Горный цветок (СИ) - Шах Ольга

Асвейг покинула наш дом, сказав, что сейчас её предназначение – помогать тем, кто на самом деле нуждается в помощи, впрочем, я и не удерживала её, прекрасно понимая, что там она нужнее, чем мне. Маркас всё чаще уезжал из дома, возвращаясь обратно далеко за полночь, тихо гремел крынками в служебном крыле, где была кухня, наскоро умывался и валился в постель, тут же засыпая…

И с каждым днём он становился всё мрачнее – болезнь распространялась быстрее, чем мы ожидали, не приходили больше вести с севера и востока, но зато появились первые беженцы возле наших границ, лорд Харди сказал, что отдал под лечебницу свой дом, его дочь немного понимала в лекарском деле, ей помогали ещё несколько девушек, готовившие растворы для заболевших, но беженцев становилось всё больше, болезнь не выбирала касты и сословия, забирая тех, кто был ослаблен или истощён.

Маркас, казалось, вовсе перестал спать, он старался быть везде и повсюду – в этом году большая часть населения Нортмандии, та, что выживет после холеры, будет голодать, потому что просто некому будет убирать урожай на полях и в огородах, некому ухаживать за садами.

- Хотя, по большому счёту, это сейчас мало кого волнует, - с горькой усмешкой говорил супруг. – Тут бы до завтра дожить, не до осени уж…

Мы, как же, как и многие владельцы земель, открыли все свои амбары для того, чтобы прокормить людей, покинувших свои дома – телеги с продовольствием отвозили и просто бросали на дороге, надеясь на то, что больные не будут продвигаться дальше – заслоны больше не помогали никого сдерживать, да и как тут помогут, когда люди кричали: «Мы здоровы, наши дети здоровы, мы просто бежим от холеры!». А она, между тем, ещё не закончила свою жатву, я практически не покидала своих покоев, также, как и лорд Свейн, который оказался не готов к такому исходу дел и потому самоустранился, поручив Маркасу командовать нашими солдатами и принимать решения, как будущий лорд Олвуд.

В доме было тихо – Маркас настоял на том, чтобы все, кто мог, не покидали собственных домов в надежде, что до наших горных районов не доберётся беда. Я сидела возле окна и вязала нечто кривое и слегка дырявое, для будущего ребёнка. Не то, чтобы я всерьёз полагала использовать это по назначению, но нужно же было как-то занять свои руки. Мы ожидали рождения ребёнка со дня на день, что ещё усиливало нервозность. У меня совсем пропал аппетит, и я целыми днями сидела вот так, возле окна, или же варила укрепляющие растворы для больницы леди Харди и кипятила питьевую воду для беженцев.

Цокот копыт возле парадного крыльца заставил меня встрепенуться и бросить своё занятие, даже не посмотрев, куда улетели спицы. Оказывается, к нам прибыли гости. Во всяком случае, несколько мужчин, явно не нортманов, спешивались возле выхода. Выглядели они также устало, как и сопровождающий их Маркас, поэтому я позвала Ранни, которая занималась тем, что разрывала мои сорочки на длинные полоски и смачивала их в лекарственных отварах, и мы отправились готовить комнаты для нежданных гостей.

Но те отказались от отдыха, уселись за стол с лежащей на нём картой, вежливо поблагодарили меня за заботу и уставились, намекая на то, что их новости не для нежных женских ушек. Но я сделала вид, что ничего не понимаю, и только удобнее уселась на стуле.

- Моя супруга - весьма разумная женщина, - махнул рукой Маркас и добавил: - Да и до политесов ли сейчас?

Один из посланцев хмыкнул, достал конверты из плотной бумаги и протянул супругу:

- Прошу, милорд! Это письма от главы Палаты Лордов и от командующего королевскими войсками, которые стоят на границе с горной частью Дейтона.

Маркас вскинул глаза – скотлинги решили, что всё настолько плохо, что они согласились впустить на свои земли королевских солдат? Однако...

- Отец пишет, что члены Палаты не слишком обеспокоены болезнью, которая столь далеко от них, но согласились поддержать его инициативу, согласно которой территория Дейтона будет под охраной королевских солдат, - пробежав глазами послание, медленно проговорил Маркас. – Энтони пишет, что он вызвался их возглавить и что у нас есть шанс проскользнуть через кордоны и выбраться живыми отсюда. Пока большой волны желающих покинуть Нортмандию нет, точнее говоря, мало нортманов думают, что соседи ждут их с распростёртыми объятиями. И всё же, я думаю, что бежать пока рано… мы сможем переждать пик болезни, а к зиме она утихнет… запасы у нас имеются, да что-то мы сумеем положить в закрома осенью.

