— У вас есть сомнения?
— Тогда вы просто идиот, — резюмировала я.
— Что ты сказала? — генерал Реннер перегородил мне дорогу.
— Ровно то, что ты услышал, — ответила я, тоже отбрасывая церемонное “вы”. — Как ты думаешь, много ли шансов у детей, которых всю жизнь травили, ненавидели и боялись, построить нормальную жизнь? Найти работу? Завести семью? Поинтересуйся у Юджина, что случается после того, как они покидают приюты. Хотя вряд ли он захочет с тобой разговаривать.
Выпалив это, я замолчала. Даже если он меня сейчас сожжет — то я ни о чем не буду жалеть.
— Поэтому я не хочу, чтобы вы и дальше оставались в одном доме с детьми. Вы их ненавидите.
— Я трезво смотрю на вещи.
Да что вы говорите! Трезво!
— Приятно быть всегда правым, да? Особенно когда не нужно ни о чем задумываться.
Мы с генералом Реннером буравили друг друга взглядами. Он выглядел так, как будто готов меня убить, даже янтарные глаза засветились золотым. По коже прошла рябь, на висках выступила чешуя. Я прикладывала все усилия, чтобы не попятиться.
— Отродье! — взвизгнула проходящая мимо женщина. — Средь бела дня!
— Где? — отреагировал какой-то мужчина.
— Ну ты посмотри!
— Ах ты…
Генерал Реннер дернул меня за руку, уходя в сторону, я невольно шагнула следом — и только это спасло нас от ушата помоев, вывернутого возмущенной горожанкой из окна верхнего этажа.
— Ну как вам? — ехидно спросила я у генерала Реннера, пока он тащил меня вперед, подальше от опасности. — Нравится? А это только один день. У драконов, наверное, жизнь совсем другая? В первый раз вас так не жалуют?
— Хм, — отреагировал он и больше ничего не сказал.
А у меня вдруг поднялось настроение. Как там моя бабушка говорила? Сделал гадость — в сердце радость. Опять же — какой красивый педагогический момент!
Впрочем, мой опыт показывает, что перевоспитывать мужей, а уж тем более бывших — это гиблое дело.
Только когда мы пересекли площадь и подошли к белоснежному и внушительному зданию мэрии, я сообразила, что генерал Реннер до сих пор держит меня за руку.
Когда я отстранилась, на меня нахлынуло острое чувство потери. Мельком бросив взгляд на генерала Реннера, я заметила, что он тоже смотрит на свою ладонь так, как будто потерял что-то важное.
Быстро списав собственную странную реакцию на недосып, стресс и метку истинности (должен же от нее быть хоть какой-то толк), я толкнула дверь.
К мэру меня пропустили безо всяких проволочек и задержек — к сожалению. Я бы очень хотела оттянуть неприятный разговор. Но ведь мне нужны были деньги!
— Вверх по лестнице и направо до конца коридора, — неприязненно выплюнула похожая на жабу женщина в очках и в грубом коричневом платье. — Он вас ждет.
Надо же, ждет.
— А это… — увидела “жаба” генерала Реннера.
— А я с ней, — тяжело уронил он.
Было в голосе генерала Реннера что-то такое, из-за чего возражений не последовало.
Поднимаясь по лестнице и сворачивая направо, я старалась ни о чем не думать. По крайней мере — я не останусь с мэром Освальдом один на один. Все-таки тело Ивари… были в нем недостатки! Она была хрупкой, как птичка, и такой же слабой. И красивой.
— Иви, у вас нож в руке? — спросил генерал Реннер.
— Просто на всякий случай, — оправдалась я, но в рукав его не стала возвращать.
Просто на всякий случай.
От пустого коридора мэрии наши шаги отдавались гулким эхом. Наконец, дойдя до последней двери с табличкой "Мэр", я постучала.
— Я занят! — раздался с той стороны глухой голос, звучащий так, как будто говоривший набил рот едой.
Я откашлялась.
— Мэр Освальд, это Иви Хантер! Управляющая приютом! Я хотела с вами поговорить…
В этот момент за дверью раздался звук, как будто кто-то отодвинул резко стул. Затем — тяжелые шаркающие шаги, и дверь наконец распахнулась.
— Иви, — расплылся в масляной улыбке. Его губы влажно блестели, костюм едва застегивался на животе. — Иви Хант! Как я рад вас видеть! Заставили же вы меня ждать! Но таким красоткам, как вы, простительно!
