Гарем на шагоходе. Том 7 (СИ) - Гремлинов Гриша

— Привет, Волк, пустишь на огонёк?

Я стоял в дверях собственной каюты, с голым торсом и полотенцем на бедрах, и чувствовал себя полным идиотом.

— Лекса, ты пила? — прямо спросил я. — Что случилось?

— Да вот меня внезапно поразила страшная догадка. А что, если я дура? Нужно срочно проверить.

В её голубых глазах бушевал ледяной огонь. Ярость, обида, вызов и что-то ещё, похожее на отчаяние, смешались в этом взгляде. Она смерила меня презрительной усмешкой, затем её взгляд снова скользнул за мою спину, оценивая Вайлет в кружевах и Розу в шелках.

— Ну что, капитан, — спросила она с хрипотцой. — Раз уж тут проходной двор и вечер открытых дверей, то почему бы и мне не присоединиться к этому празднику жизни, как считаешь?

Её визит настолько ошарашил меня, что я не нашёл ничего лучше, чем просто молча отступить в сторону, пропуская её внутрь.

Стало окончательно ясно: лёгкого, расслабляющего вечера, на который я так рассчитывал, точно не будет. Этот вечер обещал стать минным полем, где каждый шаг, каждое слово могло привести к взрыву. Жопа, короче.

Лекса вошла в каюту, как к себе домой. Вырвала из моей руки бокал с виски, который я всё ещё машинально сжимал, и залпом осушила до дна. По её щеке скатилась одинокая слеза, которую она тут же смахнула резким движением.

— Спасибо, — бросила она, ставя пустой бокал на стол с такой силой, что хрусталь жалобно звякнул.

Я смотрел на неё и пытался понять.

Она не хотела быть частью моего «гарема». Её злило и выводило из себя наличие других женщин. Похоже, сам факт, что она успела сдаться мне, сильно её подкосил. Она злилась и на меня, за то, что я такой, какой есть, и на себя, за то, что поддалась, хотя прекрасно знала, на что шла. Этот внутренний конфликт разрывал её на части, и сейчас осколки этого разрыва летели прямо в меня.

Она развернула кресло к постели и уселась в него, вызывающе забросив ногу на ногу.

— Что это за херня, Лекса? — наконец обрел я дар речи. — Что за проверка? Тест на прочность?

Она усмехнулась, но совсем не весело.

— Можно и так сказать, капитан, — она вперила в меня тяжелый взгляд. — Это тест. Для меня. Я хочу понять одну простую вещь. Останутся ли у меня к тебе хоть какие-то чувства после того, как ты трахнешь других баб прямо у меня на глазах. Может, это наконец выжжет всю эту дурь из моей головы. Может, меня просто стошнит, и я пойму, что мне пора возвращаться к привычной жизни.

В комнате повисла тяжёлая, звенящая тишина.

Даже Роза, обычно такая спокойная и отстраненная, напряглась, её лианы замерли, а в изумрудных глазах появилось недоумение. Вайлет же склонила голову набок, её фиолетовые глаза изучали Лексу с чисто научным интересом.

— Интересный социальный эксперимент, — констатировала киборг. — Вероятность успеха: 42,7%. Вероятность усугубления психологической травмы объекта «Лекса»: 89,3%.

— Заткнись, железка! — рявкнула Лекса, не глядя на неё.

Её взгляд оставался прикован ко мне.

Он требовал, провоцировал, умолял и ненавидел одновременно.

Я позволил себе немного ослабить барьеры и коснулся света её разума.

Боль сразу же отфильтровал. За ней нашлось много ярости и противоречий. Она чувствовала, что теряет себя, что влюбляется в меня против своей воли, против всех своих принципов, и этот отчаянный, безумный поступок — её последняя попытка либо вырвать это чувство с корнем, либо окончательно утонуть в нём. Она пыталась сломать что-то — или чувства ко мне, или собственные принципы.

Короче, её чувства полностью гармонировали со словами.

Она реально пришла сюда, чтобы стать зрителем в эротическом театре.

А я стоял посреди собственной каюты, в одном полотенце, между тремя женщинами, одетыми для соблазнения, и чувствовал себя в ловушке. Ситуация превратилась в цугцванг — любой мой ход приведёт к хреновым последствиям.

