Вторая молодость Фаины (СИ) - Хайд Адель

Я надеялась, что старый капрал поверит в мои тревоги. Хотя, судя по скептическому выражению его лица, понял он одно, что хозяйка что-то скрывает. Не хочет говорить, но поручения даёт серьёзные. А значит, и дело серьёзное.

— Хорошо, Фаина Андреевна, я вас понял. Охрану усилю, но, когда вернётесь из Петербурга, вы мне всё-всё расскажете. Ладно?

— Хорошо, Иван Иванович, — улыбнулась я, — от вас ничего не скроешь. вот вернусь и расскажу.

Глава 45

Первые пару часов Полинке было очень интересно в поезде, её было не оторвать от окна. Благо купе у нас было просторное, почти как комната в имении, игровая, в которой мы с Полинкой читали ей сказки и раскладывали её игрушки.

В соседнем, более маленьком купе ехала наша охрана, капрал Васильев выделил мне двух отставников, Ивана Ивановича Богатырёва и Семёна Ефремовича Зайцева. Я решила, что двоих будет достаточно, тем более что, если брать больше людей, то надо было бы уже покупать второе купе. Деньги у меня, конечно, были, но транжирить их я не собиралась, а покупать охране билеты во второй класс смысла не было. Какой же смысл в этой охране, если они будут ехать от меня через два вагона? Поэтому в такой компактной компании мы и путешествовали.

Ну конечно, через пару часов Полинке стало скучно, и мы начали с ней играть. Зато мне не было скучно, так, занимаясь с ребёнком, поиграли, поели, поспали, я даже не заметила, как мы добрались до Казани. Казанский вокзал был больше , чем в Екатеринбурге, но в основном много места занимала ресторация, возможно именно поэтому остановки здесь всегда были долгими.

Остановка в Казани длилась, что-то около двух часов, и мы с охраной выбрались прогуляться и перекусить. Ну и, конечно же, не успели мы сесть за стол, как появился, сияя белозубой улыбкой, ротмистр Диваев.

— Фаина Андреевна, — улыбаясь, сказал ротмистр, — ну что же вы за мной не прислали? Я уж так ждал, так ждал…

— Айдар Абубакирович, — сказала я вежливо, — видите, с ребёнком путешествую, поэтому скучать нам некогда. Да и охрана у меня имеется, помогают.

Отставники встали, представились коротко, по-военному.

— Это хорошо, что помогают, — сказал ротмистр Диваев, — но всё же путешествие долгое. Прошу вас, Фаина Андреевна, не забывайте, что я тоже в этом поезде, — ротмистр просто сиял улыбкой, — и я всегда готов помочь.

Проговорив, ротмистр печальным взором окинул наш стол, за который я его так и не пригласила, и откланялся. Ему тоже надо было поесть.

Я обратила внимание на девушку, которая сначала зашла в ресторанный зал, нерешительно осмотрелась, мне показалось, что голодным взглядом посмотрела на еду на столах, после чего подошла к официанту, и что-то спросила. Выслушав ответ, она вздохнула и вышла обратно на улицу. Теперь она сидела лавочке, какая-то бледная и потерянная, и почему-то я подумала, что она нуждается в деньгах.

Вида девица был весьма образованного, не знаю почему мне именно это определение показалось уместным. На девушке было почти новое чистое платье, на голове гладкая причёска, на руках перчатки, на ногах, аккуратные, слегка заношенные ботиночки. Чем-то она мне напомнила Джен Эйр*.

(*Джен Эйр главная героиня роман английской писательницы Шарлотты Бронте)

Я жестом подозвала официанта, к которому она подходила, и спросила:

— А что у вас спрашивала эта девушка?

И, как я и ожидала, оказалось, что спрашивала она про цены. Конечно, здесь, в этом ресторане на станции, они были достаточно высокие, и тогда я, недолго думая, повернулась к Ивану Ивановичу и сказала:

— Иван Иванович, видишь, там девушка сидит?

— Вижу, — одобрительно сказал Иван Иванович, уже понимая, что я хочу сделать.

— Позови её к нам, скажи, что хозяйка просит к столу.