Мэр Освальд погрозил мне блестящим от жира пальцем — похоже, я в самом деле отвлекла его от трапезы.
Я скосила взгляд за свое плечо, но не смогла увидеть генерала Реннера. Где он? Передумал? Решил уйти? Ну и ладно. Не хватало только рассчитывать на помощь мужчины! Обида неожиданно придала мне сил, и я решительно произнесла:
— Я бы хотела поговорить о содержании приюта.
— Конечно! Конечно, поговорим! Проходит, проходите, дорогая Иви! Вам что-нибудь налить? Может, попросить заварить чаю, хотя знаете, у меня есть такое вино… И ох, Иви, что же вы такая напряженная? Неужели у вас нет мужчины, на которого можно опереться? Тяжело, наверное, справляться со всем в одиночку!
Почему все вокруг уверены, что женщине для счастья непременно нужен мужчина?
— Давайте приступим к нашему разговору, — тем временем продолжил мэр Освальд, пропуская меня в кабинет. — В приватной обстановке.
— В приватной — это можно, — вдруг раздался справа от меня низкий голос. — И вино я люблю, хрен с ним, с чаем. А закуска есть? Я, если что, ем много, имейте в виду. Так что несите все.
Генерал Реннер, который до этого момента стоял за дверью, выступил вперед, загораживая меня от мэра Освадьда.
Выражение лица мэра стало непередаваемым. Я подавила ухмылку — и не смогла ничего сделать с нахлынувшим облегчением из-за того, что генерал Реннер закрыл меня собой и не придется иметь дело с мэром Освальдом и его поросячьими глазками один на один.
Главное сейчас — не расслабляться! А то засмотрюсь на широкие плечи и карие глаза, а потом… плавали, знаем. Нужно крепко стоять на ногах и сохранять холодную голову. Мы не друзья и даже не союзники. Мы даже не бывшие муж и жена в полной мере. Мы просто... никто друг другу.
— Ну так что? — поторопил генерал Реннер. — В приватной обстановке будем говорить или нет? А то я тут замерз уже стоять, приоделся вот пооткровеннее специально для такого случая. — Он жестом продемонстрировал то, как обтягивала его тело одежда Юджина. — И мужика, на которого — как вы там сказали? — можно опереться, у меня нет. А хотелось бы. Ну так?!
Последние слова прозвучали как рык, и я невольно подпрыгнула от испуга. С одутловатого лица мэра Освальда сошли все краски.
— В-в-вы… Вы кто такой? Что вы себе позволяете! Я с-с-сейчас позову….
— Других мужчин, на которых можно опереться? Отлично, всех зовите. А мы пока поговорим.
Раньше, чем я успела хоть что-то сказать, мэр Освальд попятился, а генерал Реннер шагнул вперед, тесня его в кабинет, и захлопнул перед моим носом дверь.
Эй!
ГЕНЕРАЛ АЛАН РЕННЕР
Обернувшись, я положил ладонь на замок и запечатал его небольшой порцией магии.
— Эй! — раздался с той стороны возмущенный женский крик. — Эй! А ну открой! Эй!
В дверь крохотные кулачки Ивари ударили так сильно, что она содрогнулась.
— Алан, мать твою, Реннер!
Еще один удар.
Ого. Не припомню в Ивари такой силищи. Хотя любовь к истерикам — это, однозначно, знакомая мне черта. Хмурясь, я наложил на дверь еще и печать тишины. Морок, которым я скрывал драконью магию, на мгновение исчез, но вряд ли этот боров, который исполнял обязанности мэра, успел что-то заметить: слишком был занят тем, чтобы, доковыляв до стола, пытаться с кем-то связаться по телефону.
— Вы! Вы пожале…
Подойдя вслед за ним к столу, я дотронулся ладонью до телефона — тот моментально вышел из строя, потеряв небольшой заряд драконьей магии, которая была в нем заложена. Дорогой прибор даже для мэра — наделенные драконьей магией вещи всегда стоили недешево, — но сейчас это меня не волновало.
— Что вы… — выдавил мэр Освальд.
— Не хочу, чтобы нас что-то отвлекало от разговора, — хмыкнул я, скрещивая руки на груди. — Как вы там хотели? “Близко” и “детально”? Давайте. Это можно устроить.