Откажешься — проявишь слабость, покажешь, что она может тобой манипулировать. Согласишься — станешь участником жестокого спектакля, который может навсегда разрушить наши отношения.

Лекса выдержала паузу, наслаждаясь моим замешательством.

Затем она обвела взглядом Вайлет и Розу, которые так и стояли с фужерами шампанского, и снова посмотрела на меня.

— Ну что, капитан? — её голос сочился ядом и болью. — Где шоу? Начинайте. Не заставляйте даму ждать.

— Ты пьяна, — прорычал я и подошёл к ней, схватил за локоть. — Пошли, отведу тебя в твою каюту. Утром поговорим, как взрослые люди.

Она отдёрнула руку и прошипела:

— Я никуда не уйду. Думаешь, я смогу заснуть, зная, что за бордель у тебя здесь?

— Думаю, ты охрененно пожалеешь утром, что осталась на шоу.

— Я не из тех, кто стучит и убегает, — она откинулась назад, снова забросив ногу на ногу. Синий шёлк скользнул по её бедру. — Ну что, начинаем?

Мои челюсти стиснулись.

Она хотела, чтобы я ощутил себя загнанным зверем.

Лекса, сидевшая в кресле, была охотником, который не спешил делать контрольный выстрел, а наслаждался агонией жертвы. Она подлила себе виски из моей бутылки и поднесла бокал к губам, её глаза насмешливо сверкнули в мою сторону. В этом взгляде было всё: боль, презрение, вызов.

Лекса хотела сломать меня, унизить, вывернуть наизнанку, чтобы посмотреть, что останется. И в этот момент что-то внутри меня щёлкнуло. Ярость, холодная и острая, как лезвие моего секача, пронзила меня.

Она хочет шоу? Будет ей шоу. Такое, что она его до конца жизни не забудет.

Я выпрямился, сбрасывая с себя оцепенение. Мой взгляд встретился с глазами Вайлет. Она, как чуткий механизм, уловила перемену в моём настроении.

— Анализирую ваше психоэмоциональное состояние, капитан, — ровным голосом произнесла она, делая шаг навстречу. — Уровень агрессии повышен на 67%. Учащенное сердцебиение. Рекомендуется немедленная релаксация.

Роза, стоявшая рядом, тоже почувствовала эту волну ярости.

Её лианы едва заметно качнулись, словно трава на ветру перед грозой.

Вайлет подошла вплотную. Её кожа излучала лёгкое тепло. Она сбросила с плеч тонкие бретельки пеньюара, и белое кружево невесомой дымкой соскользнуло к её ногам, открывая взору безупречное тело. Девушка игриво улыбнулась, скользя руками по своим прелестям.

Затем её рука скользнула к моим бёдрам и одним точным, выверенным движением сдёрнула с меня полотенце.

— Мне следует снова опуститься на колени, капитан? — спросила она, и в её фиолетовых глазах промелькнуло что-то похожее на предвкушение.

— Этим уже занялись, — холодно ответил я, потому что в этот момент Роза уже была там.

Она опустилась на колени плавно, как распускающийся в ночи цветок. Её лианы коснулись моих ног, и я почувствовал лёгкое покалывание, словно от статического разряда. Дриада взяла мой член в рот, и я резко выдохнул. Она сделала это мягко и то же время уверенно. Я почувствовал, как он полностью исчез в тепле её рта.

Она начала медленно, дразняще посасывать его, её язык обводил головку, пока под её ласками я не затвердел до каменного состояния. Только тогда она продолжила, помогая себе рукой, её движения были ритмичными, природными, как приливы и отливы океана, который мы скоро увидим.

Тем временем Вайлет прижалась ко мне всем телом. Её губы нашли мои. Её поцелуй казался произведением инженерного искусства — техничный, точный, каждый наклон головы, каждое движение языка было просчитано так, чтобы доставить максимальное удовольствие.

Я сжал её сиськи. Большие, упругие, мягкие полушария совершенно не помещались в моих ладонях. Я сжимал их, мял, чувствуя, как под пальцами напрягаются её соски. Плоть киборга ничем наощупь не отличалась от настоящей. На самом деле, она и так настоящая, просто немного другая. Мои руки скользнули ниже, по изгибу её талии, по гладкой, упругой коже ягодиц.