А стол у нас, надо сказать, был весь уставлен едой, потому что я решила заказать побольше, и чтобы отставники мои не стеснялись. Решила, что охрану надо кормить хорошо, поэтому посмотрела, что они заказывали, и добавила ещё к заказу похожих блюд. Ехать нам ещё долго, а вагона-ресторана в поезде не было, их, к сожалению, ещё не придумали, поэтому всё, что не доедим сейчас, мы можем взять с собой и доесть чуть позже. Хотя бы вот эти вот симпатичные булочки с корицей, на которые ни у кого не хватило сил.

Из окна ресторации я наблюдала, как Иван Иванович подошёл к девушке. Она сначала испуганно на него посмотрела, но потом он ей показал через окно на стол, где сидела я и Полинка. Увидев меня, а потом и разглядев, что я сижу с ребёнком, девушка как будто просияла, обрадовавшись. Мне через окно было плохо видно её лицо, но показалось, что она улыбнулась.

Когда она вошла в ресторацию и подошла к столу, то сначала представилась:

— Анна Мещерякова, мещанка

Я услышала, что и разговаривает она очень чисто, представившись в ответ, представила и себя и Полинку, предложила ей присоединиться к нашей трапезе. Мне понравилось то, что она не стала ни стесняться, ни жеманничать, а поблагодарила и сказала:

— Я такая голодная, а здесь такие высокие цены. С радостью приму ваше приглашение! Я вам так благодарна!

И с удовольствием за обе щёки начала уплетать. Когда она поела, конечно, она и порозовела, и настроение у неё улучшилось, и в какой-то момент начала общаться с Полинкой, сидевшей у меня на коленях, протянула ей руки, и та сразу пошла к ней, хотя обычно чужим не доверяла.

Я не сказала, что Полина у нас не разговаривает, но Анна, сама каким-то образом поняла, что у ребёнка есть особенности. И буквально в несколько слов «заставила» Полинку улыбаться, а ещё через несколько слов, я смогла спокойно поесть, потому что она взяла Полинку на себя и стала играть в какую-то игру с пальчиками.

Я на это смотрела и вспоминала, что да, игры-считалочки с пальчики, мелкая моторика, через которую завязано развитие речи, мозга… Как же я быстро всё забыла. Вот же старая я кошёлка.

И тогда я спросила:

— Анна, а ты так хорошо управляешься с детьми. У тебя, наверное, много сестёр, братьев?

— Нет, — сказала она, — мне просто нравится заниматься с детьми, и ещё я училась этому. Я профессиональная гувернантка и еду к работодателю, к графу Горелову, буду учить его семилетнюю дочь, и Анна достала письмо.

Письмо я прочитала, там было два листа, на первом характеристика Анны из Казанской школы, где Анна обучалась шесть лет, а потом ещё два года преподавала младшим деткам, а на втором листе подтверждение, этакий мини-контракт, подписанный от имени графа Владимира Горелова.

Я обратила внимание на даты:

— Анна, а ты видела, что на работу тебя ждут только через месяц?

— Как через месяц? — испуганно произнесла Анна

— Так вот же посмотри, и я показала ей, что дата первого рабочего дня указана седьмого августа, где август написан как восьмой месяц, а прибывали мы в Петербург пятого июля.

Путаница с указание номера месяца сыграла с девушкой дурную шутку, она рассчитывала, что у неё будет всего два дня, до вступления в должность, и ей хватит тех сэкономленных денег, от той суммы, которую выслал граф Горелов на дорогу, чтобы снять где-то в ночлежке комнату на две ночи.

И тогда я поняла, что это судьба, ведь мне тоже нужна профессиональная гувернантка, и если раньше я в этом сомневалась, думая, что Полинке рано, то теперь знала точно, что нужна.

И тогда я сделала ей предложение, вот так вот, без собеседования и «проверки на полиграфе». Девчонка так обрадовалась, что я поняла, что мы нашли друг друга. Мне самой стало хорошо, я точно знала, что это правильное решение. Потому что я уже пять раз пожалела, что не взяла с собой Дуню. Но теперь я понимаю, что Дуню я не взяла именно для того, чтобы встретить вот эту Анну Мещерякову, и нанять её на работу.

Так, когда поезд тронулся из Казани в сторону Петербурга, в нашем купе стало на одного человека больше. Вызвали начальника поезда, и я доплатила ещё за одного человека, потому что билет у Анны был в третьем классе.