждый дом влетело по одному зверю. Через пару секунд, мы узнали, что в деревне есть свой курятник, когда услышали громкое кудахтанье. Оглянувшись, было ясно — тут никого нет. Подстава!

Альфа стоял у огромной пещеры. Заняв боевую позу, он смотрит в темень, нервно ожидая чего-то. Огонь радостно плясал, откидывая наши тени на скалу.

— Кто там? — спрашиваю я.

— Она.

Огонь продолжает веселиться. Я смотрю на скалу, и не вижу своей тени. Я вижу чужие тени, растущее на глазах. Они сливаются с нашими, сползают на землю и ползут к нашим ногам. Все отошли от скалы, и тут я понял, что эти тени не от огня. Эти тени породила луна.

Нечеловеческий ор раздался за нашими спинами. Мы обернулись. Беда приближалась откуда не ждали.

— Боевой строй! — кричит Борис.

На огромной поляне, по которой мы совсем недавно бежали сломя голову, больше не было валунов. Валуна приняли человеческий облик и неслись на нас.

— Наши тела никогда не станут орудием против нашего рода! — Борис выходит вперёд строя.

Кончик каждого меча нацелен на бегущие в нашу сторону человеческие силуэты. Борис достаёт пузырёк из нагрудного ремня. Каждый из воинов повторяет за ним. Я щупаю свои подсумки. Отлично, даже с запасом! Вынимаю пузырёк. Сказать, что я волнуюсь — ни сказать ничего! Пиздец сыкатно. Но уже никуда не деться. Да и общий боевой дух захватывает волной единения. Даже салаги стоят ровно, не дёргаются. В шеренге раздаются адреналиновые вопли:

— ААА!

— ААААА!

— АААААААА!

Все заорали разом.

То, что мы приняли за валуны, — и есть «Труперсы». Даже волки не почувствовали подвоха. Даже Альфа пронёсся мимо, не обратив никакого внимания. В лунном свете кожа бегущих на нас людей напоминает вздувшуюся краску после нанесения на неё растворителя. Нас не обманули. Мы попали в ловушку.

— Мой меч — моё спокойствие! — Борис громко читает молитву. Двадцать ртов вторят ему, повторяя каждое слово. Я повторяю за всеми:

— Мой меч — моё спокойствие…

Я смотрю на несущуюся на нас толпу, численностью равной нашей, и вижу в их руках обычное оружие. Обычные мечи, чья сталь блестит в свете луны. Обычные дубинки. Только доспехи отличались от наших. Мы походили на кучку самураев, решивших потягаться с рыцарями. Тела «Труперсов» покрывал слой засохшего гноя, но, видимо, они посчитали, что этого будет мало. На руках и ногах были заметны дополнительные накладки из кожи, а плечи украшали массивные наплечники, ходившие ходуном при каждом шаге. Даже здесь, еще на безопасном расстоянии, тяжелый топот отдаёт в подошву моих ботинок. Пол сотни белых глаз неслись на нас как огни встречных машин на ночной трассе.

Волки! Где волки?

Я оглянулся. Стая собралась у входа в пещеру. Альфы не видно. Судя по всему, белый волк нырнул во тьму, предоставив нас самим себе! Сволочь, мы так не договаривались! Там толпа «Труперсов» несётся на нас, а мне приходится закрыть глаза и мысленно найти эту дворнягу! Ну же… Ответь!

Волки принялись скулить. Первым из стаи вырвался Пич и понёсся на меня. Волки развернулись, завыли еще громки, и уже через секунду бежали следом за трёх лапой собакой.

Люди не остались в одиночестве. Мы вместе сразимся…

Вой Альфы окатил меня головной болью. Такой сильной, что я зажмурил глаза, а когда открыл, увидел, как белый волк вылетает из пещеры. Вылетает как футбольный мяч. Как будто маленького щенка со всей силой пнули ботинком, перебросив беднягу через дорогу.

Белый волк валится на землю. Обрушивается с грохотом, прокатывается около метра, но тут же вскакивает на все четыре лапы. Уставившись на пещеру, рычит.

— Блохастая дворняга, — пещера заговорила с нами, — решил вернуться за своей сучкой?

Это был мужской голос: грубый, упивающийся своей властью и могуществом. Охуевший в конец от осознания безнаказанности.

С поля нарастает ор несущейся на нас армии. Борис громко кричит:

— Наметили себе цель! Рассредоточились! Не дайте им взять нас в кольцо!

Мимо меня пробежало пару салаг. Парни растягивали живую цепь, становясь шире летящей на нас толпы. Волки разбежались вдоль воинов, встав рядом с тем, кем учились быть в паре. Пич закрутился у моих ног. Вроде, всё по плану, но я никак не мог оторвать взгляда от пещеры.

Зарычав еще громче, Альфа рванул к пещере. Прыжок — и волк снова влетает во тьму. Визг. Звуки суеты. Заварушка быстро закончилась; пещера отрыгивает зверя. Альфа без труда встаёт на все четыре лапы, словно ничего и не было, как будто он только-только проснулся, но присмотревшись, в свете костра я вижу первые увечья. От задней лапы, покрытой высушенной кожи до середины тела, где уже начинается густая белая шерсть проходит тонкая черта. Такая остаётся на льду после острого конька. Там, где черта пересекала незаражённую кожу, выступила кровь.

— ААА!

— ААААА!

— АААААААА!

Я хочу обернутся, глянуть, что там происходит, но не могу. Пещера так и тянет меня. Кто там внутри? Или что там? Мне нужны ответы…

Бегу к Альфе, но меня словно приковало к земле. Замираю.

Жуткий вой за моей спиной резко обрывается. Первый треск схлестнувшихся мечей наполняет всё вокруг меня. Раздаётся первый человеческий вопль. Нечеловеческие крики разливаются под ногами. Сдавленный хрип раздаётся так болезненно и громко, что я не выдерживаю и оборачиваюсь.

На самой границы поляны и деревни началась суета.

Все сражаются. Мечи рассекают воздух, челюсти волков вгрызаются в ноги напавших. Кто-то из «Труперсов» валится словно подкошенный, а кто-то отпихивает животное, пронзая его мечом.