Я невесело усмехнулась – воспитание дорогого супруга не позволило сказать, что мне было бы крайне сложно передвигаться по горным тропам, того и гляди, что придётся рожать прямо в горах.

- Однако, - поднимаясь, проговорил супруг, - где мои манеры? Я прошу вас быть гостями клана Олвуд до того момента, как вы вернётесь в Энландию.

- Не стоит, милорд, - покачал головой один из них – усталый мужчина с очень светлыми глазами. – Мы вряд ли вернёмся домой. Я и мои коллеги – лекари. И мы тут для того, чтобы помочь тем, кто болен.

- Помочь? – Маркас огорчённо и как-то злобно покосился на них. – Я видел заболевших. Болезнь стремительна, никакие лекарства на свете не гарантируют чудесного выздоровления… впрочем, я осознаю ваш долг и ни в коем случае не отговариваю вас от его исполнения…

Не успели лекари скрыться за дверью, как я тихо сказала:

- Твой брат прав, дорогой! Если у нас на самом деле есть шанс, то мы не можем им пренебрегать! Поверь мне, я крепче, чем кажусь. Да и рожать всего лишь через недельку-другую. Думаю, что мы тогда будем в большей безопасности, нежели здесь.

- Хорошо… - немного подумав, решился супруг. – Быть может, ты права, дорогая. Собственное бессилие страшно выматывает, словно ты просто сидишь и ждёшь страшного конца, не предпринимая ни малейших попыток миновать своей участи. Надеюсь, лорд Свейн отправится с нами. Я готов провести через горы всех, кто решится на то, чтобы бросить свои жилища.

Я только печально покачала головами – если я хорошо узнала этих ребят, то ничто, даже угроза заболеть, не заставит их сдвинуться с места. Так и вышло – отец только равнодушно пожал плечами, сказав, что лорд Олвуд не покинет свои земли, как шелудивый пёс. Но нас он не задерживает, потому что понимает, что слишком велик риск для нашего будущего ребёнка.

В результате, следующим утром, ещё до рассвета, со двора медленно выехала крестьянская телега, которой правил наш старый солдат Линден, лежала я, заботливо устроенная на рогоже, постоянно шепчущая воззвания к Великому Ранни и Маркас, готовый защитить нас в случае опасности. Мы условились на том, что возле границ наших земель Линден с нами распрощается и отправится обратно, а мы пересечём Мёртвое ущелье и через перевалы по едва заметным тропкам попадём на территорию Дейтона. Конечно, я понимала, что нас может ожидать некий карантин, дабы скотлинги могли убедиться в том, что мы не принесём с собой заразу. Главное – что моя малышка будет в безопасности. И пусть меня назовут эгоистичной, но мне было очень страшно оттого, что я не могу защитить ещё не рождённого ребёнка. Я кинула косой взгляд на измождённое лицо Маркаса. Кажется, что за последнее время он осунулся и словно постарел на добрый десяток лет – от постоянного недосыпания залегли тёмные круги под глазами, а от забот – глубокие складки возле носа и рта, в глазах появились страх и недовольство собой.

- Маркас… - я помедлила, словно не решаясь, - я, наверное, никогда не говорила тебе, что я очень люблю тебя…

- Говорила, - мотнул головой супруг, - ну, или ты так думала, что равнозначно.

- А откуда ты знаешь, что я думала? – вдруг ни с того, ни с сего решила поинтересоваться я, словно сейчас это имело хоть какое-то значение. – А, точно! Как же я могла забыть… ты же очень умный!

Маркас перебрался ближе ко мне, уселся рядом на соломе и сказал, глядя прямо в глаза:

- У тебя будет возможность сказать мне это ещё не раз, слышишь? А сейчас, с твоего позволения, я помогу тебе спуститься – мы приехали в ущелье, вон за теми грядами земли Маккармейгов. Скажу тебе по секрету, дорогая – сейчас я бы многое отдал за то, чтобы услышать брюзжание Старого Чёрта Йена Маккармейга и чопорный взгляд своего старшего брата Тони.